Стальная Крыса на манеже - Гаррисон Гарри - Страница 2

Мы осушили стопки, и я взвалил ранцы на спину. В небе разлилась тишина, лишь насекомые жужжали, да где-то вдалеке перекликались птицы. Мы двигались, избегая открытых мест и напрягая слух. Однако ничто не выдавало близости полицейского флота. Я улыбнулся. Затем помрачнел – над головой зарокотал мотор.

– Возможно, это всего лишь местный житель, кряжистый лесовик. Летит куда-то по своим лесным делам.

– Будем надеяться. – Анжелина кивнула. – Хотя, кто бы это ни был, он приближается, и быстро. Если это по нашу душу, я буду вынуждена признать, что такая бурная деятельность и пристальное внимание чрезмерны для рядового дорожного происшествия.

– Вынужден согласиться. Выйти с нами на связь никто не пытается. Только палят. Кому-то мы нужнее мертвые, чем живые.

Я нахмурился: Анжелина раскрыла ранец и достала громадный пистолет.

– Но нас не так-то легко одолеть, согласись.

Я согласился. Мы разбили бронированному полицейскому крейсеру гусеницы, но, и обездвиженный, он яростно сражался. Пригибаясь, мы подобрались вплотную – на таком расстоянии он уже не мог навести на нас скорострельные пушки. Я запрыгнул на корпус, распахнул люк, бросил две сонные капсулы. Затем осторожно заглянул в кабину.

– Очень интересно. – Я вернулся к Анжелине. – Никого нет дома. Из чего вытекает: эта штуковина, как и те, что нас преследовали, – робот с дистанционным управлением.

– Но кто же ее на нас науськал?

– Да кто бы ни науськал, он враг.

Вдали за деревьями загудели моторы, и мы бросились в противоположном направлении, в гущу леса. Выбор оказался не самым удачным – вскоре машины загудели впереди.

– Выслеживают датчиками, так что беготней мы только выдаем себя. Лучше останемся здесь, и будь что будет. Захватим с собой на тот свет как можно больше машин.

– А мне казалось, что убивать или калечить людей – против законов роботехники.

– Похоже, законы отменены. Оружие к бою – противник атакует!

Не буду лгать, что я не испытывал угрызений совести, превращая полицейских в металлолом. Но все же эти угрызения были не столь мучительны, чтобы отравить мне удовольствие. Однако силы оказались слишком неравными. На смену разбитым машинам появлялись новые, а наш боезапас неуклонно таял.

– У меня последняя граната, – предупредила Анжелина, взорвав танк на воздушной подушке.

– А у меня последняя пуля, – посетовал я, выведя из строя робоцикл. – Мне было с тобой хорошо.

– Чепуха! Джим, не сдавайся. Ты же никогда не сдавался.

– Ты это знаешь, а они – нет.

Я вышел на открытое место, замахал носовым платком и продемонстрировал окружившим нас робофараонам, что безоружен.

– Мир, пакс, капитуляция. Довольны?

– Недовольны, – ответил вооруженный до зубов робот с сержантскими полосками на манипуляторе и злобной иронией в механическом голосе. И поднял раскаленный докрасна огнемет.

Я разнес его вдребезги выстрелом из спрятанной в паху пушечки.

Неужели конец? Неужели нам суждено лечь в землю этой убогой планетки, затерявшейся на задворках галактики?

Окружавшие нас танки, робоциклы и прочие военные сооружения с грохотом двинулись вперед, их оружие зловеще колыхалось и вибрировало. На мою руку легла ладонь Анжелины. Я обдумывал последнюю свою атаку – сейчас ринусь в самую гущу этих железных душегубов, и пусть я погибну, лишь бы дать обожаемой спутнице жизни малейший шанс прорваться. Но в тот самый миг, когда я напряг мышцы, чтобы броситься вперед, за деревьями раскатился голос.

– Вы показали себя очень неплохо, – снисходительно заявил, выбираясь на полянку, его щеголеватый владелец. Он был при полном параде: вечерний костюм, черная мантия, сколотая алмазной брошью, трость с алмазным набалдашником.

Это было уже слишком. Я услышал жуткий первобытный клокочущий рев и запоздало сообразил, что он рвется из моего горла. И выпустил последний – на этот раз и в самом деле последний – снаряд из пушечки.

Была вспышка, и был грохот.

Перед самым носом у франта. Взрыв не причинил ему ни малейшего вреда – силовое поле, генерируемое тростью, защищало надежно.

