Антон и антоновка - Тайц Яков Моисеевич - Страница 4

ТОНЯ

Наша соседка Мария Петровна поехала в отпуск в деревню — там у неё родные, в деревне. Поехала одна, а вернулась с племянницей Тоней. Поезд в Москву пришёл поздно ночью, и Тоня ничего не видела и сразу легла спать.

А утром тётя Маша сказала:

— Я, Тонечка, ухожу на работу, а ты смотри сиди дома, никуда не ходи: у нас тут во дворе мальчишки озорники ужасные!

И ушла.

Тоня вымыла чашки, подмела и села к окошку смотреть на Москву. Но перед окном стоял высокий белый дом и заслонял всю Москву. Тогда Тоня надела платок и через кухню вышла во двор. Какой чудной двор: травы нет, земля твёрдая, со всех сторон высокие стены и наверху маленький кусочек неба, будто синий потолок.

Ребята во дворе играли «в салки», а когда увидели Тоню, обступили её и стали разглядывать и расспрашивать.

— Ты чья? — спросил один.

— Тётимашина, — ответила Тоня.

— А как тебя зовут? — спросил другой.

— Тоня.

— А ты откуда? — спросил третий.

— А мы, — важно сказала Тоня, — из колхоза!

— Колхозница, колхозница! — закричали все сразу. — Колхозница, почём молоко?

Тоня сильно обиделась и как топнет ногой:

— Что вы дразнитесь? А ещё городские! — Она махнула платком. — Ну вас, озорники, хуже деревенских!

— Ага, ты ругаться!.. Ладно, ребята, — сказал Борька, — сейчас я её посажу!..

Он подошёл совсем близко к Тоне:

— Ну-ка, колхозница, скажи-ка, а трамваи там есть у вас?

Тоня молчала.

— Нету, — тихо сказала она потом, — трамваев.

Все зашумели:

— Нету, нету!..

Тогда Тоня догадалась.

— А тракторы, — спросила она, — у вас есть?

Ребята притихли: чего нет, того нет!

— Постой! — крикнул Борька. — А автобусы у вас есть? Что!

Но Тоня не растерялась;

— А грузовики у вас есть? У нас два, большущие!

Тут все засмеялись:

— Тоже спросила… у нас их тыщи-тыщи!

— Тише! — скомандовал самый старший, Петька. — Я спрошу… Ну-ка, колхозница, а троллейбусы есть у вас?

Тоня села на ступеньку и сложила руки под платком:

— А у вас комбайны есть?

Вот она какая, никак её не переспоришь!

— А у нас мотоциклетка есть! — похвалился Борька.

— А у нас молотилка!

— А у нас такси, автомобили!

— Ну и что ж! А у нас сеялки, конные грабли!

Ничего не могли поделать ребята с Тоней. Они отошли в угол двора и стали советоваться. А Тоня спокойно сидела на ступеньке. Потом ребята вернулись:

— Пойдём с нами!

— Куда это? — спросила Тоня и пошла.

Ребята повели её через переулок к тому высокому дому, который всю Москву заслонял. А внутри там каменные лестницы, двери со звонками, по углам — кувшины для окурков.

— Не побоишься полететь, — сказал Петька, — мы тебя дразнить никогда не будем! — и открыл низенькую дверь.

Тоня увидела маленькую комнатку, вроде клетки, и удивилась: неужто такие махонькие комнатки бывают?

— Куда полететь? — спросила Тоня.

— Смотри сюда, — сказал Петька. — Видишь, кнопки? Шестую кнопку нажмёшь — и полетишь! Вон туда, — показал он, — на самый верх.

А Тоня уже слыхала про подъёмные машины — ей тётя Маша ещё в деревне рассказывала, и она не очень испугалась.

Она зашла в комнатку и стала разглядывать на стенке кнопки. Вдруг ребята захлопнули за ней дверь.

— Пустите! — закричала Тоня. — Пустите, я тёте Маше скажу!

— Нажми, нажми шестую кнопку!.. — орали ребята сквозь решётку. — Привыкай к Москве!

Тоня рассердилась, поднялась на цыпочки и как нажмёт на шестую кнопку — загудело, зашумело, и вся клетка вместе с Тоней стала тихо подниматься.

— Полетела, полетела!.. — зашумели ребята и со всех ног бросились по лестнице на шестой этаж встречать колхозницу.

