Дитя с зеркалом - де Куатьэ Анхель - Страница 15

Круглое здание есть в городе этом, где суд судит суд. Лестницы выстроены здесь спиралью: видно, хорошо понимали архитекторы абсурдность осуждения! Но не видна она судьям, что шныряют тут в мантиях чёрных подобно маленьким летучим мышам или, хуже того, монахам.

А зал устроен здесь Колизею подобно: коллизией здравого смысла и борьбой гладиаторов тупоголовых — зову я пиршество это суда!

«Здравствуйте, здравствуйте, господин Заратустра! — самодовольно приветствовали меня судьи. — Нравится ли вам у нас? Мы приготовили вам мантию и шапочку чёрную для Мудрости вашей с париком седым!»

«Мудрость моя слов ваших не знает, — так отвечал я судьям этим, смеясь, — так что нет вам нужды прикрывать рот её шапочкой! И сединой меня не пугайте, ибо мудрость моя молода и старости ей не узнать!».

И увидел я, как выкатились глаза их после слов моих и стали большими, как арбузы, уши вытянулись, подобно раковинам моллюска диковинного, а лапки затрепетали, как языки муравьедов.

«Что ж не нравятся тебе слова наши, Заратустра? — заскрежетали они зубами. — Научи нас своим словам, коли так!»

«Не могут не нравиться мне слова ваши, судейщики, ибо мне они непонятны. Мои же слова вряд ли придутся по вкусу вам, ибо не захотите вы понимать их!» — так ответил я судьям.

Они же настаивали, и вот что говорил я им в зале суда их:

«Знаете вы, как нелепое сделать значительным, — нужно слова подобрать достойные!

Закон и справедливость, порядок и принципы, права и обязанности, наказание и возмездие, мораль и нравственность, честь и достоинство, благородство и добро, истина и правда — всё это порождения идеализма вашего, слова оправдания страха вашего!

Много знаете вы пустого, но одного настоящего не знаете вы! Нежности не знаете вы, лишённые чуткости! А что можете вы без неё сделать, кроме как быть глупцами?

Нежному не нужна мораль, не нужен закон нежному, не нужны ему ни справедливость, ни истина ваша, ибо он чуток! Нужен поводырь слепому, а зрячему только свет нужен!

Кто поступает дурно лишь для того, чтобы поступить дурно? Я не знаю таких! А если поступил кто-то дурно, значит, были у него на то достаточные основания. Что ж осуждаете вы его, слепцы, вместо того, чтобы видеть? Измените основания поступков его, раз думаете, что не прав он, а коли не можете, так что же вы судите? Слабость свою скрываете вы за силой мнимой слов ваших пустых, как сосуды битые!

Всё хотите вы уравновесить, это кажется вам справедливостью и честным судом, да вот только лгут весы ваши! Что ж осуждаете вы другую меру, коли ваша с потолка взята? Сказано вам: "Какою мерою мерите, такой и вам мерить будут!". Я же скажу вам: "Зря надеетесь!".

Беда не в том, какова мера, беда в том, что взвешивать будут вас, как мясо! А слова ваши о добродетелях ваших — мясник в грязном халате! Впрочем, кто ещё может быть нужен трупам?

Не умеете вы дорожить Другим, а только собой и дорожите вы да страхом своим. За Другого нельзя бояться, Другим только дорожить можно. Но не делаете вы этого, ибо страшно вам за себя!

Хорошие слова придумали вы, чтобы сделать страх ваш возвышенным! Радуйтесь, теперь с высоты своей он и придавит вас!

Что толку в добродетелях ваших, которым нашли вы слова звучные, если не испытываете вы благодарности? Чувство благодарности вашей скоротечно, и длится оно пока дают вам.

Легче вам заплатить, чем быть благодарными. Хорошие слова придумали вы для симуляции благодарности: «Спасибо», «Вы так добры», «Мир вашему праху» — серебрениками зову я их!

О воле говорите вы, ей поёте вы песни свои и псалмы, и слышится в них погребальный звон! Так знайте же, что лишь бесчувственный слепец и говорит о воле, но не человек! Призывает бесчувственный волю, чтобы изобразить свою жизненность, изобразить, да и только!

«Воля требует дела!» — так говорите вы и слова придумываете, к которым могли бы вы приложить волю вашу. Пустоту прикладываете вы к пустоте, идеалисты!

