Крыса из нержавеющей стали появляется на свет - Гаррисон Гарри - Страница 36

— Привет, народ. Смотрите-ка, кто пришел к вам на обед.

Вокруг отдраенного скребком деревянного стола их собралось не меньше, чем с полдюжины, молодых и старых, толстых и худых. С одинаковым выражением крайнего удивления на лицах. Даже ребенок перестал плакать и, подражая взрослым, уставился на меня. Седой старикан нарушил всеобщее оцепенение, вскочив с такой поспешностью, что его табурет о трех ногах перевернулся на пол.

— Добро пожаловать, ваша честь, добро пожаловать, — он изо всех сил дернул себя за чуб, низко кланяясь в знак того, что он очень обрадован моим визитом. — Чем мы можем помочь вам, достопочтенный господин?

— Если бы вы могли поделиться своей трапезой…

— Проходите! Садитесь! Обедайте! У нас, правда, очень скромный стол, но мы с радостью разделим его с вами. Сюда!

Он поставил на место свой стул и пригласил меня сесть. Остальные стремглав вылетели из-за стола, чтобы не беспокоить меня. Видимо, они без труда умели распознавать человеческую натуру и поняли, что я надежный парень — а может, они просто увидели мой меч и ружье. Деревянная плошка была наполнена из котла, висящего над огнем, и поставлена передо мной. Уровень жизни здесь был немного повыше, чем в загоне для рабов, так как меня снабдили деревянной ложкой. Я набросился на еду с нескрываемым удовольствием. Это было овощное рагу, в котором иногда попадались кусочки мяса, все было свеже сорванное и имело чудесный вкус. В глиняной чашке подали ледяную воду, и мне ничего больше не было нужно. Пока я уплетал свой обед, сбившиеся в кучку фермеры тихонько о чем-то перешептывались в дальнем углу комнаты. Сомневаюсь, что они затевали что-нибудь невероятное. Тем не менее, я приглядывал за ними одним глазком и держал руку рядом с рукояткой меча, лежавшего на столе. Когда я разделался с рагу и громко отрыгнул — они дружно загудели на этот мой благоприятный отзыв о их кулинарном искусстве, — старик отделился от толпы и вышел вперед. Он толкал перед собой растерянного юношу, который выглядел ничуть не старше меня.

— Достопочтенный господин, могу ли я говорить с вами? — я махнул рукой в знак согласия и вновь отрыгнул. Он улыбнулся в ответ и кивнул. — О, вы льстите моим кулинарным способностям. Вы, как видно, человек большого ума и с хорошим чувством юмора, образованный и красивый, а также великолепный воин, позвольте предложить вам одно небольшое дело.

Я снова кивнул: лесть откроет перед вами любые двери.

— Это мой третий сын, Дренг. Он силен и прилежен, очень хороший работник. Но наше хозяйство небольшое, а голодных ртов много, нам трудно прокормить их, тем более, что половину того, что мы выращиваем, приходится отдавать нашему дорогому Капо Доссия ради его покровительства над нами.

Говоря это, он опустил голову, но в его голосе наравне с покорностью звучала жгучая ненависть. Мне подумалось, что единственно, от кого Капо Доссия мог защищать этих бедных людей — это от самого Капо Доссия. Он подтолкнул Дренга вперед и сдавил его бицепс.

— Как камень, сэр, он очень сильный. Он всегда стремился стать наемным воином, как ваша честь. Воином, вооруженным и уверенным в своих силах, состоящим на службе у какого-нибудь достопочтенного господина. Благородное занятие. Которое к тому же даст ему возможность приносить своей бедной семье несколько гроутов[8].

— Я не занимаюсь набором солдат.

— Разумеется, достопочтенный господин! Если он пойдет копьеносцем к Капо Доссия, он не заработает ни денег, ни славы, только скорую смерть.

— Правда, правда, — согласился я, хотя слышал об этом впервые в жизни. Ход мыслей старика несколько озадачил меня, но это было полезно для изучения образа жизни на Спиовенте. Его рассуждения мне не очень понравились. Я отпил еще немного воды и попытался выдавить из себя очередную отрыжку, чтобы ублажить повара, но не смог. А старик тем временем продолжал.

— У каждого воина, такого как вы, должен быть слуга-оруженосец. Осмелюсь спросить — мы посмотрели вокруг и обнаружили, что вы один — что случилось с вашим оруженосцем?

