Стальная Крыса на манеже - Гаррисон Гарри - Страница 48

Боливар тоже рассмотрел чертежи.

– Если есть хоть одна комната с зашторенными окнами, с нее и начнем. Найти такое окно снаружи будет нетрудно.

– А если все шторы раздвинуты? – спросил я и добавил, не дожидаясь ответа: – Помните банк? Где Кайзи прятал якобы украденные деньги?

– Конечно! – воскликнул Боливар. – Потайная комната под хранилищем. Если ему в центре города удалось соорудить такое, то в пригороде сделать это проще простого.

Джеймс остановил машину и поднял руку.

– Особняк – за углом, сразу за той рощицей.

Глава 24

Мы высадились и в тот момент, когда Джеймс затворял дверцу машины, услышали скрежет стартера, а затем вой мощного двигателя.

– Это грузовик Игоря, – сказал Джеймс. – Он запаркован возле особняка. Что теперь делать? Поедем следом?

– Нет, – ответил я. – Остановим. Есть шанс, что в кузове Анжелина. А если не в кузове, то в доме. В любом случае Игорь скажет.

– Но это, наверное, опасно… – озабоченно произнес Боливар.

– Я отвечаю.

Я услышал, как фургон тронулся с места и выехал на шоссе. Когда он появился, я поднял руку. В тот момент я так волновался за Анжелину, что совершенно забыл, как выгляжу сам. Я был не я в буквальном смысле. С синяками и ссадинами на лице я – вылитый Иба, восставший из мертвых. Вот почему Игорь, заметив меня посреди шоссе, до отказа вдавил педаль тормоза.

У него отпала челюсть, физиономию перекосила гримаса ужаса.

Затем он упал грудью на баранку. Грузовик катил по инерции прямо на меня.

Я рыбкой нырнул в сторону, сделал кувырок и выпрямился уже на обочине около моих мальчиков.

– Остановите грузовик! – закричал я. И поморщился от боли – только что обзавелся новыми ушибами.

Неуправляемая машина съехала на обочину и врезалась в купу деревьев. Толстые стволы растрескались, наклонились, но не рухнули.

Однако грузовик – не танк. Колеса покрутились вхолостую и замерли, содрогнулся кузов, в последний раз рыкнул двигатель и умолк.

Первым до кабины добрался Джеймс, распахнул дверцу. Выскользнуло бесчувственное тело Игоря и врезалось бы в землю головой, не схвати мой сын водителя за ноги. Я перелез через обоих в кабину. Анжелины там не было. В кузове тоже было пусто.

– Поверни его набок, вытащи язык, – командовал Боливар. – Вот так. Пульс?

– Есть. Но очень слабый, учащенный и неровный.

– Сердечный приступ? – спросил я.

Джеймс кивнул и огляделся. Немногочисленные дома стояли на порядочном отдалении, свидетелей, кроме нас, не было.

– Все это мне не нравится.

Жалеть Игоря было не за что, но не стоять же над ним, дожидаясь, когда он испустит дух.

Но не я, а Джеймс высказал эту мысль.

– Не хочу, чтобы его смерть легла на нашу совесть. Давайте-ка вызовем «Скорую помощь».

Он достал телефон.

– Вызови, – согласился я. – Будет нелишним, если ты съездишь с ним в больницу. Или хотя бы проследишь за машиной. А тем временем мы с Боливаром обыщем дом. Если ничего не выясним, позвоним тебе, и ты допросишь Игоря, когда он очухается.

Джеймс вызвал медиков.

– «Скорая» в пути. Я назвался родственником, мне позволят сопровождать Игоря. Буду держать вас в курсе.

– Погоди-ка, – сказал Боливар. – Не лучше ли будет, если я тебе позвоню? Мы хотим незаконно проникнуть в чужой дом, вряд ли будет разумным дожидаться там звонка. К тому же он может нас выдать.

– Так и сделаем. Идите в дом, а когда что-нибудь найдете, сразу позвоните.

Послышался вой сирены, и мы скрылись в рощице, что окаймляла поместье с двух сторон. Под ее прикрытием выбрались на задворки. По пути мы заглядывали в каждое окно – все не зашторены. Пентхауз был из стекла, и мы, разумеется, проверили и его.

– Погляжу с той стороны, – сказал Боливар. – А ты лучше подожди здесь.

