Находка - Тайц Яков Моисеевич - Страница 12

А двадцать второй трамвай всё вёз и вёз нашу Таню по Москве. Она давно так далеко не забиралась. Всё, что ей нужно, — всё есть там, на Красной Пресне. Школа — близко, кино — близко, Дом пионеров — близко, Зоопарк и тот близко.

Таня сидит на передней лавочке, прижала нос к стеклу и смотрит вперёд. Почему трамвай так тихо идёт? Почему то и дело остановки? Крикнуть бы вожатому: «Полный ход!» Но на площадке написано: «С вагоновожатым разговаривать воспрещается».

Значит, нельзя!

На передней лавочке очень хорошо сидеть, Всё видно. За полгода улицы изменились. Они стали нарядней и как будто пошире. Везде цветы, яркие ларьки, мороженщицы в белых халатах и шапочках. Милиционеры в белых перчатках поднимают полосатые палочки. Везде горят светофоры, а огоньки в них перескакивают из красного окошка в зелёное. А то вдруг загорится жёлтое окошко, и тогда кажется, будто на улице вырос большой подсолнух.

Кондуктор басистым голосом выкрикивает:

— Никитские ворота!

— Площадь Пушкина!

— Петровские ворота!

Да, Таня далеко забралась! А вдруг она Лёшу не найдёт? Она ведь тогда, пожалуй, потеряется. И денег на обратную дорогу нет.

Тане становилось не по себе, когда она думала об этом.

— Трубная площадь!

Таня всё крепче прижимает нос к стеклу. Ей кажется, что она тоже вагоновожатый. Вот кто-то перебегает дорогу. Скорей звонок — динь-динь-динь, не стой на пути! Вот трамвай подходит к остановке — надо тормозить, вот так! Вот звонок кондуктора, тормоза долой — дин-динь, поехали!..

Хорошо быть вожатым! Катайся целый день по нарядным московским улицам, и все светофоры тебе светят, и все милиционеры встречают тебя взмахом палочек, и все люди на остановках смотрят в твою сторону и радуются твоему приходу.

— Площадь Дзержинского! Точка. Приехали. Дальше не пойдёт, — говорит кондуктор. — А скоро и вовсе здесь ходить не будет.

— Почему?

— Чтобы просторней на улице было. И грохота меньше.

Все вышли из вагона, и Таня тоже вышла. Ох, какая здесь большая площадь Дзержинского! Машины мчатся по кругу, словно ребята на катке. А народ идёт густо, будто все только что вышли из кино. На Красной Пресне тоже много народу, но здесь побольше.

Таня стала смотреть во все стороны. Как найти Лёшу в такой толпе? Конечно, его можно только по лопате узнать.

Народ идёт мимо Тани. Все в новых костюмах, потому что воскресенье, но никого с лопатой не видно.

Но вот вдали над головами мелькнула лопата. И обвязана белой тряпочкой. Таня побежала за ней:

— Лёша!

Лопата потерялась, потом опять стала видна. Таня, расталкивая народ, добежала до лопаты:

— Лёша, постой!

Хозяин лопаты обернулся. Это был вовсе не Лёша, а усатый дядя.

— Тебе что, девочка?

— Ничего… Мне Лёшу…

— А я не Лёша, а Виктор Борисович…

— А почему у вас наша лопата?

— Ваша лопата? Забавно!

Усатый дядя переложил лопату на другое плечо и быстрей зашагал прочь от Тани.

Таня растерялась. Что ж теперь делать? Теперь надо идти обратно на трамвай. Билет у неё ещё остался. Вот он, в кулаке.

И Таня пошла обратно. Вдруг она увидела неподалёку, на высоком доме, большую букву «М». Это Таня знает, это метро. Они с мамой сколько раз ездили.

Таня вспомнила, как Стасик сказал: «На метро до Киевской». Значит, надо на метро до Киевской.

Таня пошла к букве «М» и вместе со всеми спустилась в подземный дворец. Там везде лампы, колонны, украшения. За перегородкой из серебряных труб стоит тётя в красной фуражке.

— Девочка, — сказала она, — а билетик?

Опять билет! Раньше, когда Таня была маленькой, было хорошо, никто не спрашивал билета. А теперь куда ни пойдёшь — билет!

Таня показала синий трамвайный лоскуток. Тётя взяла его и бросила:

— Этот не годится.

— Тётенька, у меня другого нету.

— Девочка, но ведь ты уже большая. У нас без билета только до пяти лет.

— Что вы, мне уже скоро восемь!

— Я вижу, —сказала тётя. — Отойди в стороночку!

— Тётенька, а вы подумайте, что я маленькая. Мне надо брата догнать, а деньги я забыла. А у меня дома своих восемь рублей тридцать копеек.

— Ну ладно, — улыбнулась тётя в красной фуражке, — я подумаю, будто ты маленькая. Иди!

И Таня прошла мимо серебряной загородки. Потом она подошла к лестнице, скок на бегущую ступеньку, потом скок со ступеньки и пошла по мраморному полу.

А кругом всё так красиво, всё блестит, взад и вперёд снуют люди… Таня стоит на платформе и думает: «Неужели здесь раньше стояли койки? И на них лежали мамы с детьми и бабушки? И мы с Лёшей! А наверху была тёмная Москва! Неужели это на самом деле было, как Лёша рассказывал?»

Таня поёжилась. Об этом даже думать и то страшно было. А сейчас здесь так светло, весело, хорошо…

— Отойдите от края!

Подкатил голубой поезд. Двери открылись. Таня шагнула в вагон. Двери закрылись.

— Готов!

Поезд помчался. Как быстро он шёл — быстрей всего на свете! Таня спросила:

— А на этом метро можно до Киевской?

— Нет, девочка, надо пересадку.

О, это даже лучше! Лишний раз на эскалаторе прокатиться.

Вот и станция. Эта ещё красивей, чем та. Тане очень хочется всё разглядеть — все фигуры, и узорные стены, и картины, но некогда. Надо скорее догонять Лёшу.

И Таня опять скок на лестницу, скок с лестницы, и вот снова поезд — не голубой, а шоколадный.

«Ту-у!..» — гудит машинист, и длинные светлые вагоны мчатся по подземным коридорам, сворачивая немножко то вправо, то влево. Маленькие фонарики за окном в туннеле так и мелькают, так и мелькают…

Вдруг что-то словно ударило в глаза. Таня зажмурилась. Потом открыла глаза. В вагоне стало ослепительно светло. Солнце так и хлынуло во все окна! Таня испугалась: как же это метро выскочило наружу?

Но никто не испугался. Поезд шёл по мосту. Внизу была Москва-река. Солнце купалось в ней. Под мостом проходил белый пароход, над ним полоскался флаг с буквами «М. В.».

Кто-то сказал:

— Канал Москва — Волга.

Люди на пароходе махали Тане руками, и Таня махала им в ответ.

По тут поезд снова нырнул в туннель. В вагоне опять настал вечер. А Таня словно ещё видела освещенную солнцем Москву-реку, белый пароход, флаг с голубыми буквами…