Спасательная шлюпка - Гаррисон Гарри - Страница 12

6

Джайлс оказался прав. Когда Дай пришла в себя, она ничего не помнила. Казалось, она очнулась после снотворного. Она плакала, прижималась к Маре и Байсет. Стоило же приблизиться к ней кому-нибудь из мужчин — даже Френко — как она закатывала истерику,

В конце концов две женщины стали сидеть с ней по очереди, и только так она смогла ненадолго погружаться в сон, то и дело прерываемый криками. Постепенно яркость ее кошмаров стала притупляться, и она все дольше и дольше могла спать спокойно. О том, что она увидела в кормовом отсеке, Дай даже не вспоминала. Последнее, что она помнила — как инженера проносили на корму.

За эти сутки Френко превратился из розовощекого мужчины в бледное существо с заостренным лицом. Он был на грани безумия. Он не мог поверить, что Дай не желает его видеть, и готов был силой расчистить себе путь. Дошло до того, что Джайлсу пришлось поручить Хэму охранять Дай от посягательств Френко.

Остальные рабочие были близки к полному разброду. За исключением Хэма, которому было наплевать на исчезновение тела инженера, и Джайлса, заставившего себя есть, когда никто не прикоснулся к ягодам. Естественно, никто не пил и сока, пока жажда не вынудила сделать это даже самых упорных.

— Послушайте меня, — сказал Джайлс, собрав рабочих в центральном отсеке, — и постарайтесь понять. Мы оказались одни в межзвездном пространстве, и только шлюпка может помочь нам когда-нибудь увидеть Землю. Если мы выживем, то должны благодарить за это капитана и инженера. И не отворачивайтесь! Вы должны переосмыслить многое из того, что считаете само собой разумеющимся. Замкнутый цикл конвертора — всего лишь упрощенный замкнутый цикл Земли… Смотреть на меня!

Лица повернувшихся к нему были бледны. Максимум того, что ему удавалось — это заставлять их исполнять его команды. Но сможет ли он приучить их думать терминами чужого окружения? Он должен попытаться.

— Преодолевайте свои чувства. Моторы нужно было отремонтировать. Это непреложный факт. Инженер должен был выйти и отремонтировать их. Это другой факт. Это стоило ему жизни, и капитан, чтобы вещества его тела не пропали даром, а пошли на пользу нам, людям, а не существам его расы, положил тело в конвертор, чтобы могли расти ягоды ИБ. Это тоже факт. Это факты, а не точки зрения, которые вы вольны выбирать, принимать или отказываться. Если вы не будете принимать их как должное, вас ждет единственный и последний факт — вы умрете.

— Чтобы он выжил… — пролепетал кто-то.

— Кто это сказал? Эстевен? — Джайлс взглянул на говорящего. В отличие от прочих он не был бледен и даже слегка покраснел. В глазах Эстевена горел вызов. — Что ты имеешь в виду — кто должен выжить?

— Да он — капитан! — громко сказал Эстевен. — Он тоже питается ягодами, как и инженер. Вот он и запихнул того в конвертор, чтобы выжить самому, Ваша Честь!

Последние два слова прозвучали просто дерзко, но Джайлс не обратил на это внимание. Он приводил в порядок свои собственные мысли: он забыл, что рабочие считают капитана мужчиной. На мгновение он представил, что было бы, если бы он сказал рабочим правду, но тут же отбросил эту мысль. Чем меньше на корабле замешательства и удивления, тем лучше.

— Альбенаретцы понимают смерть не так, как мы, Эстевен. И ты знаешь это. Капитана заставляет действовать лишь чувство долга, а не личное благополучие.

— Извините, Ваша Честь, — обычно спокойный и смирный Эстевен вел себя почти враждебно, — но вы уверены в этом? «Пора его осадить», -решил Джайлс.

— Если я говорю что-либо, Эстевен, — строго сказал он, — ты должен считать само собой разумеющимся, что я уверен в этом, иначе я бы этого не говорил. Теперь же, если не хочешь сказать мне что-либо более содержательное, сиди спокойно и помалкивай. Понятно?

— Да, Ваша Честь… -вся его воинственность исчезла, и он вновь погрузился в свою задумчивость.

— Ну, и отлично, — сказал Джайлс, поворачиваясь к остальным. — Я не собираюсь заставлять вас есть. Я лишь призываю попытаться пересилить себя. До тех пор вы будете сидеть и смотреть, как мы с Хэмом едим. Первое принятие пищи состоится прямо сейчас… Хэм?

