Молот и крест - Гаррисон Гарри - Страница 23

Шеф показал в сторону палаток предводителей. Там шла схватка.

– Там король Эдмунд, – сказал он. – Он пытается убить Рагнарсонов. Если это ему удастся, викинги будут сломлены, побегут и не смогут оправиться. Но если он потерпит поражение, начнется охота за ним, и ни одна деревня, ни один округ не будут в безопасности. Мы свежи и вооружены. Присоединимся к королю, поможем ему.

Освобожденные рабы устремились в сторону схватки.

Альфгар задержался.

– Но ты не пришел с Эдмундом, полувооруженный и полуобнаженный. Откуда ты знаешь, где Годива?

– Заткнись и иди за мной. – Шеф снова побежал, пробираясь к палаткам женщин Айвара.

8

Эдмунд, сын Эдвольда, потомок Редвальда Великого, последний из династии Вуффингасов и теперь божьей милостью король восточных англов, в гневе и раздражении смотрел сквозь прорези своей боевой маски.

Они сумели прорваться! Еще один удар, и отчаянное сопротивление викингов будет подавлено, Рагнарсоны все умрут в огне и крови, а остаток Великой Армии отступит в смятении и страхе... Но если они выстоят... Если они выстоят, через несколько минут опытные викинги поймут, что нападение на периметр всего лишь отвлекающий маневр, там рассерженные крестьяне с факелами, а настоящее нападение здесь, здесь... И тогда викинги обрушатся на тех, кто сражается у реки, и уже англичане будут захвачены, как крысы на последнем несжатом участке луга. А у него, Эдмунда, нет сыновей. И все будущее династии и его королевства теперь сузилось до размеров этой кричащей звенящей схватки, может быть, всего по сто человек с каждой стороны, избранные бойцы англов и отборные воины из личной охраны Рагнарсонов; одна сторона напрягает все силы, чтобы прорвать треугольник защиты палаток у реки, другая спокойно и уверенно отражает натиск в путанице оттяжных веревок, уже больше пяти минут отбивая неожиданное нападение англичан.

Они устоят. Рука Эдмунда крепче сжала окровавленную рукоять меча, он сделал шаг вперед. И тут же продвинулись вперед могучие фигуры по обе его стороны, капитаны его телохранителей, закрыли его щитами и телами. Они не пустят его в схватку. Как только прекратилось истребление спящих и началась настоящая битва, они все время оказываются перед ним.

– Спокойней, господин, – сказал Вигга. – Видишь Тотту и парней там. Они прикончат этих ублюдков.

Битва перед ними передвигалась, сначала на несколько шагов вперед: викинги отступили, и англичане устремились в брешь. Потом назад, назад. Над шлемами и поднятыми щитами вращался боевой топор, с грохотом обрушивался на дерево щитов и сталь кольчуг. Качающаяся толпа выбросила тело в рассеченной от горла до груди кольчуге. На мгновение Эдмунду стала видна гигантская фигура, легко, как детский хлыст, вертящая в руке топор, вызывающая англичан на бой. Они приняли вызов, и все, что мог теперь видеть король, это напряженные спины.

– Мы убили не меньше тысячи этих ублюдков, – сказал с другой стороны от него Эдди. Эдмунд знал, что очень скоро один из них скажет: «Пора уходить, господин», и его уведут. Если они смогут уйти. Большая часть его армии, деревенские таны и их рекруты, уже отходили в тыл. Они свое дело сделали: прорвались через ограду вслед за королем и его избранными воинами, убили спящих, подавили охрану кораблей и подожгли их, сколько смогли. Но они никогда и не думали стоять в ряд и обмениваться ударами с профессиональными воинами севера и не собирались это делать. Захватить их спящими и невооруженными – да. Сражаться с ними один на один – это долг более подготовленных.

Один прорыв, молился Эдмунд. Боже вечный и всемогущий, один прорыв в этом квадрате, и мы пройдем внутрь и нападем на них со всех сторон. Война будет кончена, а язычники уничтожены. Не будет больше мертвых мальчиков на лугах, детских трупов в колодцах. Но если они продержатся еще минуту, столько времени, сколько нужно жнецу, чтобы протереть серп... Тогда наш строй будет прорван, а меня ждет судьба Вульфгара.

