Операция «Цхинвал» - Байкалов Альберт - Страница 9

– Лихо, – Антон хмыкнул, посмотрел в сторону Дрона.

Но майор продолжал стрелять в направлении росшего ближе к вершине кустарника. Оттуда вяло огрызались огнем. Правее него, в паре десятков метров, отбивался Лавр. Выходит, круглолицый и тот, кто выстрелил ему в грудь, оказались в тылу у них. Однако как Антон ни старался, второго боевика увидеть не мог.

«Может, шальная?» – подумал он, вынул из кармашка на рукаве бинт, зубами разорвал упаковку, отложил в сторону «Винторез» и перетянул корпус «эф-ки». Гранат было всего две. Сколько продлится бой, неизвестно. Конечно, эффект от «подранка» будет уже далеко не таким, но все лучше, чем ничего. Едва он закончил возиться с гранатой, как боковым зрением заметил справа от себя движение. Пригнул голову и посмотрел в том направлении. К застреленному бандиту шел рослый бородач. Вытянув шею, он пытался определить, откуда выстрелили в дружка. Антон скосил взгляд на «Винторез» и чертыхнулся. Стоит протянуть к нему руку, как его заметят. Он и так в поле зрения бандита. Но сумерки и камуфляж размывают его на фоне растительности. Ко всему, мешал сосредоточиться треск очередей. Казалось, что молотят под каждым деревом.

«Вот граната и пригодилась», – подумал Антон и освободил чеку.

Боевик продолжал красться. Антон метнул гранату, а сам бросился животом на оружие. Бандит заметил его. Но щелчок сработавшего запала и вид летящей гранаты ввели бандита в ступор. Он открыл рот. Забинтованная «Ф-1» зацепилась за ветку и рухнула, не долетев до него несколько метров. Он зажмурился.

Больше Антон не стал испытывать судьбу и уткнул лицо в землю. По барабанным перепонкам ударило звуком. Он почувствовал, как его обдало упругим воздухом, поморщился и поднял голову. Почти одновременно отброшенный взрывной волной бандит вскочил на ноги. Правая половина лица превратилась в кровавое месиво, на шее увеличивалось в размерах кровавое пятно. Он ничего не соображал. Оружие осталось на земле. Неестественно подпрыгивая, он сделал несколько шагов и рухнул, обхватив небольшое деревце рукой. Вторая болталась вдоль туловища. Там, где должен был быть рот, из кровавой каши вдруг надулся и лопнул пузырь. Бандит издал гортанный звук и забился в конвульсиях.

– Дрон, Лаврененко, «Откат», – скомандовал Антон. – Прикрою.

Он планировал немного отойти к реке, чтобы минимизировать угрозу повторного обхода. Силы были распылены, а численный состав атакующих неизвестен.

Протяжный стон круглолицего заставил его замереть.

– Карим! – прохрипел бандит.

Антон огляделся и перебежал к нему ближе.

Бандит лежал на боку, головой в обратном направлении. По всей видимости, он пытался ползти назад, к своим. Антон оглянулся на убитого гранатой, вскочил и прыгнул на круглолицего. От неожиданности и боли чеченец вскрикнул. Антон перевернул его на спину. Бандит успел расстегнуть на себе разгрузочный жилет и куртку. Волосатая грудь была в крови.

– Сколько вас? – Антон тряхнул его за плечо.

Бандит на секунду зажмурился. Правая половина бледного как мел лица была в грязи, по которой от уголка глаза разбежались светлые морщинки.

– Ты слышишь меня? – Антон нащупал в кармашке контейнер, в котором был шприц-тюбик промедола. Быстро достал его, снял колпачок и вогнал иглу в плечо чеченцу. Но было уже поздно.

– Шакалы! Боитесь, что последний час ваш настал? Аллах ху Акбар! – на губах бандита выступила кровавая пена. Он говорил со свистом, но четко выговаривая каждое слово. Лоб мгновенно покрылся испариной. Было видно, каждый слог дается ему с трудом.

– Сколько вас? – повторил Антон больше всего волновавший его вопрос.

Бандит вдруг напрягся. Его голова приподнялась над землей, а на шее вздулись лиловые жилы. Из глотки вырвался странный, булькающий звук. Глаза налились кровью и практически вылезли из орбит.

Сбоку послышался шум. Антон развернулся. Это пятился задом Дрон. Правее, в паре десятков шагов от него, изредка постреливая, отползал из своего укрытия Лавр. Дрон перешел на одиночные. После каждого выстрела он перебегал на несколько метров назад и в сторону. Над головой Антона в дерево шлепнула пуля.

