Падающая Звезда - Гаррисон Гарри - Страница 5

– Кузнецов тряхнул головой и шумно отпил из стакана. – Что же я должен был делать? Все деревенские погибли, кругом фашисты. Спрятавшись в лесу, я встретил Петра, оказавшегося точно в таком же положении, только он повел себя иначе. У Петра была новенькая немецкая винтовка, полный патронташ боеприпасов, а лезвие его топора было в крови. – Полковник допил чай, удовлетворенно вздохнул и отставил стакан. – Мы стали партизанами и сражались в тылу врага до самого конца войны. Первого фашиста я убил, когда мне было десять лет. Я рассказываю вам все это, чтобы вы поняли: при любых обстоятельствах человек должен жить. Вы должны жить. Я знаю, что вы испытали, но, если вы не возьмете себя в руки, вас придется снять с полета. А новый человек не сможет работать так хорошо, как вы.

– Я знаю. И делаю, что могу. Но мне трудно.

– В этом мире все трудно, друг мой. Но вы обязаны превозмочь себя. Это ваш долг перед самим собой и перед всеми нами.

– Хорошо, я постараюсь, спасибо.

– Не тратьте времени на благодарности. Давайте-ка сядем в мой драндулет и поставим рекорд скорости на двухкилометровой дистанции.

Глава 3

– Господин президент, эти дамы и господа представляют Совет мудрого правительства из города Топека, штат Канзас.

Члены делегации забормотали приветствия, некоторые женщины неуверенно изобразили что-то вроде реверанса. Президент Бэндин торжественно покивал своей массивной головой, похожий на папу римского, раздающего благословения. Он не встал со стула, но, поскольку письменный стол президента находился на возвышении, его лицо было практически на одном уровне с лицами посетителей. Кривые ноги Бэндина плохо соответствовали благородству высокого лба, но гости их не замечали – помпезность Овального кабинета внушала почтительность даже самым дерзким из них. Здесь билось самое сердце Америки; под сенью Большой президентской печати находился глава великого государства.

– Я счастлив приветствовать в вашем лице население нашего замечательного Среднего Запада. От всей души поддерживаю ваши усилия во имя мудрого правления. Однако, насколько мне известно, вас привели сюда другие проблемы?

Президент Бэндин сделал паузу, его величественная голова склонилась – глава государства был готов выслушать пожелания граждан. Чарли Драгони, помощник президента, дернул руководителя делегации за рукав, подбадривающе кивнул. Канзасец шагнул вперед, смущенно откашлялся и сказал:

– Господин президент, я, то есть мы, хотели бы... поблагодарить вас за эту аудиенцию. Для нас это большая честь. Мы действительно пришли сюда не столько насчет правительства – вернее, того мудрого управления, к которому стремится наша организация... то есть, видите ли…

– Ближе к делу, Фрэнк, – прошипела пожилая дама, стоявшая за спиной главы делегации.

Канзасец судорожно сглотнул и заговорил быстрее:

– Нас беспокоят цены на зерно. Наши люди трудятся в поте лица, а кое– кто наживает огромное состояние, продавая зерно русским. Нам же приходится залезать в кабалу к банкам, чтобы приобретать удобрения и семенное зерно. Это наносит ущерб фермерскому хозяйству…

– Да, дамы и господа, мне эта проблема известна, – прервал говорящего президент. – Я в курсе дела. Буду с вами откровенен – этот вопрос не дает мне покоя ни днем ни ночью. В данный момент на моем президентском столе, – Бэндин постучал по толстой папке, лежавшей под его правой ладонью, – как раз находятся результаты новейших исследований данной проблемы, а также проект плана, направленного на улучшение ситуации. Спекулянты будут строго наказаны, им больше не удастся извлекать сверхприбыли. Процветать должны честные люди – такие, как вы. Те, кто обрабатывает землю собственными руками, а не алчные посредники. Именно вы – душа нашей великой страны, а собираемый вами урожай – животворная кровь, питающая тело нашего общества. Я услышал ваш голос. Благодарю вас.

