Билл, герой Галактики, на планете роботов-рабов - Гаррисон Гарри - Страница 18

– Мертвая! – простонал Билл.

– Вот и нет, – отозвалась Мита, открывая глаза и зевая. – Но мне тут ужасно неудобно. Очень рада тебя видеть, Билл, милый. Ты можешь что-нибудь сделать с этими цепями?

Она еще не договорила, а Боевой Дьявол уже подскочил к ней и несколькими быстрыми взмахами кусачек освободил ее.

– Мита, познакомься – это Марк-1, Боевой Дьявол.

– Рада с тобой познакомиться, Марк. Спасибо, что доставил сюда моего товарища. А какие у тебя планы на будущее?

– Мы нанесли отвлекающий удар, и нам открыт другой путь бегства. Но подождите секунду. Я слышу какое-то движение в потолке!

Марк отошел в сторону, поднял голову – и в него ударила вылетевшая из потолка оранжевая молния. Боевой Дьявол раскалился докрасна, все его сочленения задребезжали, из него повалил дым. Потом он осел на пол, безмолвный и неподвижный. Это был последний бой Боевого Дьявола.

В дальней стене открылась маленькая дверца, и в комнату вошел чинджер. Билл схватился за бластер.

– И не пытайся, Билл. Хи-хи… это будет самоубийство. Ты под прицелом сотни ружей.

В подтверждение его слов открылось еще несколько маленьких дверец, и оттуда выглянуло множество чинджеров. И столько же ружей.

– Положи его на пол, медленно и осторожно, и вас не тронут.

– Делай, как он говорит, Билл, – сказала Мита. – У тебя нет выбора. Прости, что впутала тебя в эту историю.

Билл стоял в нерешительности, борясь с желанием дорого продать свою жизнь. И при этом как-нибудь остаться в живых. Но нерешительность смерти подобна – в этом он убедился, когда ближайший чинджер взвился в воздух, выхватил у него из руки бластер и перекинул его одному из своих'товарищей. Вместе с вырванным ногтем. Билл сунул палец в рот и понял, что дело плохо.

– Хи-хи… – сказал чинджер. – Теперь мы можем сесть и спокойно побеседовать, как в старые добрые времена. Верно, Билл?

– Твой голос мне кого-то напоминает… – Билл удивленно всматривался в него. – Но как это может быть? Я же не знаю ни одного чинджера. Разве что одного, но его уже нет в живых. Трудяга Бигер!

– Хи-хи… Он самый, приятель!

– Да не может быть! Я видел, как огромная змея проглотила тебя на Вениоле – окутанной туманами планете, которая ползает по своей орбите вокруг жуткой зеленой звезды Гернии…

– Можешь обойтись без подробностей – я ведь там был. Если бы твоя память не пострадала от пьянства и солдатчины, ты бы припомнил, что мы, чинджеры, происходим с плотной, тяжелой планеты. От меня у змеи только брюхо заболело, я открыл ее пасть и даже выломал один зуб, когда выбирался наружу.

Мита попятилась, глядя то на одного, то на другого с выражением ужаса на лице.

– Билл… Ты знаком с чинджером! Значит, ты шпион!

– Хи-хи… Да не волнуйтесь, дорогая леди. Это долгая история, я буду краток. Много лет назад, когда наш общий знакомый был еще новобранцем, я тоже был новобранцем. Шпионом. Билл обнаружил это и выдал меня.

– Ты не мог быть шпионом! Тебя бы сразу распознали!

– Тонкое замечание. Я находился внутри робота-манекена, и остальные манекены ничего не замечали. Да, я давно хотел спросить, Билл, – хи-хи… – а как ты про меня узнал?

– По щелчкам затвора твоей фотокамеры, замаскированной под часы.

Билл решил, что теперь, когда прошло столько времени, уже можно об этом сказать. Во всяком случае, это поможет ему сделать вид, что он готов сотрудничать с чинджерами.

– Хи-хи… Я так и думал. Тебе, может быть, будет приятно услышать, что шпионские фотокамеры новой модели уже не щелкают. Так вот, вернемся к тому, на чем мы остановились в тот жаркий, душный день много лет назад. Мы тогда с тобой беседовали, и ты сказал, что ваша раса – хомо сапиенс – любит воевать. Ты все еще веришь в это?

– Да. И еще сильнее.