Хэм поднялся и принес из кормовой части шлюпки две чашки с мякотью. Одну он отдал Джайлсу, а сам присел с другой на койку. Джайлс ел бесстрастно, ничем не выдавая своих чувств. Этому его обучили в последний год учебы в школе. Хэм и в самом деле был безразличен. Остальные сидели молча, стойко выдерживая зрелище еды. Они сидели так до тех пор, пока Хэм не доел и не начал бессмысленно облизывать свои пальцы. Тут, сперва Дай, а потом Френко и Гроус резко побледнели и столпились в «туалете», не обращая друг на друга никакого внимания.

Эта сцена в основном повторилась и шесть часов спустя, а затем еще раз, пока Мара и Байсет не взяли чашки и не стали есть. Еще через два раза ели все, включая и Дай.

Между тем Дай и Френко вновь перешли в кормовой отсек, и вместо койки, которую капитан использовала в качестве баррикады, использовалась запасная. Остальные спали на своих местах, за исключением Хэма, который перенес свою койку в первый отсек, где спал Джайлс.

Довольно странно, что этот деклассированный амбал смог предпринять что-либо по собственной инициативе, но Джайлс не стал спрашивать его об этом. Многие рабочие, вроде Хэма, становились замкнутыми и косноязычными, когда их о чем-либо спрашивали, из-за боязни ответить неправильно.

Со временем все наладилось, и жизнь на шлюпке потекла гладко. Джайлс обдумывал ситуацию. Следовало бы как-то вознаградить рабочих за их хорошее поведение. Но какую награду можно предложить на шлюпке?

Наконец, он придумал. Он должен переговорить с капитаном, и в ходе разговора должна представиться возможность поговорить о возникшей ситуаций. Он выждал несколько дней, чтобы капитан свыклась со смертью соотечественника, а затем, выбрав время, когда все рабочие были либо в среднем отсеке, либо в кормовом, он подошел к перегородке, за которой жила капитан после смерти инженера. Остановившись перед ней, он сказал на альбенаретском:

— Капитан, я хотел бы с вами поговорить.

После небольшой паузы она ответила:

— Войдите.

Джайлс обошел перегородку и увидел капитана, сидящую в одном из кресел перед пультом управления. Не вставая, она повернула кресло к нему.

— Капитан, не могли бы вы сказать, когда мы приземлимся?

— Мы достигнем Бальбена примерно через 103 корабельных суток.

— Но это очень долгий срок.

— Столько требуется, — сказала она.

Джайлс не мог уловить разницы в тоне ее голоса, но все же чувствовалась некоторая отдаленность, словно что-то пролегло между ней и шлюпкой.

— А других планет поблизости нет?

— На других планетах мы приземляться не будем.

— Простите, капитан, — Джайлс почувствовал себя так, как будто шел по минному полю. Он не мог оценить, насколько он продвинулся в деле общения с альбенаретцами. — Но на планете 20Б-40 по карте значится земной шахтерский поселок и альбенаретский космопорт. Перед полетом я совершенно случайно рассматривал ее, и, хотя у меня нет опыта навигации, кроме пилотирования яхт внутрисистемного класса, но, если я не ошибаюсь, 20Б-40 вдвое ближе к нам, чем Бальбен.

— Может быть, — сказала капитан, — Но наш порт назначения — Бальбен.

— Но ведь 20Б-40 ближе.

— Мы летим к Бальбену. Мой корабль уничтожен, но моя честь может быть спасена, если я доставлю оставшихся пассажиров на Бальбен.

— Но какая честь в том, чтобы доставить их по назначению мертвыми? Я сомневаюсь, чтобы мои люди смогли выжить еще 103 дня.

— Выжили? А, я забыла, что вы — люди, не знающие Врат и Пути к ним и бегущие при мысли о Переходе. Но это ваше дело. Мое дело доставка, а живых ли, мертвых — все равно.

— Но не мне, — сказал Джайлс. — Я отвечаю за них, и прошу изменить курс в направлении системы 20Б-40.

— Нет, — устало произнесла капитан. — Я не могу позволить себе нового заблуждения.

— Капитан, — медленно начал Джайлс. — Я из дома и клана СТАЛЬНЫХ, и это большой клан, и я многое значу в нем. Если вы измените курс на 20Б-40, я обещаю вам — а слово Адельмана твердое — любое вознаграждение, достаточное для того, чтобы вы могли построить новый корабль вместо утраченного, либо сам построю звездолет на Земле и передам его вам. Вы не теряете ничего.