Мэри Поппинс (перевод Б. Заходера) - Трэверс Памела Линдон - Страница 7

— Эй, вон Эдуард, мисс Ларк! Посмотрите, вон там — на углу возле дома Адмирала Бума! — закричал Майкл.

— Где, где он? Покажи мне! — задыхающимся голосом молила мисс Ларк. Наконец она поняла, куда он показывает, и впилась туда глазами.

И там действительно был Эдуард. Он шёл не спеша, с невозмутимым видом, словно ему всё трын-трава, а рядом с ним семенил огромный пёс, казавшийся наполовину эрделем, наполовину легавой (причём обе половины были, как ты помнишь, худшие)…

— О боже, какое счастье! — возопила мисс Ларк, громко вздыхая. — Какой камень свалился с моей души!

Мэри Поппинс и ребята приостановились у калитки; мисс Ларк и обе её горничные перевесились через забор; Робертсон Эй, отдыхая от трудов праведных, опёрся на щётку, и все в молчании созерцали возвращение Эдуарда.

А Эдуард и его друг важно шествовали по направлению к дому, небрежно повиливая хвостами и насторожив уши, и по выражению глаз Эдуарда вы могли понять: какие бы у него намерения ни были — это были серьёзные намерения.

— Боже! Эта ужасная собака! — пролепетала мисс Ларк, разглядев спутника Эдуарда. — Пшёл! Пшла! Марш отсюда! — закричала она.

Но пёс вместо ответа просто-напросто уселся на тротуар, почесал правой ногой левое ухо и зевнул.

— Пшёл! Вон! Пшёл, говорят тебе! — сердито замахала на него руками мисс Ларк. — А ты, Эдуард, — продолжала она, — иди домой сию минуту! Как ты мог так уйти — совершенно один и без пальто! Я тобой очень недовольна!

Эдуард лениво тявкнул, но не двинулся с места.

— Что это значит, Эд? Иди немедленно домой! — настаивала мисс Ларк.

Эдуард опять тявкнул.

— Он говорит, — вмешалась Мэри Поппинс, — что не собирается возвращаться домой.

Мисс Ларк обернулась и смерила Мэри Поппинс надменным взглядом:

— Откуда вы знаете, что говорит моя собака, позвольте спросить? Конечно, он сейчас же пойдёт домой!

Однако Эдуард только энергично затряс головой и что-то проворчал.

— Он не пойдёт, — сказала Мэри Поппинс. — Не пойдёт без своего друга.

— Какие глупости! — сердито сказала мисс Ларк. — Он совсем не это говорит! Неужели я впущу эту безобразную дворнягу в свой сад!

Эдуард пролаял три или четыре раза.

— Он говорит, что так решил, — сказала Мэри Поппинс. — И более того — он уйдёт и будет жить со своим другом, если его другу не позволят жить здесь с ним.

— Эдуард, как ты можешь так говорить, после всего, что я для тебя сделала! — Мисс Ларк чуть не плакала.

Эдуард тявкнул и отвернулся. Большой пёс встал.

— О боже, он уходит! Я вижу, он хочет уйти! — рыдала мисс Ларк.

Она минутку поплакала в платочек, потом высморкалась и сказала:

— Что ж, хорошо, Эдуард! Я сдаюсь. Пусть эта… эта дворняжка останется у нас. Но с одним условием — она будет спать в угольном погребе.

— Он заявляет, мэм, что это невозможно. Его друг тоже должен спать на шёлковой подушке в вашей комнате, как и он. Иначе он будет спать в погребе со своим другом, — сказала Мэри Поппинс.

— Эдуард, как тебе не совестно! — простонала мисс Ларк. — Я никогда на это не соглашусь!

Эдуард ясно дал понять, что он собирается уходить. То же сделал и большой пёс.

— О боже, он покидает меня! — взвизгнула мисс Ларк. — Эд, Эд, я согласна! Пусть будет так, как ты хочешь. Он будет спать в моей комнате, хорошо! Но моя жизнь теперь навсегда разбита, навсегда! Такая ужасная дворняжка!

Она вытерла свои мокрые глаза и продолжала:

— Я никак этого от тебя не ожидала, Эдуард. Больше я ничего не скажу! Пусть всё, что я думаю, останется у меня в груди. А это… м-м-м… животное я буду звать Шариком, или Бобиком, или…

Тут большой пёс взглянул на мисс Ларк с величайшим презрением, а Эдуард громко залаял.

— Они говорят, вы должны звать его Варфоломеем и никак иначе, — сказала Мэри Поппинс. — Его имя — Варфоломей!