– А вы, дорогая леди, принадлежащая к прекрасному полу, хотя и одетая в форму? Почему вы участвуете в этой войне?

– Потому что меня призвали.

– Согласен. Но если бы вас не призвали – вы пошли бы добровольцем?

– Может быть. Чтобы сделать Галактику безопасной для человека. В конце концов, это вы, грязные чинджеры, затеяли эту войну и хотите всех нас перебить и съесть.

– Последнее физически невозможно – у нас слишком разный обмен веществ. Но на самом деле мы мирная раса и терпеть не можем насилия. Это вы, люди, воюете против нас.

– И ты полагаешь, что я поверю этой болтовне? – фыркнула она.

– Поверь, – сказал Билл. – Это правда. Вся эта война – сплошное очковтирательство, ее затеяли, чтобы военные сохранили власть, а заводы продолжали работать.

– Хи-хи… То же самое можно сказать обо всех войнах, какие были в истории человечества. С тех пор как мы последний раз виделись, Билл, я много чего узнал про человечество. Ну и как – хи-хи… – не согласитесь ли вы оба мне помочь?

– Смерть чинджерам! – пробормотала Мита.

– В чем помочь?

– Положить конец этой войне, разумеется. Вам это должно быть по душе, разве нет?

– Знаешь, я теперь вроде как привык к этой работе…

– Хи-хи… Билл, так может говорить только манекен. Я не хочу тебя обидеть, я говорю обо всем вашем обществе. Разве плохо было бы раз и навсегда освободить всех людей, и женщин тоже, от бремени войны? Положить конец всем этим убийствам, мучениям и разрушению? Как вы думаете?

– Я никогда толком об этом не задумывалась. Но нам ведь надо защищаться.

– От кого – или от чего? Давайте я расскажу вам кое-что из новейшей истории – поскольку я сам принимал в ней участие.

Чинджер с комфортом подперся хвостом, сунул большие пальцы в сумку на брюхе и начал.

Я провел молодость, безмятежно занимаясь науками в университете, название которого вы не в состоянии произнести, на родной планете чинджеров, которую вы никогда не обнаружите. В те давние мирные дни, до н.л. – до нападения людей, – жизнь была идиллией, полной наслаждений. Я закончил университет лучше всех в своей группе, и моя семья мной гордилась. Они устроили большой прием, на который пришли все мои братья – односумочники, как мы говорим. Только братья, разумеется: у нас была мужская семья. Бывают еще женские семьи, средние семьи и ступидагные семьи… но я отвлекся. Сейчас не время говорить о сексе.

После банкета, на котором подавали жареные змеиные ноги – у меня и сейчас слюнки текут от одного воспоминания, – мой старый учитель, да будет вечно благословенна его почтенная седая чешуя, отвел меня в сторону и спросил, кем я намерен стать. Я сказал ему, что подумывал стать преподавателем, но он отговорил меня. «Иди в люди, ящерка, – сказал он. – И попробуй сделать мир лучше». И он был прав. Я открыл свой первый учебник экзопологии и понял, что именно ей хочу посвятить всю свою жизнь. Изучению инопланетных форм жизни. Я получил кандидатскую степень за диссертацию об обитателях болот Вениолы, а докторскую – за разумных жуков-навозников с планеты Какабин. Жизнь была прекрасна. И тогда произошел наш первый контакт с хомо сапиенс.

Я сердцем почувствовал, что это станет моей специальностью. У нас был небольшой поселок на планете Какабин, построенный по соседству с рудником. Я хорошо знал эти места, потому что когда-то работал в близлежащих болотах. Когда пришла субэфирограмма о том, что на планете приземлился неизвестный космолет, я со всех плавников поспешил в городской магистрат и предложил себя в руководители контактной группы экзопологов. Мое предложение приняли. Забежав домой ровно на столько времени, чтобы упаковать свою самообучающуюся машину-переводчика – мы называем ее для краткости СМП, – я сел на первый же космолет, направлявшийся в нужную сторону.

У меня была хорошая команда, высококвалифицированная и полная энтузиазма. В контакт с космическими путешественниками пока никто не вступал: местные жители ждали нас, а мы тем временем пристально наблюдали за ними. Мы присоединились к группе наблюдателей в болотистых джунглях. Только тогда я впервые начал догадываться, что эти инопланетяне – не такие, как все остальные формы жизни, с которыми мы встречались раньше.