По этому сигналу, подтвержденному внушительным кивком президентской головы, Чарли Драгони подхватил двух посетителей, стоявших рядом с ним, под руки и повлек к выходу. Пожилой канзасец, не в силах сдержать обуревавшие его чувства, хрипло произнес:

– Господин президент, скажу честно – я не голосовал за вас на прошлых выборах. Но теперь, когда я встретился с вами лично, все во мне перевернулось. Господин президент, обещаю вам, что и я, и моя семья будем голосовать только за вас!

– Благодарю вас, сэр. Я ценю вашу искренность, а также ваш свободный выбор в нашем свободном обществе. – Президент на секунду задумался, потом отцепил от галстука заколку с президентской эмблемой. – Меня глубоко тронула ваша честность. Позвольте вручить вам это на память о нашей встрече. Это последняя заколка, других подобных у меня нет.

Драгони передал заколку фермеру, и тот долго рассыпался в благодарностях. В конце концов помощник сумел-таки выпроводить канзасцев из кабинета и закрыл за ними дверь.

– Это все на сегодня, Драгони? Надеюсь, что это так? О Господи!

Бэндин тяжело откинулся на спинку стула и распустил узел галстука. Помощник тем временем изучал расписание.

– Так точно, сэр. Теперь до четырех часов ничего не будет. В четыре у вас встреча с делегацией пуэрториканского конгресса.

– Опять эти латиносы будут трепать мне нервы! В последнее время они стали хуже черномазых!

Президент снял пиджак и протянул помощнику, чтобы тот отнес его в гардеробную.

– И не теряй там времени даром, – крикнул ему вслед Бэндин.

Драгони отлично понял смысл этих слов. Он пошуровал в потайном баре и вскоре вернулся с большим бокалом виски. Бэндин с наслаждением отхлебнул, пошлепал губами, а потом достал из ящика стола новую заколку с президентской эмблемой и аккуратно прикрепил ее к галстуку. Потом открыл лежавшую перед ним толстую папку, извлек оттуда программку бегов и передал ее Драгони.

– Поставишь на лошадку, подчеркнутую красным карандашом. В Санта-Аните, на четвертый забег. Выигрыш составит тысячу. Что там у нас с врачом из экипажа «Прометея»?

– Вопрос решен, сэр. С доктором Кеннелли пришлось повозиться, но в конце концов он согласился. Ведь речь идет о деле государственной важности, а он, как-никак, находится на службе у государства.

– Да это был просто удар по нашему национальному престижу – когда мерзавец Полярный включил в экипаж бабу! После всех сладких речей на выставке тракторов, после дружеских рукопожатий, после болтовни о сотрудничестве! И вот, в самую последнюю минуту, подсовывает нам эту шлюху! Ну ничего, посмотрим, что он скажет своим коммунистическим дружкам, когда мы поднесем ему наш сюрпризец. Эх, как бы я хотел видеть его рожу в эту минуту! Не пожалел бы ста тысяч долларов тому агенту ЦРУ, который сумел бы подслушать в Кремле их разговор!

– Ста тысяч, сэр?

– У тебя нет чувства юмора, Драгони. Налей-ка мне еще.

Глава 4

«Каждого человека заботит лишь тот маленький уголок Вселенной, где находится он сам», – подумал И. Л. Дж. Флэкс.

– Господа, вы понимаете, что всего через сорок пять минут я должен выступить на первой пресс-конференции по проекту «Прометей»? Пресс– конференция будет транслироваться по телевидению, там соберется весь цвет мировой прессы и тому подобное.

Он сперва сказал это по-английски Вандельфту, руководившему группой американских инженеров. Потом повторил по-русски доктору Глушко, старшему из советских инженеров. Оба специалиста немного владели родными языками друг друга, но скудные эти знания тут же улетучивались, едва разгорались страсти. Глушко был родом из Сибири, Вандельфт – из Ошкоша, но они были удивительно похожи друг на друга. Очки в золотой оправе, редеющие волосы, желтые от табака пальцы, лес ручек и карандашей, торчащих из нагрудных карманов, а в придачу – счетная машинка в футляре, похожем на кобуру.

– Я знаю, Флэкс, – нервно постучал пальцами по столу Вандельфт, – но это не займет и пятнадцати минут. Надо что-то сделать! На кой черт вообще нужна эта пресс-конференция, если будет сорван последний этап проверки? Тогда, как ни крути, а запуск придется отложить.