Пожиратель Пространства - Вольнов Сергей - Страница 46

Синкопированные песенки, вроде этой, звучащей сейчас в клубе вольных торговцев, были очень популярны в так называемый Век Джаза, объединивший периоды «ревущих двадцатых», «первой великой депрессии» и «второй мировой войны». В анналах межзвёздной Сети сохранилось немало исторической информации о той бурной эпохе, события которой существенно повлияли на окончательный выбор земным человечеством техногенного пути развития.

Неудивительно, что от звуков этой музыки веяло чем—то ужасно древним, ностальгическим приветствием из глубины веков…

А ещё, с бурно вздымающейся от волнения грудью глядя на певицу, Номи подумала о том, что предчувствие не обмануло, и: «быть, быть мне сегодня женщиной!», уверенно решила девушка, в воображении отождествив себя с поющей на сцене женщиной. Отчётливо, ярко представив, как она сама, в синем бархатном платье и алых чулочках, в объятиях белокожего…

«Стоять!», осадила себя девушка, и ощутила, как «горит» её лицо – то ли от стыда, то ли от едва сдерживаемого сексуального возбуждения… И невольно оглянулась, ища взглядом парамаута. Парамаут почему—то на глаза не попался, но «голодные глазки» Номи споткнулись. Взгляд остановился и зафиксировался на мужчине—человеке, идущем по проходу от дверей, приближаясь…

«ОН!!!»

Внизу, под юбочкой, между ног, моментально помокрело, а во рту, наоборот, пересохло… Мужчина был высок, выше даже Янычара ростом, блондинист, благородно бледен, облачён в классически—консервативное одеяние, именуемое «смокинг», и в первое мгновение показался чудом, сотворённым в ответ на мысленные мольбы… Но когда его глубоко запавшие, тёмные глаза встретились с глазами девушки, она ощутила неприятную дрожь.

«Меня словно запеленговали!», – подумала Номи. Решив, что это по радио сделали, она панически прощупала эфир, однако не обнаружила источник пристального внимания. Зато появилось уже становящееся ненавистным знакомое ощущение давления. На этот раз – для разнообразия, наверное, – давило всё—таки в грудь…

Номи быстро отвернулась от мужчины, и попыталась обнаружить источник позади себя, руководствуясь соображением: «Когда тяжесть следящего взгляда давила в спину, я оборачивалась и не видела, кто. Может, на этот раз увижу?!!».

Однако, к своему глубочайшему разочарованию, так и НЕ. Девушка возмущённо фыркнула и вновь повернулась к мужчине… Но тот словно испарился. Секунду назад был – и уже нет его!..

Номи повертела головой, пытаясь отыскать блонда, потенциального кандидата в «соблазнители». Возможно, присел он за один из столиков, но – она нигде не увидела светлых, уложенных в строгую причёску волос. Растерянно пожала плечами. «Привиделся он мне, что ли? – резонно подумала о пропаже несостоявшегося „погубителя девственности“. – В горячечном, жаждущем бреду пригрезился…»

И она совершила отчаянную попытку прочесть мысли окружающих. Вдруг уловит намёк, учует след, поймёт, что не виденьем был этот фантастический мужчина из снов, не виденьем! Однако – ни намёка, ни следа. Хаос, в котором сам дхорр рога сломит.

В эфире – то же самое; ни следочка конкретного источника «пеленгации»…

– Что с тобой, Чоко? – раздался совсем рядом знакомый голос.

Рода…

Девушка тяжко вздохнула и повернулась на голос. Теперь, после того, как она увидела (или нафантазировала?!) белокожего красавца в смокинге, ей показалась кощунственной даже мысль о том, чтобы лишиться девственности с женщиной.

«Природа всё—таки берёт своё», – подумала Номи, и встала.

– Тебе нехорошо? – заботливо спросила клубная «метресса». – Что ты пила?.. много?

– Да так… – Номи попыталась улыбнуться. – Всего пару порц…

В этот миг ретро—певица закончила свой номер, и зал взорвался овациями. Вольные торговцы почему—то обожали всякие «антикварные» вещицы и явления. Любой разновидности ретро – пользовалось у них неизменным успехом.

Рода, не пытаясь перекричать восторженный рёв, молча взяла девушку под руку и властно увлекла за собой. «Эх, обмануло предчувствие», – обречённо думала низвергнутая с вершин предвкушения Номи, плетясь за Молнией. Ощущение было такое, словно кости все из неё вынули, а на их место втянули гибкие шланги.

