Крик Новорождённых - Баркли Джеймс - Страница 79

Скандирование продолжалось. Кулаки вздымались вверх, шарфы развевались, их ослепительное праздничное разноцветье заполонило стадион. Жар охватил ее, и Эрин закрыла глаза, ощущая прилив сил. Этим окупались все неприятности, связанные с организацией. Она открыла глаза и подняла руки. Зрители затихли, и Адвокат заговорила громко, так что ее голос разнесся по всему стадиону, эхом отражаясь от умело расставленных специальных архитектурных элементов.

— Граждане Эсторийского Конкорда, добро пожаловать на торжество вашего мира. Торжество, которому мы посвятим эти величайшие игры из всех, что когда-либо происходили!

Приветственные крики разнеслись по стадиону. Чудесный, ошеломляющий шум.

— Все, что нас окружает, создано трудом наших рук и полито потом и кровью наших легионов, которые и сейчас заняты тем, чтобы увеличить славу Конкорда. В ближайшие десять дней вы увидите чудеса из дюжины стран. Вы увидите лучших атлетов, всадников и воинов, которые будут состязаться за почетные Позолоченные Листья Конкорда. Вы увидите сильнейшие команды, собранные, чтобы бороться за приз чемпионов — Золотые Копья Окетара. И вы увидите, как перед вами разыграют величайшие победы, одержанные Конкордом. Смотрите, граждане, и знайте, что ваши труды, ваши жертвы и ваша воля — это то, что делает Конкорд великим. И что благодаря вам наше величие возрастает. Пусть же начнутся игры!

Прозвучали фанфары, которые едва могли состязаться с возобновившимися приветственными криками и скандированием. Эрин отступила обратно к своему месту, помахала рукой, поворачиваясь во все стороны, и села. Первые атлеты вышли на арену, шум немного утих, и она почувствовала прикосновение к локтю. Адвокат повернулась налево и улыбнулась канцлеру Коройен.

— Вдохновляющая речь, Эрин, — сказала она. — И толпа жаждет развлечений. Трудности военного времени подорвали дух наших граждан, так что даже ордену не удавалось поддерживать всех. Эти игры — мастерский ход, и мы будем проповедовать слово Всеведущего перед возродившимися людьми. Я благодарю тебя от лица нас всех.

— О, спасибо тебе, Фелис, — отозвалась Эрин. — Меня радует твое одобрение.

— А как еще я могла отреагировать? Я чувствую, что люди словно обрели новую жизнь. А торжество Конкорда — это торжество Бога.

— Будем надеяться, что игры никого не разочаруют.

— И тем более удивительно, что казначей Джеред не сидит подле тебя, обеспечивая тебе ту же поддержку, что и я.

Эрин постаралась сохранить нейтральное выражение лица.

— Работу сборщиков нельзя прерывать даже ради таких игр. Игры прославляют Конкорд, но мы по-прежнему находимся в состоянии войны. Необходимо собирать налоги.

— Слово Бога тоже необходимо распространять по всему Конкорду, и в первую очередь — на наших новых территориях. Тем не менее, мы постарались привезти на игры делегацию высших служителей. Гражданам необходимо нас видеть. Им нужно видеть и сборщиков.

— Ты в этом уверена? — спросила Эрин, раздражаясь. — Большинство людей будут только рады отсутствию левимов. Эти формирования не пользуются любовью в Конкорде.

— И у ордена есть противники…

— … которых с каждым днем все меньше.

— … но чтобы нас воспринимали как силу добра, каковой мы, безусловно, являемся, нужно, чтобы мы выглядели великодушными. И способными получать удовольствие от жизни, как и простые граждане. В конце концов, если мы не будем понимать людей, как мы сможем ими руководить?

— Сборщики не стремятся стать духовными наставниками, — отрезала Эрин. — Думаю, нам стоит радоваться, что мы здесь, и не тревожиться о тех, кого здесь нет.

Коройен снисходительно улыбнулась. Парадное одеяние — тога цвета темной охры, поверх которой повязан кушак с золотой каймой, сшитый из темно-зеленой ткани, — придавало ей гордый и величественный вид, чем она и упивалась. Золотой обруч в виде переплетенных корней, которые соединялись на лбу веткой с листьями, довершал облик канцлера.