Ребята бежали быстро, но машина обогнала их, и когда Петька первый добежал до шестого этажа, машина была уже там, и Тоня толкала тяжёлую дверь.

— Нажми на ручку, Тоня… — Петька запыхался и не мог говорить. — Она откроется. Нажми!

— Знаю без тебя, — ответила Тоня, вышла из клетки и, не глядя на ребят, стала спускаться по лестнице.

Тонечка, — сказал Борька, — испугалась? Мы тебя дразнить не будем, ты не бойся!

— Ничего я не испугалась, — ответила Тоня. — Я когда на самолёте поднималась, страшней было. А это что!

— На самолёте? — ахнули ребята и побежали за ней. — На настоящем самолёте?..

— А то на каком же? К нам в колхоз прилетал самолёт и катал всех — и стариков и ребят, и я летала! Вот там — да!..

Ребята во все глаза смотрели на Тоню.

— Тонечка, расскажи! Тонечка! — пристали к ней.

Они вернулись во двор, сели на ступеньки, и Тоня начала рассказывать.

И сразу она стала самой важной фигурой во дворе.

АНТОН И АНТОНОВКА

В правлении Ивановского колхоза висит снимок: усатый дядя, девушка в платочке, высокий конь и громадное яблоко. Все получились весёлые, даже яблоко весело блестит, только лошадь словно чем-то недовольна.

Осенью в районном городе устроили выставку сельского хозяйства. Все колхозы послали туда своё самое лучшее. А Ивановский колхоз чем может похвалиться? Садом!

Долго ивановцы отбирали груши и яблоки для выставки. Тут ведь надо самое-самое что ни на есть выдающееся. Наконец после споров и разговоров подобрали по решету груш, слив, яблок и прочего.

Одно яблоко — антоновка зимняя белая — попалось удивительно большое к красивое. Все радовались, а старший конюх Актон посмотрел на яблоки и явился в правление с претензией:

— Яблоки выделяете, а Шалуна не выделяете?

— Таких лошадей, я думаю, везде много, — сказал председатель, — его, пожалуй, и комиссия не пропустит.

— Яблоки пропустит, — возмущался Антон, — а коня донской крови не пропустит?..

Уговорил! На выставку послали двоих: младшего садовода Машу с яблоками и Антона с Шалуном.

— Береги яблоки, — сказал председатель Маше, помогая укладывать решёта на телегу. — Особо храни то, большое: другого такого, может, во всей области не найти! А тебя, Антон Потапыч, прошу — помогай там девушке в случае чего!..

— Председатель, будь благонадёжен! До свиданья!..

Антон привязал Шалуна к задку телеги и уселся рядом с Машей:

— Ну-ка, дочка, потеснись со своими фрухтами…

Поехали. Шалун весело бежал за телегой — ему, видно, нравилось, что не он тащит телегу, а она его…

В городе выставочная комиссия оглядела Шалуна, похвалила яблоки и сказала:

— Ваши экспонаты хорошие. Вот вам номер, место, располагайтесь!

Так и выразились по-ученому: экс-по-на-ты! Выставка была большая: симментальские быки на цепях, коровы, которые много молока дают, свиньи, цыплята, телята, поросята, ягнята… А лошадей! А машин! А хлебов разных! Много чего было!

Целый день по выставке ходил народ — колхозники, экскурсии, ребята из школы. Людно было, как на ярмарке. Один член комиссии достал аппарат и снимал всё интересное. Он и Машу снял, как она сидит в будке около яблок, а зимнюю антоновку даже отдельно снял.

— Милый человек, — просил Антон, — сними меня с конём! Яблоки снимаете, а коня-дончака не снимаете?

— Завтра начнутся скачки, — ответил член комиссии. — Если ваша лошадь покажет резвость, тогда пожалуйста…

Антон понёсся в комиссию:

— Я требую допустить нашего Шалуна до скачек!

Комиссия посмотрела в лошадиные списки и решила: пускай Шалун скачет. Антон обрадовался и побежал к будке, где сидела Маша.

— Разве, дочка, можно равнять, — начал он, — донской крови жеребца и яблоки? Хоть их тыщу раз снимай и переснимай!

— Нам, Антон Потапыч, — сказала Маша, — за нашу антоновку грамоту дадут!

— Кто сказал?

— А который ходит тут, снимает. «Вашему, говорит, колхозу большая слава будет через яблоки!»