Невольница любви - Айзекс Мэхелия - Страница 32

— Ты себя недооцениваешь, — пробормотала Джун. — Кроме того, рано или поздно ты ведь все равно узнал бы правду.

— Необязательно. — Анри помрачнел. — С точки зрения Синтии, все мужчины — животные, помешанные на сексе. Помани их соблазнительной попкой — и они готовы на все.

— То есть она…

— Отлично понимала, что когда-нибудь я узнаю правду, но к тому времени надеялась забеременеть по-настоящему. Тогда мы были бы уже женаты, а поскольку я католик, о разводе не могло быть и речи.

— Но я же не знала!.. — ужаснулась Джун.

— Конечно. А вот я-то должен был почуять неладное. Это же старейший в мире трюк — шантаж ребенком! И я, как последний болван, поймался на крючок. Единственное, что может меня оправдать, — давняя вина перед Жаклин. — Анри обреченно махнул рукой. — Синтия конечно же прознала об этом и рассчитывала, что я, потеряв одну жену, не стану рисковать жизнью другой. — Он помолчал. — А потом еще и ты…

— Я?!

Анри кивнул.

— Ты подтвердила слова Синтии, и я подумал:

«Если Джун в это верит, значит, это правда».

— О Господи!

— Но и это не извиняет моей непроходимой тупости. Впрочем, после того как ты уехала, я не желал слушать ничьих советов. Особенно бабушкиных. Я же знал, что она терпеть не может Синтию, так что все ее обвинения нужно делить надвое.

— И что же было дальше?

— Дальше? — Анри с силой потер пальцами висок. — Что ж, насколько я помню, Синтия решила вернуться в Сен-Рафаэль, надеясь, видимо, что я помчусь за ней. А я еще пару недель набирался смелости поехать к тебе.

— Но ты говорил с Синтией?

— О да. И с бабушкой тоже. Она настаивала, .чтобы Синтию обследовал наш семейный врач, но после разговора с тобой я счел, что в этом нет необходимости. Ты так твердо была уверена в том, что она говорит правду… Откуда мне было знать, что Синтия обвела тебя вокруг пальца так же ловко, как и меня?

— Но как же тогда?..

— Бабушка поступила весьма просто. — Анри невесело усмехнулся. — Когда я уехал по делам, бабушка встретилась с Синтией. Насколько я могу судить, она предложила ей солидную сумму, если Синтия согласится пройти врачебный осмотр. В случае же отказа бабушка пригрозила устроить так, что свадьбу отложат на несколько месяцев.

Джун затаила дыхание.

— И Синтия согласилась?

— А что ей еще оставалось? Без сомнения, именно тогда она и узнала, как я помог Эрику.

Я обсуждал эту историю с бабушкой, а Синтия всегда без стеснения использовала любые средства для достижения своих целей.

— Как она могла?! — Джун прикусила губу, едва не плача от боли.

Анри пожал плечами.

— Вот уж это сейчас совершенно неважно.

Понимаешь, я просто хотел сделать твою жизнь хоть чуточку легче, ведь тогда я ничем больше не мог тебе помочь. Ты не представляешь, как трудно было мне в тот день уйти из твоей квартиры!

Это Джун как раз очень даже хорошо представляла, но предпочла промолчать.

— И на осмотре, конечно, Синтию разоблачили?

— Разумеется. — Анри вздохнул. — Кто знает?

Может быть, именно таков был ее замысел с самого начала. Она ведь никогда не любила меня, а тут нашла способ разбогатеть и при этом не связывать свою жизнь с нежеланным супругом.

Джун не знала, что и сказать. Ей до сих пор становилось страшно при мысли, что ее доверчивость едва не помогла осуществиться хитроумным планам подруги.

— Когда обман раскрылся, Синтия почти сразу покинула виллу, — продолжал Анри. — Мне и в голову не пришло, что она захочет повидаться с тобой… Синтия из кожи вон лезла, чтобы уничтожить всякую возможность близости между мной и тобой.., да и, верно, наслаждалась от души, мучая тебя намеками на грядущую свадьбу.

Джун медленно покачала головой.

— Господи, не знаю, что и сказать…

— Для начала скажи, что ты меня не ненавидишь, — хриплым голосом попросил Анри.

Она изумленно взглянула на него.

— Ненавидеть тебя? За что?

— За то, что был непроходимым глупцом. За то, что слишком поздно признался тебе и себе самому, что люблю тебя… — Темные глаза Анри ласкали Джун. — Сможешь ли ты простить меня?