— Просто я слышала, что он уехал из Эсторра в дурном настроении.

Эрин пристально посмотрела на нее.

— Возможно, он досадовал, что его обязанности помешают ему добиваться Позолоченных Листьев в фехтовании.

— Возможно, и так. Хотя я слышала, что это результат того разговора с тобой, когда он высказался против игр. И что это удаление, а не необходимость, связанная с его обязанностями. — Эрин ничего не ответила, но Коройен настойчиво продолжила: — И к тому же он, как мне кажется, уехал в сопровождении таких странных спутников… Арков из дворцовой стражи и твой главный ученый Д'Алинниус. Последний, безусловно, принес бы тебе больше пользы, останься он здесь, ты не считаешь?

— Господин Джеред попросил, чтобы его сопровождали именно эти люди, и я согласилась.

— И тем не менее… Странная делегация для сбора налога. В Карадуке есть проблемы? Насколько я поняла, он направлялся именно туда.

— Ты много чего понимаешь, Фелис. И далеко не все должно тебя касаться. Твои гласы из Карадука сообщали о каких-нибудь проблемах?

— Нет.

— Тогда это и есть ответ на твой вопрос.

— Но Карадук меня всегда занимал. Информацию из некоторых его отдаленных уголков бывает очень трудно получить. Можно подумать, кому-то нужно, чтобы я не слышала о том, что там происходит.

— И что может происходить в таком спокойном месте, как Карадук? — Эрин рассмеялась, но почувствовала, что это вышло неубедительно.

— Действительно, что?

Взгляды двух женщин скрестились в безмолвном поединке. Внизу под рев толпы начался четвертьфинал гонок на колесницах. Эрин повернулась, чтобы наблюдать за состязанием, прекрасно сознавая, что Коройен не отвела взгляда.

ГЛАВА 28

848-й Божественный цикл, 1-й день от рождения соластро, 15-й год истинного Восхождения

Мастер Келл следила, как конные лучники Девятой алы, Диких Копий Атрески, выдвигаются в брешь, которую создал второй отряд катафрактов, приданный Второму легиону. Ее собственным легионом были Медвежьи Когти Эсторра. Они поливали стрелами кавалерию цардитов, которая временно смешалась, пытаясь организовать отход и перестроение.

— Приказ Первому тяжелому! — заорала она сигнальщику. — Расширить брешь!

Флаги взметнулись и опустились, три одновременно. Наблюдатели кавалерии передали распоряжение ее первому отряду катафрактов, взятому от Тридцать четвертой алы. Громы Тундарры собрались и атаковали, быстро двигаясь в центре пехоты, защищавшей их фланги. В то же время лучники Диких Копий развернулись и галопом ускакали. Когти держались за ними, чтобы не втянуться слишком далеко в брюхо степной кавалерии.

Врагу не давали передышки. Первый отряд катафрактов вломился в наполовину разбитый строй, оттесняя его еще дальше. А следом за ними снова вернулись лучники, чтобы сбивать с седел потерявших ориентацию всадников и калечить коней. Атака шла как по учебнику, и цардиты начинали слабеть.

Позади пехоты Гестерис направил манипулы принципиев к левому флангу строя, заставляя цардитов отступать. И пока правый, как было приказано, держался и связывал противника, левый неудержимо продвигался вперед. Келл чувствовала себя живой и энергичной, хотя солнце уже миновало зенит и продолжало палить, выпивая силы тех, чей дух начинал слабеть.

Она понимала, что легионы Конкорда под тяжелыми доспехами больше страдали от жары, но свидетельства их превосходства помогут воинам выстоять в течение всего дня. Гестерис старался сменять гастатов по мере возможности, и его тактика начала приносить плоды. Фаланги держались без труда. С обеих сторон было очень мало раненых. Однако тревога постепенно разъедала ряды цардитов. Известия о медленном продвижении прокатывались по их рядам. Если фланг сомнется под давлением, Конкорд окажется у них в тылу.

— Пора этим заняться. — Келл повернула лошадь и направила ее в сторону командира манипул левого фланга. — Продолжайте их оттеснять. Я сейчас вернусь, — приказала она своему заместителю.