Секс-рабыня - Джеймс Джулия (Julia) - Страница 7

– Выметайся отсюда! Не хочу ничего слушать. Большинство мужчин почему-то думает, что раз я демонстрирую одежду, то, значит, легко сниму ее, когда им заблагорассудится. Уйди, пока я не обвинила тебя в сексуальном домогательстве!

Лицо Лео казалось высеченным из мрамора.

– Будь очень осторожна, когда говоришь со мной.

– Не угрожай мне! Я такой же человек, как и ты, и не позволю обращаться со мной как с вещью ни тебе, ни кому-либо другому, сколько бы денег не водилось на вашем банковском счету!

– Только не говори мне, что все это прописано в твоем контракте… – презрительно произнес он.

– Странное дело: когда ты поблизости, мне все время требуется защищаться, ссылаясь на условия контракта! Неужели нельзя относиться к людям по-человечески? Или даже то, что нельзя приставать к женщине, нужно специально оговаривать специальным пунктом?

– Достаточно. Я ухожу. Однако в следующий раз, когда вам захочется изображать оскорбленную добродетель, миз Делейн, советую вам сделать это до того, как вы в полночь примите у себя в спальне мужчину.

Лео в последний раз бросил на нее презрительно-надменный взгляд и вышел, громко хлопнув дверью.

Лео шагал по коридору в холодной ярости.

Ровно за десять секунд черноволосая красавица превратилась из соблазнительницы в мегеру!

Как такое могло произойти? Неужели все было продумано с самой первой минуты?

Если бы имелся хоть малейший признак того, что это все притворство, он бы…

В бессильной злобе он сжимал и разжимал кулаки.

Нет, эта женщина недостойна его любви. И слава богу, что все так закончилась. Пусть наслаждается собственной добродетелью. Ему наплевать! Вот сейчас примет холодный душ и смоет всякое воспоминание о неудавшемся вечере и полученной пощечине.

Как, черт возьми, он должен был догадаться, что Анна Делейн не хочет заниматься с ним сексом? Она ведь без раздумий и даже с какой-то затаенной радостью ответила на его поцелуй. Ему казалось, что они оба хотят одного и того же. Тогда почему потом она повела себя так, словно ее оскорбили? Где логика? Он ведь ничем ее не обидел.

Впрочем, какая теперь разница? Он больше не испытывал интереса к Анне Делейн и раз и навсегда вычеркнул строптивую и непредсказуемую красавицу из своей жизни.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Анна лежала в кровати, слушая, как испуганно колотится ее сердце.

Как она позволила Лео Макариосу так с ней поступить? Почему разрешила подойти к ней, поцеловать и трогать ее груди? Господи, какой стыд! И она ничего не сделала, ровным счетом ничего, чтобы вовремя остановить его. Наоборот, только стояла и млела под его поцелуями и ласками, будто какая-то… какая-то…

Гнев душил ее. Гнев на Лео Макариоса, но еще больше на саму себя.

Ну почему она позволила ему делать с ней все, что он хотел? Четыре года она держала мужчин на расстоянии и вдруг за считанные часы настолько потеряла разум, что была готова отдаться после первого ужина вдвоем! Почему?

Да все очень просто, ответил ей внутренний голос. Потому что тебе не хотелось его отталкивать. Ты желала его… Желала чувствовать его губы на своих губах, желала, чтобы тебя ласкали его руки, желала…

Анна страдальчески закатила глаза.

Нет, пожалуйста… пожалуйста! Она не должна желать Лео Макариоса.

Она вела себя как последняя дура, но ведь ничего плохого не произошло. И пусть она действительно очутилась на самом краю пропасти, но все-таки в последний момент ей удалось найти в себе силы и выставить его за дверь.

Анна снова открыла глаза, уставившись в темноту.

Ей едва удалось спастись… Но она все-таки спаслась… вот об этом и надо помнить. Волноваться незачем. Она теперь в полной безопасности. И победа на ее стороне. Наверняка она первая женщина, влепившая пощечину этому самодовольному греческому мультимиллионеру!

Когда-нибудь она еще улыбнется, вспомнив про этот необычный вечер. И никогда больше Лео Макариос не дотронется до нее и пальцем.