От мыслей об изувеченном тане сердце начало разбухать и словно коснулось звеньев кольчуги. Король оттолкнул Виггу в сторону и двинулся вперед, подняв меч, ища щель в строю, куда бы смог встать. Он громко кричал, и голос его отражался эхом в металле шлема: – Прорывайтесь! Прорывайтесь! Сокровища Редвальда, клянусь в этом, тому, кто прорвет их ряды. И пять сотен тому, кто принесет мне голову Айвара!

В двадцати шагах от него Шеф собрал свою группу освобожденных пленников. Многие из просмоленных кораблей на реке горели, заливая ярким светом битву. Повсюду вокруг упавшие палатки викингов, сметенные натиском англичан, их обитатели мертвы или ранены. Только в одном месте стояли восемь или десять павильонов: дома Рагнарсонов и их приближенных, их стражи – и их женщин. Вокруг этих палаток развернулась битва.

Шеф повернулся к Альфгару и мускулистому тану за ним. Он стоял в шаге впереди небольшой группы полувооруженных, тяжело дышащих крестьян.

– Мы должны прорваться к тем палаткам. Там Рагнарсоны. – И Годива, про себя добавил он. Но это интересно только Альфгару. В сумерках зубы тана сверкнули в невеселой улыбке.

– Смотрите, – указал он.

На мгновение открылась картина: два воина видны черными силуэтами, каждая вспышка пламени освещает их в новой напряженной позе. Мечи вздымаются, каждый удар парируется, удары наносятся справа, слева, под всеми углами, и каждый встречает точную защиту. Воины поворачиваются и прыгают, поднимают щиты, приседают в низких ударах, переходят после удара от одной позиции к другой, стараясь выиграть хоть крошечное преимущество, заметить расслабленное запястье, напряжение, колебание.

Голос тана звучал страстно:

– Посмотрите на них, на обе стороны. Это воины короля и лучшие из пиратов. Они дренгиры, витязи. Долго ли мы продержимся против них? Я, может, выстою с полминуты. Ты – не знаю. Эти... – Он указал на крестьян. – Из них сделают сосиски.

– Давайте убираться отсюда, – резко сказал Альфгар. – Крестьяне одобрительно зашумели.

Неожиданно тан схватил Альфгара за руку, пальцы его глубоко впились.

– Нет. Слушайте. Это голос короля. Он призывает своих верных людей. Слышите, что ему нужно?

– Ему нужна голова Айвара, – ответил один из крестьян.

И тут же все двинулись вперед, подняв копья, прикрываясь щитами, среди них и тан.

Он знает, что не получится, подумал Шеф. А я знаю, что нужно сделать.

Он встал перед ними, указывая, жестикулируя. Постепенно крестьяне поняли его замысел, повернули, побросали оружие и направились к ближайшему из горящих кораблей.

В шуме битвы викинги тоже услышали голос короля. Они поняли его – у многих были наложницы англичанки, как и у их отцов до них.

– Король Ятмунд хочет твою голову, – воскликнул один из ярлов.

– Мне не нужна голова Ятмунда, – ответил Айвар. – Он должен был взят живым.

– Для чего он тебе?

– Я подумаю об этом. Что-нибудь новое. Что-нибудь поучительное.

Что-нибудь такое, что вернет силу духа его людям. Слишком близко они к поражению, подумал Айвар, отходя в сторону, чтобы иметь больше простора для действий. Никогда бы не подумал, что король такого маленького королевства отважится напасть на Великую Армию в ее собственной базе.

– Ну, ладно, – негромко сказал он гадгедларам, стоявшим за боевой линией как его личный резерв. – Больше ждать не нужно. Они не прорвутся. Сюда, между палатками. Когда я дам знак, нападем. Проходите прямо сквозь них, не задерживайтесь. Я хочу, чтобы вы схватили королька. Короля Ятмунда. Видите его? Вон там. Маленький человек в боевой маске на лице.

И Айвар, напрягая легкие, крикнул, насмешливо пародируя крик Эдмунда: – Двадцать унций, двадцать унций золота тому, кто приведет ко мне английского короля. Но не убивайте его. Он должен быть взят живым!

Но тут он услышал возглас Мюртача. Ирландец застыл рядом с ним.

– Смотрите!