Сокровище любви - Финч Кэрол - Страница 33

– А я бы обнимала тебя… вот так? – Она провела рукой по его иссиня-черным волосам и впилась взглядом в его губы, находившиеся так близко. – Я бы смотрела тебе в глаза и видела бы там свой завтрашний день?

– Свое будущее, – хрипло прошептал он. – Я стал бы твоим будущим, а ты – моей судьбой. Мы бы купались в любви и нежности друг друга…

Шандра так и не поняла, кто первый начал целовать. Ей хотелось думать, что это был Нолан. Гораздо спокойнее считать, что она против воли подчинилась его объятиям. Забыв обо всем, Шандра закрыла глаза, стараясь представить себе, как бы она могла любить этого мужчину. Нет, их связывала бы исключительно страсть, не больше. Она никогда не влюбится в такого, как Нолан. Она испытывает по отношению к нему всего лишь любопытство, которое так свойственно женщине. Ей остается только гадать, был бы он нежным любовником или похотливым животным.

Шандра изо всех сил старалась сохранить трезвость мысли и объяснить свое увлечение Ноланом. Но любопытство – один из ее самых худших пороков. Ей ужасно интересно, как ведут себя влюбленные и куда приведет ее желание, если она закусит удила.

Шандра невольно выгнулась навстречу его ласкающим рукам, трепеща от волнения. Вкус его губ напоминал вино. У нее даже закружилась голова от запаха его терпкого одеколона.

Руки Нолана уверенно путешествовали по ее телу, обследуя каждый изгиб. Полотенце давно упало на пол, и ее податливая плоть отвечала на его ласки, приближающие к темному коридору, ведущему в загадочный мир чувственных удовольствий.

Шандра уподобляла людей пловцам: одни стараются держаться ближе к берегу, пробуя воду, прежде чем войти в реку. А другие – ныряльщики – с разбегу бросаются в волны. Шандра относила себя к ныряльщикам. Она всегда кидалась очертя голову в неизвестное. Ее знакомство с Ноланом – типичное тому подтверждение. Такой она была во всем, исключая взаимоотношения с мужчинами. Она избегала более близкого общения, будучи по природе насмешницей. Но Нолану удалось пробудить в ней безрассудство. Позже она наверняка удивится, как могла она сунуться в воду, не зная броду, но сейчас об этом не хотелось думать. Ее уносило быстрым течением и затягивало в омут страсти.

Шандра вложила в поцелуй всю себя – просто она ничего не умела делать наполовину. Она или ненавидела Нолана за его высокомерие, или таяла в его объятиях. Это было ее жизненным девизом – все или ничего.

Ее поцелуй мог бы напоить пустыню. Нолан боялся вспыхнуть и сгореть, обратившись в пепел, когда Шандра начинала его целовать. Она оказалась способной ученицей, и теперь ему становилось все труднее противостоять магической силе, влекущей его в ее объятия. Прошло почти две недели, прежде чем он наконец осмелился прикоснуться к рыжеволосой прелестнице. Удивительно, что его ладони помнят каждый дюйм ее тела, каждую чувствительную точку на шелковистой коже. Как трепещет она, когда он ласкает то, что ни один мужчина до него не ласкал! Ему неудержимо хотелось насытить кипевшую в нем страсть, рвущуюся на поверхность, забыться в водовороте наслаждения.

Его массивное тело вздрогнуло, отвечая на ее поцелуй. Если бы он мог хотя бы раз удовлетворить свое желание, сжигавшее его заживо, он бы успокоился. Целомудрие не для мужчин. А Нолан в последнее время стал просто образцом сдержанности, старательно выполняя условия их соглашения. Но Шандру так приятно обнимать. Кажется, ее тело жаждет его ласк и неистовых поцелуев. Она так умело разыгрывала роль любящей жены, что Нолан почти позабыл, что это всего лишь притворство.

У него вырвался слабый стон. Проклятый костюм светского денди мешает ему ощутить ее кожу. Он снова вздрогнул, когда Шандра выгнулась ему навстречу, отвечая на поцелуй поцелуем, на ласку – лаской. Внезапно мир вокруг него померк, и мысли вихрем закружились в голове. Желание вот-вот полностью завладеет им, требуя удовлетворить влечение, скопившееся в нем за эти несколько недель.

«Еще один поцелуй, еще одно прикосновение… – нашептывал ему голос страсти. – Она же само искушение. Поддайся соблазну, и чары Шандры развеются. И больше не придется страдать, – уверяла страсть. – Ожиданию и мечтам надо положить конец…»

«Я попрошу тебя только об одном одолжении. Держись подальше от Шандры». Голос Даффа ворвался в затуманенное сознание Нолана, будто раскат грома.

Нолан отпрянул от Шандры, словно обжегшись. Дьявол! Что же он делает? Мысленно кляня себя на чем свет стоит, Нолан резко отвернулся, прежде чем его взгляд упал на совершенную по красоте фигуру Шандры. Хватая ртом воздух, он шагнул к ее сумке и принялся рыться в ее содержимом.

– Вот, надень это, – приказал он, вытаскивая платье и не осмеливаясь смотреть на Шандру. – Я хочу, чтобы ты поразила доктора Сибли своей красотой. Без разрешения на въезд мы не сможем добраться до сокровищ. И нас потащат обратно в Натчидочес для дальнейших разбирательств. Так что постарайся очаровать доктора – это нам обоим на руку.

Ошеломленная необычными ощущениями, исходившими из самой глубины ее существа, Шандра стояла как вкопанная. Наконец до нее дошел смысл слов, сказанных Ноланом, и она наклонилась, чтобы поднять полотенце. Уставившись на широкую спину Нолана, она никак не могла заговорить, боясь, что голос ее выдаст. Как странно – поцелуи и ласки этого повесы все еще сводят ее с ума.

Едва Нолан коснулся ее, она забыла обо всем на свете. Его поцелуй превратил ее тело в растопленный воск. Ничего более необычного она до сих пор не испытывала. Нолан разжигает в ней костер. Святители Господни, должно быть, он маг, волшебник! Как ему удается вытаскивать на свет Божий ее самые потаенные желания? И почему она каждый раз уступает ему?

Нолан вышел, захлопнув за собой дверь, и Шандра облегченно перевела дух. Неловкими пальцами она застегнула ярко-зеленое платье, которое выбрал для нее Нолан. Кое-как соорудив на затылке пучок и выпустив локоны на висках, Шандра взглянула в зеркало.

«Держи себя в руках, – приказала она своему отражению. – Этот мужчина тебе даже не нравится! Почему же в его присутствии ты превращаешься в желе?»