Операция «Цхинвал» - Байкалов Альберт - Страница 59

– Возмести хотя бы мои издержки, – Антон огляделся по сторонам.

– Я возмещаю их тем, что оставляю тебе жизнь, – резонно заметил Нуха.

– Ты не боишься? – Антон сделал вид, что огорошен таким положением дел.

По-другому нельзя. Если отдать контейнер сразу, у Нухи могут возникнуть подозрения в подставе. Для верности неплохо было бы и пострелять. Но это очень опасно.

– Ты заявишь на меня в милицию? – Нуха повеселел.

– Такие вещи не прощают, – пояснил Антон.

– Я и без тебя знаю, поэтому мы просто вас убьем, – лицо Нухи сделалось злым. – Показывай, где контейнер.

Тем временем Солсо забрал деньги и стал пятиться к своей машине. Антон зло сплюнул себе под ноги и направился к березе, ломая голову, как сделать так, чтобы не пролилась кровь. Цель этого этапа операции достигнута. Контейнер сейчас окажется в руках террористов. В его донышко вмонтирован радиомаяк. Кроме этого в банду террористов внедрены офицеры-чеченцы.

– Здесь, – Антон показал взглядом себе под ноги.

Недоверчиво глядя на Антона, Нуха присел на корточки:

– Покажи.

Антон нагнулся, нашарил в траве конец проволоки, который был привязан к контейнеру, и потянул.

Нуха выпрямился.

Подошел Руслан. В руках у него был дозиметр. Он поднес его к контейнеру, который Антон держал в руках, бросил взгляд на дисплей и кивнул:

– Есть.

– Пойдем, – Нуха показал взглядом на свою машину. – Поедешь со мной. И скажи своим людям, чтобы не делали глупостей.

– Я выполнил все условия! – возмутился Антон.

– Пока я не буду точно уверен в том, что в контейнере именно двадцать граммов цезия, ты будешь на расстоянии полета пули из моего пистолета.

– Хорошо сказал, – съязвил Антон.

Заметив, что командир направляется к машине чеченцев, Кот сделал было шаг в его направлении, но тут же замер, остановленный окриком Антона.

– Назад!

– Как скажешь, – пробурчал он.

Антона усадили на заднее сиденье. С боков устроились Нуха и Муртаз. Руслан сел впереди, заботливо держа на коленях контейнер. Солсо повернул ключ в замке зажигания и медленно тронул машину с места.

– Как ты думаешь, куда они повезли Антона? – глядя вслед габаритным огням уезжающей с поляны машины, едва слышно спросил Шаман.

– Ты всегда был со мной, – разозлился Джин, – почему спрашиваешь? Или считаешь, что Гапур мне рассказал, что он будет делать дальше?

Неожиданно в руке ожила станция:

– Все, уходим к машинам!

– А что делать с продавцами? – раздался чей-то вопрос.

Джин напрягся, не сводя взгляда с того места, где совсем недавно он разглядел Москита. Тот его тоже обнаружил, но не подавал виду. Быстро сгустившиеся сумерки превратили его сначала в размытый силуэт, потом в бесформенное пятно. Теперь местонахождение старшего лейтенанта можно было угадать лишь по выделявшейся на светлом фоне неба необычайно пышной кроне сосны, у основания которой он устроился.

– Никого не трогать, – вновь засипела станция. – Уходим.

– Слава Аллаху, – одними губами проговорил он, поднялся на четвереньки и стал медленно отползать назад, словно опасаясь, что Москит выстрелит вслед. Его примеру последовал Шаман. Вскоре они встали во весь рост и направились к оставленным почти у самой трассы машинам. Шли медленно, вытянув вперед руки. То и дело в лицо отлетали ветви. Несколько раз Джин споткнулся и едва не упал.

Люди, с которыми Джин и Шаман должны были страховать прохождение купли-продажи, не были членами террористической группы Гапура. Чеченец попросту нанял их, пообещав, что все обойдется без стрельбы и они нужны лишь для оказания психологического давления на участников сделки. Сколько он заплатил главарю этой банды, неизвестно, но Джину и Шаману было обещано по пятьсот долларов. Были оговорены и нештатные ситуации. Так, например, оплата утраивалась в случае перестрелки. Те, кто проявят себя, дополнительно ко всему получат от одного до трех тысяч долларов сверху. В общем, определение стоимости услуг у Гапура было гибким и подходило под убеждение классика террора в России, который любил соизмерять оплату с затраченным трудом и способностями человека.