Пугаетесь вы слова моего «эгоист». Пугаетесь, ибо показывает оно, сколь пусты слова, что придумали вы в бесчувственности своей, сколь абсурдны точки приложения воли вашей!

В двух мирах существуете вы, и не в одном из них не живёте: снаружи вас царствует справедливость, и борется она с несправедливостью; внутри вас обида царствует, и сражается она с виною вашей. Так борется пламя с дровами, борется, чтобы самому и угаснуть в смерти чужой!

Два закона сковали вас подобно цепям: закон внутри вас и закон, что снаружи, — вот молот ваш и ваша наковальня! Вы же меж них притаились, молясь о прощении. И летят во все стороны потроха страха вашего, когда сходятся два закона ваших в один! Вот апокалипсис безумия вашего, невидящие настоящее!

Только страх ваш един, а сами вы разорваны в клочья! И слова ваши — лезвия, что режут на куски плоть вашу! Такова справедливость ваша, таков закон, так поступает мораль ваша с вами!

Слюни, испражнения и желчь — вот плоды трудов ваших! Ибо не Других осуждаете вы, ибо не Других наказываете, не Других пригвождаете бессилием воли своей, а самих Себя!

Страх — вот ваш крест, вот Распятый ваш, которому молитесь вы, вот он, Царь царей существа вашего! Ибо нет для вас Другого, не существует Его для вас.

Пустыня — вот она, подлинная обитель ваша! В одиночестве собственного страха вашего созижделась жизнь ваша, которая не жизнь есть, а смерть!

Как можете жить вы без нежности, без благодарности? Как можете не бояться вы, если так одиноки, как вы одиноки!

Ничего для себя не в силах человек сделать, ибо не для себя, а для страха своего он только и может делать. А потому Другой и есть подлинная жизнь ваша, а потому дорожить им — значит дорожить Жизнью!

Не об избавлении следует думать вам, но о Другом! Ибо Другой есть избавитель ваш от страха вашего. Только страшащимся внушает он страх, и мстите вы Другому за страх свой, трусы! «Духом мщения» называете вы конвульсии страха вашего и трепетание воли бессильной вашей!

А потому вот что сделали вы с Другим духом мщения своего: вы, страхом разъедаемые, обточили его алмазными лезвиями слов ваших, чтобы похож он был на вас и тоже был трупом! Осудили его вы за инаковость, но и теперь ещё продолжали вы бояться его, и бежали вы прочь с места кровавой расправы вашей!

Вот что есть идеализм ваш — бегство! Так бегите ж, бегите от своего избавителя! Хочет Заратустра видеть, как сверкают пятки страха вашего! Ибо кто не хочет избавить себя от страха, тот не избавит! И нечего клеветать на Жизнь, судьи самих Себя!»

Твой Заратустра

О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ МУДРОСТИ

Тегеран

Солнце привет тебе шлёт из города, где мудрецы молчат, не желая обманывать!

Тепло мне в городе этом и хорошо. Небо голубое здесь кажется белым, равно как и жёлтый песок. Света не бывает много!

Нет в городе этом, где хранят мудрецы своё молчание, не желая лгать, ни высоты, ни глубины, ни плоскости: кажется, что время остановилось здесь.

Точки отсчёта делают нас зависимыми, что бы ни отсчитывали мы. Торопится только тот, кто отсчитывает. Но что считать человеку и куда спешить?

Он точка своя отсчёта, и он же последняя своя точка. За пределы себя не уйти, но надо ли пределом себя ощущать? Тот, кто видит границы, видит одни лишь границы!

Стоит ли уходить от самого себя, чтобы вернуться к себе Самому? Но нет же, выходят люди из себя самих и не могут дороги найти обратной. Не знают они, что нельзя покинуть себя Самого, но лишь позабыть о себе можно! Глупцами зову я тех, кто позабыл о себе, и глупость эта неведома эгоисту.

Вышедший за пределы себя Самого — вышел в ничто, и ничем он становится. Тот, кто не знает, что всё он делает для себя, тот думает, что всё делает он для других, но разве может ничто сделать что-то?

Если хочешь сделать ты для Другого что-то, должен ты знать, чего Другой хочет, и должен ты сам хотеть того же. Только так и можно переступить границу, которая страхом установлена между двумя! Только так и побеждается страх, только так и становится человек мудрым! Какие же мудрости человека известны мне? Моя первая мудрость для человека такая: если хочет человек быть обманутым, то непременно его обманут!