Никогда!

Она сжала губы.

Никогда…

– Погрузите туда руки. А теперь медленно поднимите… поднимите, поднимите, поднимите! Да. Отлично! Именно то, что нужно! Молодцы!

Анна держала руки так, как ей говорили. То же самое делали три другие модели. Они стояли вокруг огромного дубового стола в зале замка, но на этот раз ни на одной из них не было драгоценностей Левантски.

Все они были сложены в огромной золотой вазе, стоящей перед ними. И когда они поднимали руки, из их пальцев вниз падали ожерелья, серьги и браслеты.

– Basta!– крикнул наконец Тонио Эмбрутти, одновременно жестом подзывая стилистку и ее ассистентов. – Теперь я хочу, чтобы они легли, а драгоценности набросали им на плечи, волосы, руки и грудь. Не прикрепили, а именно набросали. Конечно же, их тела должны быть обнаженными. Ах да… Чертов контракт! Совершенно невозможно работать в таких условиях. Это уже не искусство, а регламентированное глупыми рамками ремесло. Ладно, пусть остаются в платьях.

Он сердито всплеснул руками. Ассистенты поспешно принялись за работу.

Анна терпеливо легла на кушетку. Прошлой ночью она почти не спала. У нее было только одно желание: поскорее выбраться из этого замка и оказаться дома.

Но ждать придется очень-очень долго, весь сегодняшний день и сегодняшний вечер. Утешало одно: за все утро она ни разу не столкнулась с Лео Макариосом. Сказали, что он уехал с гостями: одни поспешили на горные склоны кататься на лыжах, другие отправились на вертолетную экскурсию по австрийским Альпам, третьи, наконец, укатили в Вену или Мюнхен за покупками.

После съемок Анна переоделась и направилась к себе в комнату. Ванесса мгновенно исчезла, возможно, Маркос находился где-то за кулисами. Стала прощаться и Кейт.

– В городской консерватории сегодня концерт, – объяснила она, даже не пытаясь скрыть своей радости. – Маэстро Лукас дал мне билет!

– Желаю приятно провести время, – сухо ответила Анна, добавив про себя: Желательно, не в постели Антала Лукаса.

Внезапно заторопилась и Дженни.

– Подожди меня! – крикнула ей вслед Анна. Но та пошла лишь быстрее.

Анна встревожилась. Может быть, у Дженни неприятность и ей нужна поддержка? Нет, она ни за что не бросит подругу в трудную минуту. И если той понадобятся деньги или какая-нибудь помощь, то ей есть на кого положиться.

Анна отправилась к комнате Дженни. На мгновение в нерешительности остановилась у двери. А что, если Дженни хочется побыть одной? Ничего страшного. Пусть сама это ей скажет. Но всегда лучше поделиться с кем-нибудь своими переживаниями и сомнениями.

Она постучалась и, не дождавшись ответа, распахнула дверь.

– Дженни, не выпьешь со мной чашечку чая? Можно, с шиповником или ромашкой…

Ее подруга сидела на кровати. Из рукава ее пушистого розового пуловера свешивался рубиновый браслет.

Анна не сразу поверила своим глазам. Потом ей показалось, будто ее окунули сначала в ледяную, а затем в горячую воду. Наконец, немного придя в себя от удивления, она вошла в комнату и плотно закрыла за собой дверь.

Бледная как полотно Дженни пристально смотрела на нее. На ее лице застыло выражение страха.

– О, боже мой, Дженни, что ты наделала?

Дженни била дрожь. Говорить она не могла. Анна медленно подошла к ней и села рядом. Дженни вскинула на нее огромные глаза.

– Ты знаешь… – Ее голос прозвучал тихо и напряженно. – Халил хотел подарить мне рубиновый браслет. А я отказалась. И теперь жалею. Мне бы с лихвой хватило этих денег, чтобы убежать отсюда. А теперь вот…

Она погладила пальцем один из камней.

– Но ведь это не подарок Халила, – осторожно произнесла Анна, взвешивая каждое слово. Она помолчала. – Дай мне, пожалуйста, браслет, я положу его обратно. Ты не можешь оставить его у себя. Сама ведь знаешь, что не можешь. Дай!

Она потянулась к браслету.