– Спокойствие, спокойствие, – изрек он, зевая и прикрывая рот ладонью. Эбеновая трость небрежно описала дугу, и весь самодвижущийся арсенал с громыханием и лязгом скрылся в лесу.

– Вы не из полиции, – заключила Анжелина.

– Миссис диГриз, вы абсолютно правы. Зато мои слуги, взявшие вас в плен, – из полиции. Или, точнее, мои служащие. Вынужден признать, их ряды значительно поредели.

– Крепитесь, – сказал я. – И позвоните в страховую компанию. Но не забывайте: это вы начали.

– Вы правы, начал я и вполне доволен результатом. Из многих источников я слышал, что вы – лучший джентльмен… и, разумеется, лучшая леди из тех, кто подвизается на определенном поприще. В это верилось с трудом, но теперь я убедился. Да, впечатляющая работа. Настолько впечатляющая, что я готов предложить вам контракт.

– Не нанимаюсь. Вы кто?

– О, думаю, мне вы все-таки не откажете. Позвольте представиться: Имперетрикс фон Кайзер-Царский. Зовите меня просто Кайзи.

– До свидания, Кайзи. – Усмехаясь, я взял Анжелину за руку и повернулся кругом.

– Миллион кредитов в день. Плюс издержки.

– Два миллиона.

Я повернулся к нему. Ухмылки как не бывало.

– По рукам. Обе стороны подпишут договор.

Он вынул из трости разукрашенный золотом лист бумаги и вручил мне. Анжелина встала на цыпочки, заглядывая в документ через мое плечо.

– Что-нибудь не так? – спросил Кайзи.

– Все так, – ответил я. – Мы берем на себя обязательство выполнить порученную работу за согласованный гонорар. Сумма выплачивается частями, ежедневно, путем перевода денег на мой счет. Превосходно. Но тут нигде не сказано, чего вы от нас хотите.

Кайзи глубоко вздохнул и вновь коснулся рукой трости. Она раскрылась, превратилась в удобное складное кресло, в которое наш собеседник вальяжно уселся.

– Прежде всего вам следует войти в мое положение, уяснить, кто я и что из себя представляю. Моего имени вы, разумеется, раньше не слышали, потому что до сего дня это не входило в мои планы. Я старался не привлекать к своей персоне внимания жуликов с загребущими лапами. Видите ли, ваш покорный слуга – один из самых богатых людей в галактике. – Губы его чуть тронула улыбка – несомненно, он вспомнил о своих сокровищах. – Вероятно, я еще и абсолютный чемпион среди долгожителей. В последний раз я пытался сосчитать свои годы, кажется, сорок тысяч лет назад, плюс-минус тысячелетие-другое. Как вы сами, несомненно, знаете, с веками память уже не та. Я был ученым… то есть я полагаю, что был ученым. А может быть, нанимал ученого. Иными словами, я первым в галактике получил средство для долголетия. И, разумеется, оставил его себе. А потом усовершенствовал. На сколько я выгляжу, по-вашему?

Он приподнял и повернул голову. Ни двойного подбородка. Ни «гусиных лапок» у глаз. Ни седины на висках.

– Сорок я бы, пожалуй, дала.

– Веков?

– Годков.

– Вы очень любезны. Так вот, тысячелетие за тысячелетием я копил деньги, движимое и недвижимое имущество. Чтобы мой капитал неуклонно рос, хватило бы одних инвестиций под сложные проценты. Но это было бы слишком скучно, а скуку я ненавижу больше всего на свете. Чтобы не ощущать бремени прожитых лет, я охочусь за развлечениями. Чего я только не испробовал! По мере того как росло мое состояние, я покупал целые созвездия. Между прочим, сейчас, чтобы коллекция не выглядела слишком однообразной, я выторговываю спиральную галактику – вдруг да пригодится когда-нибудь. В числе моих последних приобретений – несколько черных дыр. Но, боюсь, я их скоро сбуду с рук. Скучища. Увидел одну черную дыру – считай, что увидел все.

Он достал из нагрудного кармана носовой платок, легонько дотронулся до губ, вернул на место. Не хватает последнего атома до полной молекулы, подумал я. И, поймав взгляд Анжелины, прочел в нем ту же мысль.

– Однако сейчас передо мною стоит более сложная проблема, нежели скука, и ее необходимо срочно решить. Тут не обойтись без вашей помощи.