«Субкарго Сол Бой „полным обломом“ назвал бы это состояние», – почему—то вспомнилось ей…

Помещение, в которое привела Номи Рода, являлось, судя по всему, внутренней «дамской комнатой» клуба. В отличие от туалета, внутри которого Номи искала в зеркале «Свою Богиню», оно было откровенно роскошным. Помпезно—вызывающая помесь интимного будуара средневековой европейской куртизанки, и дворцового зала в ориентальном стиле.

С тем дополнением, что ещё имелись специальные кабинки для представительниц рас, биология которых весьма отличается от гуманоидной. Рода усадила Номи на мягкую, обтянутую синтетической «златотканой» псевдопарчой кушетку, и своим грудным, чуть хрипловатым голосом посоветовала:

– Выплачься, мать, легче станет.

И Номи «выплакалась». Да так, что едва не утопила Роду в слезах и слюнях. Молния стоически выдержала всё. И солёные фонтаны, и брызги из носа, и безудержно хлынувший поток слов, выплеснувший унизительные, ненавистные воспоминания («Представляешь, Ро—ода, чёрные брезговали даже изнасиловать беломазую полукровку!!!»), и девичьи грёзы, и надежды, страхи, комплексы…

Абсолютно спокойно (прокомментировав лишь: «А я и так знаю.») восприняла она страшное признание Наоми Эвелины Джоан м Джексон. Модифицированная самой природой кисумуанка выплакалась случайной «жилетке», проговорившись о том, что по законам ОП – между именами и фамилией у неё в Долевом Списке должна стоять буковка «м». Маленькая, но судьбоносная…

И когда Номи иссякла, Рода долго молчала, поглаживая волосы девушки, спрятавшей лицо в виртуальном костюме, под которым ощутилось вполне реальное, живое и горячее, пахнущее пОтом и косметикой, женское тело.

Потом сказала:

– Ну и плюнь, маленькая. Плюнь и разотри. Всё у тебя будет, как ты хочешь. Просто ещё не настал твой звёздный час. Это хорошо, что ты попала на «Пожиратель», на том корыте не самый худший Экипаж. Походи с ними, а там посмотришь… Вот увидишь, всё так или иначе утрясётся. Как бы там ни было плохо, надежды не теряй, и всё будет полный вперёд! Даст Вир, встретимся ещё когда—нибудь, и ты мне скажешь: была ты права, Молния.

И стало почему—то Номи гораздо легче от всех этих банальностей, высказанных искренне—сочувственным тоном. Рода ввела в терминал девушки свой сетевой адрес, поцеловала её на прощание и выпустила через один из запасных выходов. В другой коридор, пустынный и плавно закругляющийся влево. Напоследок сказала:

– Иди по нему с километр до радиальной магистрали сто сорок девять, там на перекрёстке опустишься лифтом двумя уровнями ниже и на станции трейнвея сядешь в капсулу. Только не забудь, товарка – выходишь на остановке с номером нужного тебе блока причалов. Доброго базара, маленькая. Дай тебе Вир повстречать своего принца…

Когда Номи, молча поцеловавшая Роду в губы на прощание, уже отдалилась на несколько шагов, то услышала окончание пожелания, на выдохе прошептанное:

– …которого я так и не встретила… а может, встречала, но не распознала и упустила…

Девушка хотела остановиться и повернуться к женщине, но в эту секунду сетевой терминал Номи возвестил, что уже приближается условная стандартизированная полночь, а следовательно, время увольнения давным—давно закончилось, и условленный час встречи миновал, и если бы ему дали соответствующую команду, он бы напомнил; и всё же он считает своим долгом, как запрограммировано, фиксировать ошибки и напоминать иногда, что…

Поэтому Номи ускорила шаг, и не обернулась. Прежде всего – Долг перед Экипажем, во всех его смыслах и проявлениях, импульсами по носителю чётко зафиксированный в контракте. Рода – не являлась членом экипажа «ПП». Пускай даже и у неё на теле – имеется тату, аналогичное нанесённому на тыльной стороне правой ладони Номи.

– …Вай—й—й какая ля—аля! – голос раздался настолько близко и неожиданно, что Номи вздрогнула. А голос продолжал на пиджин—спанье: – Смори, смори, как сиси, сиси—то колыхаются! Нра—авится?..