Он исчез, не дожидаясь ответа. Безмолвным призраком обогнул широченный плавательный бассейн и скрылся. Я постоял под деревьями, посмотрел на дом. За окнами – ни малейшего движения. На заднем дворе стоял большой гараж на две машины. Он был на запоре, но это меня не остановило. Однако в гараже я обнаружил лишь одно средство передвижения – старинный мопед со спущенной камерой. Полом служила крепкая плита из замасленного бетона. Я постучал ногой. Плита звучала, как и полагается массивной бетонной плите.

Я вышел наружу. Через минуту появился Боливар, отрицательно мотая головой.

– Ни одного зашторенного окна. Думаю, пора вспомнить твою гипотезу о потайной комнате.

– Входим?

– Сначала позвоним Джеймсу. Он, наверное, уже в больнице. Если «Скорая» и не доехала, робофельдшер наверняка сообщил все сведения о пациенте. Сейчас узнаем, что стряслось с нашим приятелем.

Боливар набрал номер.

– Это дядя Том. Мы очень волнуемся.

– Да, Том, есть от чего волноваться. Игорь без сознания, у него обширный инфаркт миокарда. Придется пересаживать правый желудочек. Как только приедем, ему подключат искусственное сердце. Как ваша охота?

– Стоим перед красивым домом с замечательным видом из каждого окна. Сейчас войдем.

– Обо мне не забывайте.

– Ну что ты!

– Бедный Игорь, – сказал я. – Знаю, я выгляжу не ахти, но чтобы при моем виде – инфаркт… Видать, у кого-то нечистая совесть. Я намекаю на исчезновение настоящего Ибы. Если Игорь – соучастник, он принял меня за призрак или подумал, что его жертва восстала из могилы. Впрочем, сейчас не до него. Надо проникнуть в дом. Есть идеи?

– Как насчет того, чтобы позвонить в дверь? Снаружи мы никаких ответов не получим.

– Железная логика, дитя мое.

Я нажал на кнопку, и где-то в глубине дома зазвонили колокола. Из дверного косяка торчала линза телекамеры. Я поспешил шагнуть в сторону, надеясь, что не угодил в кадр. Чего доброго, еще кого-нибудь доведу до инфаркта, а это уже перебор. Дверь отворилась.

– Чем могу служить? – произнес рафинированно-вежливый голос.

– Я приехал навестить Имперетрикса фон Кайзера-Царского, – сказал я.

– С глубоким сожалением вынужден поставить вас в известность, что хозяина нет дома. Что ему передать?

– Я скажу, что ему передать.

Я шагнул к привратнику.

Разумеется, им оказался роскошный робот. Выше меня. Сверкающий великолепно отполированной сталью. Глазами служили громадные бриллианты отменной огранки. Вдобавок робот носил белые перчатки. И от него за версту веяло механическим чванством.

– И что же вам угодно передать моему хозяину, сударь?

– Не твое, железка, дело. С дороги!

Я двинулся вперед, но меня решительно остановила металлическая десница в белой перчатке.

– У меня строжайший приказ этого не допускать. Извольте сейчас же выйти вон.

– Я не уйду, и ты меня не остановишь.

Я нажал, и робот убрал руку. Затем сложил металлическую кисть в кулак и врезал мне в челюсть.

– А как же законы роботехники? – возопил я, хватаясь за ушибленный подбородок. – Робот не может причинить вред человеку.

– Вы, милостивый государь, не человек. Вы гадкая инопланетная форма жизни.

Боливар вставил ногу между дверью и косяком. Робот наступил ему на ботинок и захлопнул дверь.

– Эй! – вскричал мой сын, прыгая на одной ноге и держась за другую.

– И правда, «эй», – согласился я, потирая челюсть. – Не уверен, что этот робот мне понравился.

С этими словами я достал молекуразлучник, включил и быстро провел им вокруг замка. Тот вывалился на коврик. Отошедший в конец коридора робот вернулся.

– Вход воспрещен! Я немедленно обращусь в полицию.

– Мы и есть полиция! – заорал я. – Офицер, предъявите этой штуковине ваш жетон.

Боливар сверкнул роскошным, хоть и фальшивым, жетоном с позолотой и рубинами.

– К нам поступила жалоба, что по этому адресу бесчинствует сумасшедший робот. Собирайся, поедешь с нами.

– Мне запрещено покидать эти апартаменты. Соблаговолите немедленно уйти.

– Не соблаговолим, потому что попран закон! Ты меня ударил, хотя не мог не знать, что наносить побои человеческому существу – ужасное преступление. Ты арестован.