Она развела руками.

— Мне нечего прощать.

— Вот уж нет! — Анри перехватил ее запястья и легко притянул Джун к себе. — Понимаешь, я просто боялся. Боялся собственных чувств.., и того, что ты меня отвергнешь. — Он испытующе смотрел ей в лицо. — Ты ведь не прогонишь меня, правда? Ты мне так нужна…

— Поэтому ты и поехал в Англию?

— Зачем же еще? — Жаркое дыхание Анри щекотало висок Джун. — Я добрался бы до твоей квартиры еще вчера вечером, но мой рейс задержался, в город я приехал только после полуночи, а потому снял номер в отеле…

— В «Карле I»? — пролепетала Джун, все еще не в силах поверить ему до конца.

Анри нахмурился и удивленно ответил:

— Нет, в «Астории», Разве это имеет значение?

— Никакого. — Джун улыбнулась, радуясь тому, что в номере Синтии действительно был другой мужчина. — Но.., ты говорил с моей матерью?

— Я позвонил ей на следующее утро, когда не смог найти тебя ни на работе, ни дома. Кажется, она нисколько не удивилась, что я разыскиваю тебя.

— Моя мамочка — неисправимая оптимистка. — Джун улыбнулась.

— И что же это значит?

— Неважно. — Она смотрела на Анри, упиваясь каждой черточкой дорогого смуглого лица.

Прежде она не смела позволить себе таких откровенных взглядов. — Ты вернулся, а остальное неважно.

— В самом деле? — Анри взял в ладони ее лицо. — Ох, милая, знала бы ты, каково было мне в то утро, когда Синтия объявила о своей тайне и едва не погубила мою жизнь!

— Я и знала, — едва слышно ответила Джун. — Только-тогда я считала, что ты ведешь себя… совершенно недопустимо.

Анри выразительно вздохнул.

— Напрасно ты так считала, — прошептал он, дразняще проводя пальцем по ее нежным, чуть приоткрытым губам. — Я ведь не знал, что судьба подбросила мне знакомство с Синтией только для того, чтобы я мог встретить тебя. — Он подкрепил свои слова долгим и нежным поцелуем. — С той самой минуты, когда ты открыла мне дверь в квартире на вилле «Лаура» и одарила меня этаким надменным взглядом, я понял, что от судьбы не уйдешь.

— Вовсе у меня не надменный взгляд! — возмутилась Джун.

— Еще какой надменный, — заверил Анри шепотом, — и я от него без ума. Точно так же сводишь меня с ума ты, вся ты — от корней волос до кончиков ногтей. Я хочу тебя, дорогая, хочу, чтобы ты была моей, вся, без остатка… — Он осекся, неимоверным усилием воли призвав себя к сдержанности. — Но ведь ты еще не ела, а мадам Кюсе приготовила отменный ужин…

— Я не голодна! — быстро сказала Джун, и с губ Анри слетел прерывистый вздох.

— Я тоже. Я хочу сейчас только одного. Тебя.

Сладостная дрожь охватила Джун.

— Пойдем же, — прошептал Анри, и она без колебаний протянула ему руку.

Она не знала, куда Анри ведет ее, но охотно пошла бы за ним и на край света. Хитросплетение коридоров казалось бесконечным, но наконец они остановились перед покоями Анри. За массивной дверью оказалась гостиная, миновав которую они через арочный проем вошли в альков, где стояла огромная кровать под балдахином. Занавеси в спальне были задернуты, и здесь царил мягкий чувственный полумрак.

— Не осуждай меня, — шутливо прошептал Анри, указывая на роскошное ложе. — Это семейная реликвия.

— А оно удобное? — лукаво спросила Джун, и Анри властно привлек ее к себе.

— Хочешь проверить? — спросил он, неотрывно глядя в глаза Джун, и сердце ее сжалось от нестерпимой сладкой боли.

— Очень! — выдохнула она, обвив руками его шею. — Только нужно вначале снять платье твоей матери. Не хочу, чтобы оно измялось.

— Я помогу тебе, — сказал Анри, и пальцы его ловко пробежали по застежкам на спине.

Затем, не выдержав, он прижался губами к нежной теплой коже Джун. — Я так и думал, что ты выберешь именно это платье. У бабушки хранится портрет моей матери, когда ей было столько же, сколько сейчас тебе. На портрете она в этом платье.