Уже было совсем темно, когда Джин с Шаманом дошли до машин. Все они стояли вдоль проселочной дороги, закрытые от дороги густым кустарником.

Джин достал брелок с ключами и отключил сигнализацию, однако едва взялся за ручку дверцы, как из темноты возник силуэт. Он вспомнил, что еще в самом начале, когда только приехали, один худощавый чеченец несколько раз обернулся на него. Взгляд глубоко посаженных глаз показался Джину знакомым. Но времени тогда на разговоры не было. Им предстояло почти бегом, по лесу, добраться до поляны, где Нухе назначил встречу Антон, и окружить ее. Джина тревожило решение Гапура. Он всерьез опасался, что бандиты могут попытаться уничтожить продавцов, роль которых выполняли спецназовцы.

– Как тебя зовут? – спросил незнакомец, в очертаниях которого Джин угадал того самого чеченца.

– Зачем тебе? – вопросом на вопрос ответил Джин и открыл дверцу.

Свет включившейся в салоне лампы выхватил из темноты ветви деревьев, траву и до подбородка осветил незнакомца.

– Твое лицо мне показалось знакомым, – пояснил чеченец.

– Ну и что из этого? – Джин сделал вид, будто удивился. – На земле много похожих людей.

– Нет, – заторопился чеченец. – Точно я тебя где-то видел. Скажи, откуда ты родом?

– Не хочу, – откровенно признался Джин. – Не в моих интересах. Извини, но у меня такой образ жизни, что будет спокойнее, если мы не станем выяснять, где встречались. Могу точно сказать, что в Чечне я не был с первой войны.

– Нет. Зачем врешь? – Чеченец неожиданно ухватился за верхний край дверцы и заговорил вкрадчивым, взволнованным голосом. – Теперь я точно узнал тебя! Ты работал в Курчалое в милиции. А имя твое Вахид! Ты предатель, а тот, на кого ты работаешь, не знает об этом!

– Что ты несешь? – вступил в разговор Шаман. Он стоял с другой стороны машины и все прекрасно слышал.

– И тебя узнал, – обрадовался чеченец. – Ты Шамиль Батаев!

Джина обдало жаром. Теперь и он вспомнил старшего сына Ибрагима Юсупова, погибшего в первую войну где-то под Шали. Ибрагим был не последним человеком у боевиков, и поэтому все его родственники были у милиции на особом контроле. Работая тогда начальником отдела, Вахид не раз навещал эту семью. Стоящий сейчас перед ним Хаким еще в начале девяностых исчез из поля зрения. О нем ходили самые разные слухи. И вот теперь, через столько лет, они встретились в самый неподходящий момент.

– Ты ошибаешься, – Джин бросил взгляд на машины бандитов, половина из которых уже завелась, и шагнул к Хакиму.

Тот не заметил его приближения.

– Не может быть, – открыл было рот Хаким, как Джин схватил его за кадык и сдавил так, что большой и средний палец сошлись. У него были очень сильные руки. Рывок – и бандит полетел на него. Джин сделал шаг в сторону и уронил его рядом с машиной, ясно различив звук рвущихся мышц. Горло смялось подобно гофрированной трубке от противогаза. Хаким издал противный, квакающий звук. Не разжимая руки, Джин тут же приподнял его, вынудив сесть. Хаким засипел. Его вырвало. Джин почувствовал, как горячая жидкость потекла по запястью, а в нос ударил зловонный запах. Он очень боялся, что на возню обратят внимание. Бандиты были совсем рядом. Правой рукой он нащупал выступающий из земли корень росшей рядом сосны и в следующий момент приложил Хакима о него затылком. Глухой и громкий стук разлетелся по лесу. Тело бандита на какое-то время напряглось и обмякло. Джин замер, прислушиваясь. Лес гудел двигателями отъезжающих машин. Под колесами хрустели ветки. Джин понимал: бандит еще жив и может в любой момент прийти в себя. Не разгибаясь, он зашел к лежащему на спине Хакиму со стороны головы, взял левой рукой за скользкий и колючий подбородок, а ладонь правой положил на затылок и приподнял. Бандит с протяжным и жалобным стоном выдохнул воздух. Сворачивая шею, Джин рванул голову против часовой стрелки. Хруст позвонков неприятно резанул слух. По спине пробежали мурашки. Было вдвойне тяжело убивать человека, который не сделал тебе ничего плохого. Джин перевел дыхание и открыл заднюю дверцу.