— Варфоломей! Что за имя! Этого ещё не хватало! — в отчаянии пролепетала мисс Ларк. — Что он ещё говорит?

Эдуард опять залаял.

— Он говорит, что вернётся только при условии, что вы никогда не будете его заставлять носить пальто и не станете посылать к парикмахеру. Это его последнее слово! — сказала Мэри Поппинс.

Наступило молчание.

— Что ж, очень хорошо, — сказала мисс Ларк наконец. — Но я тебя предупреждаю, Эдуард: если ты простудишься и умрёшь, пеняй на себя!

С этими словами она повернулась и величественно зашагала в дом, по дороге глотая слёзы и шмыгая носом.

Эдуард наклонил голову к Варфоломею, словно говоря: «Пошли!»

И обе собаки бок о бок не спеша проследовали по садовой дорожке, подняв хвосты, как флаги, и вошли в дом следом за мисс Ларк.

— Да, как видишь, он оказался не таким уж ничтожеством, — сказала Джейн, когда ребята поднимались в детскую.

— Нет! — согласился Майкл. — Но как ты думаешь, откуда Мэри Поппинс это знала?

— Не знаю, — сказала Джейн. — А она нам никогда-никогда не скажет. Никогда…

Глава четвёртая

Танцующая корова

У Джейн болело ухо. Она лежала в постели, и голова у неё была повязана цветным платком Мэри Поппинс.

— А что ты чувствуешь? — поинтересовался Майкл.

— Как будто у меня в голове пушки стреляют, — ответила Джейн.

— Настоящие пушки?

— Нет, хлопушки!

— Ого! — завистливо сказал Майкл. И ему почти захотелось, чтобы у него тоже заболело ухо. — Хочешь, я тебе почитаю вслух? — сказал он, подходя к книжной полке.

— Нет, мне очень больно, — ответила Джейн, хватаясь за ухо.

— Тогда хочешь, я сяду у окошка и буду тебе говорить, что делается на улице?

— Да, валяй, — сказала Джейн.

И вот Майкл сел на подоконник и стал рассказывать Джейн обо всём, что происходило в переулке. Иногда это было совсем неинтересно, а иногда — чрезвычайно интересно.

— Вот Адмирал Бум! — говорил он. — Он вышел из дома и куда-то спешит. Подходит, подходит… Нос у него сегодня красный-красный. Ой, на нём цилиндр! Вот он проходит мимо нашего дома.

— А говорит он: «Лопни моя селезёнка»? — спросила Джейн.

— Мне не слышно. Но, наверно, говорит… Вторая горничная мисс Ларк вышла в сад. А в нашем саду Робертсон Эй подметает листья и смотрит на неё через забор. А теперь он сел отдохнуть.

— У него больное сердце, — сказала Джейн.

— Откуда ты знаешь?

— Он мне сам сказал. Он сказал, доктор велел ему работать как можно меньше. А папа сказал, если Робертсон Эй послушается доктора, он его уволит… Ой, как трещит и стреляет! — крикнула она, снова хватаясь за ухо.

— Ого-го! — завопил вдруг Майкл в величайшем возбуждении.

— Что случилось? — закричала Джейн, садясь в постели. — Скажи скорей!

— Потрясающая вещь! По нашему переулку идёт корова! — ответил Майкл, прыгая по подоконнику.

— Корова? В городе? Настоящая корова? Вот чудеса! Мэри Поппинс! Майкл говорит, у нас в переулке — корова!

— Да-да! Идёт тихо-тихо, заглядывает во все ворота и всё осматривает. Как будто что-то потеряла и ищет!

— Ой, как жалко, что я не могу посмотреть! — грустно сказала Джейн.

Мэри Поппинс подошла к окну.

— Глядите! — сказал Майкл, показывая вниз. — Корова!

— Вот странно, правда?

Мэри Поппинс бросила вниз быстрый, пронзительный взгляд и вздрогнула от удивления.

— Тут нет ничего странного, — сказала она, обернувшись к Джейн и Майклу. — Ровно ничего! Я знаю эту корову. Она была большой приятельницей моей матери, и я буду вам очень обязана, если вы будете разговаривать с ней вежливо.

Разгладив фартук, она строго посмотрела на ребят.

— А вы давно её знаете? — спросил Майкл, стараясь говорить как можно вежливее в надежде услышать ещё что-нибудь про корову.

— Ещё до того, как она побывала у Короля, — сказала Мэри Поппинс.

— А давно это было? — спросила Джейн самым нежным голосом, каким умела.