— Убит в сражении, — сымпровизировал я. Он, казалось, был этим просто ошарашен, и я сообразил, что оруженосцы, видно, не должны принимать участие в битве. — Когда враг неожиданно напал на наш лагерь. — Это было уже лучше, он кивнул понимающе. — Я, конечно, отомстил за бедного Смелли. Но на то она и война. Суровая штука.

Моя аудитория понимающе забормотала что-то в углу, так что я спорол, наверное, не очень большую глупость. Я подозвал юношу.

— Поди сюда, Дренг, и расскажи мне о себе. Сколько тебе лет?

Он посмотрел на меня из-под длинной пряди волос и, запинаясь, проговорил.

— Скоро четыре, как раз на Праздник Земляного Червя.

Я не стал уточнять детали насчет этого праздника с отталкивающим названием. А он был довольно взросленьким для своего возраста. Или на этой планете был слишком длинный год. Я кивнул.

— Хороший возраст для оруженосца. А теперь скажи-ка мне, ты знаешь свои будущие обязанности? — да уж, конечно, получше меня, так как я совсем не знал. Он энергично закивал в ответ.

— Это я знаю, сэр, хорошо знаю. Старик Кветчи был когда-то солдатом и рассказывал мне об этом много раз. Чистить и полировать меч и ружье, приносить пищу из общего котла, наполнять фляжку водой, давить вшей камнями…

— Прекрасно, достаточно. Вижу, что ты все отлично знаешь. Даже насчет последней не очень приятной процедуры. Ну а за свои труды ты рассчитываешь получить от меня уроки воинской профессии, — он быстро закивал в знак согласия. В комнате все притихли, пока я обдумывал свое решение.

— Ну ладно, так и сделаем.

Радостные крики эхом отражались от соломенной крыши, и старик вытащил откуда-то глиняный кувшин, наполненный не чем иным, как домашним пивом. Похоже, дела мои пошли на лад, хоть чуточку, но уж точно на лад.

В связи с новым назначением Дренга работы в тот день прекратились. Домашнее пиво было сущей гадостью, но оно содержало немалую долю алкоголя. А это было как нельзя кстати. Я выпил немного, чтобы притупилась боль, но не слишком усердствуя, чтобы не свалиться пьяным под стол, как все остальные. Я подождал, пока старик дойдет до кондиции, и стал потихоньку выведывать у него информацию.

— Я пришел сюда издалека и не имею представления о местных событиях, — сказал я ему. — Слышал, однако, что у вас тут свирепствует здешний забияка, Капо Доссия, грубиян и хвастун.

— Грубиян! — прорычал он и добавил к этому множество красочных эпитетов. — Ядовитые змеи расползаются во все стороны от страха, когда он приближается. И всем хорошо известно, что его взгляд может убить младенца.

Похоже, что так оно и было, но это не представляло для меня большого интереса. Видно, я не рассчитал продолжительность попойки, и теперь бесполезно было ждать от него чего-нибудь вразумительного. Я поискал глазами Дренга и обнаружил, что он с жадностью прильнул к огромному глиняному кувшину с пивом. Я отобрал у него напиток и стал трясти его до тех пор, пока он немного не очухался.

— Пойдем. Нам уже пора прощаться…

— Уходим?.. — он быстро заморгал, стараясь сосредоточить свой взгляд. Без особого успеха.

— Мы. Уходим. Сейчас. В поход.

— А-а, в поход. Я возьму свое одеяло, — он стоял, раскачиваясь из стороны в сторону и не переставая быстро моргать. — А где ваше одеяло, я понесу его?

— Враги отобрали, как и все остальное, что у меня было, кроме меча и ружья, которые я не выпущу из рук, пока в моей груди бьется сердце.

— Сердце в груди… Здорово! Я возьму одеяла.

Он покопался в дальнем углу комнаты и появился с двумя пуховыми одеялами, не обращая внимания на причитания хозяйки по поводу зимних холодов. Даже самые необходимые вещи нелегко доставались здешнему крестьянину. Я должен буду со временем добыть для Дренга хоть немного гроутов. Он стоял теперь с висящими через плечо одеялами и большой кожаной сумкой, набитой до отказа — с пристегнутым к ремню угрожающего вида ножом в деревянных ножнах. Я подождал снаружи, не пожелав наблюдать за традиционной сценой расставания, полной слез и прощальных напутствий. Наконец он вышел, немного протрезвившись, но все еще слегка покачиваясь на ногах.