Он опустил взгляд на бандита. Тот уже не дышал. Лицо за какое-то мгновение изменилось до неузнаваемости. Да, перед ним был тот же самый боевик. Но уже не живой. Нос заострился, лицо осунулось и обрело выражение спокойствия и умиротворения. Кожа стала словно прозрачнее.

– Филин, – позвал Дрон. – Что нашел?

Антон обернулся. Направив удлиненный глушителем ствол «Винтореза» вверх, Дрон удивленно смотрел на Антона.

Антон встал на ноги, перебежал назад и, снова развернувшись в сторону противника, опустился на одно колено.

– Уходи!

Дрон отбежал дальше. Чуть правее упал на живот Лавр.

– Прикрываю! – прохрипел прапорщик.

Антон с Дроном устремились через кустарник.

Лавр сделал несколько коротеньких очередей. Антон перемахнул через трухлявый пень, намереваясь сразу остановиться, чтобы обеспечить отход Лаврененко. Все, что произошло после того, как он должен был коснуться подошвой ботинка земли, было необъяснимо. Он услышал хруст и ощутил состояние полета. Рефлекторно зажмурился и сгруппировался. В тот же момент вскрикнул от резкой боли в руках, которые вдруг словно рванула неведомая сила к небу, а сознание черными брызгами разлетелось на ослепительно белом фоне.

Глава 3

Колька Кашаев по прозвищу Каблук проснулся в скверном настроении. Скорее этот процесс больше походил на выныривание из наполненной помоями ямы. С пробуждением он ощутил прилив ноющей в груди боли, вкуса съеденной кошки и тяжесть в затылке. Каблук пошевелил распухшим и клейким языком, с шумом втянул в себя воздух и с трудом разлепил глаза. Потолок с висевшей по центру люстрой несколько раз дернулся и поплыл. Колька застонал и медленно перевернулся на бок. Протянул руку к лежавшей на тумбочке пачке «LD», заглянул внутрь – пусто. Отбросил ее на пол, приподнялся на локтях и сунул руку в переполненную окурками пепельницу. Вынул оттуда недокуренную сигарету, вставил в рот.

– Вчера я пила с Каблуком, – простонала за спиной Лидка. – Лучше бы умерла позавчера.

В тот же момент ее рука обвила его за талию. Он поморщился, пошарил вокруг взглядом, но, не найдя зажигалки, выбросил окурок прямо на пол и медленно сел. Рука Лидки безвольно свалилась на сбившуюся в ком простыню.

– Коля! – позвала она высоким, грудным голосом.

Он развернулся.

Из-под прикрытых век на него смотрели два болотного цвета глаза. Бледное, слегка вытянутое лицо, немного крупный нос, губы с остатками губной помады.

– Ты как себя чувствуешь? – Она зевнула, запоздало прикрыв тыльной стороной ладони ротик.

– А ты? – задал он встречный вопрос.

– Уже сказала, – ответила она вяло и натянула одеяло до подбородка.

– У нас что-нибудь осталось?

– А как же? – она словно ждала этого вопроса и оживилась. – Иди в холодильнике возьми. Там водка и пиво.

Похмельная ломка отошла на второй план. Воспрянув духом, он вскочил с кровати и, как был голышом, прошлепал на кухню. Быстро нашел две бутылки пива и только начатую «Абсолюта».

– Живем! – ни к кому не обращаясь, облегченно выдохнул Каблук и подошел к столу. Не разбираясь, наполнил первый попавшийся стакан, торопливо выпил. Схватил кусок зачерствелого хлеба, втянул вместе с крошками носом воздух и зажмурился.

Накануне пили много и долго. Поводом послужил расчет за очередной удачно угнанный «Субару». Правда, на этот раз Каблук получил значительно меньше, чем рассчитывал, ввиду небольшой аварии, из-за которой пострадала дверца машины. Однако и того, что заплатил Хома, было достаточно, чтобы рассчитаться с долгами, отправить денег матери в Тамбов, покутить в кабаках и оплатить Лидкины услуги. Хозяйке однокомнатной квартиры в центре Москвы скоро тридцать. Она почти на восемь лет старше Каблука. Теперь он уже и не мог толком разобрать, как к ней относится. Любви между ними не было, это точно. Однако, когда он долго не видел эту разбитную, но всегда и во всем старающуюся угодить бабенку, начинал скучать. Она тоже испытывала к нему симпатию. Стирала одежду, готовила, звонила, когда задерживался. У нее он проводил несколько дней после каждого угона. Иногда брал с собой на дело. Она хорошо знала город и неплохо водила машину.