Билл, герой Галактики, на планете десяти тысяч баров - Гаррисон Гарри - Страница 12

— Ну ладно. — Дядюшка Нэнси сердито скрестил руки на груди. — Кой чёрт тебя принесло ко мне в бар?

— Не доставай, дядя, — пробормотал хиппи, — я и сам вспомнить не могу. Что меня сюда потащило? Перекурил, наверное. Или перепил. Или глотнул чего-то не того. Или ещё что.

Билл допил свою бутылочку и со стуком опустил её на стойку.

— Налей мне чего попроще. Простое пойло круче цепляет. Билл чувствовал странную бодрость. Обычно алкоголь здорово ударял его по мозгам. Но этот тёмный напиток лишь развеселил его.

— Ага, — заметил Эллиот. — Не нравятся мне эти разговоры!

— Отнюдь, отнюдь. Такое ощущение, будто меня кислотой накачали.

— Что, сильно жжёт?

— Да нет, — ответил Билл. — Совсем неплохая штука, если знаешь, как развести. Но я это не употребляю. Мне это не катит. Дядюшка Нэнси нахмурился.

— Сдаётся мне, что он толкует про лизергин диэтиламин.

— Что-что?

— Такое психотропное вещество, оно изменяет восприятие действительности, — пояснил Эллиот, рискнув сделать ещё глоток.

— Хм-М-м-м, интересно, — встрепенулся Билл. — А сколько в нём градусов?

— О, дьявол. Этот козёл меня достал! — простонал хиппи. Казалось, что гнев выдавливает его глаза наружу. — Мужик.., эти книжки наверху они тоже меня достали. Нехорошо, нехорошо.

Дядюшка Нэнси был сыт по горло. Раздражённо рыкнув, он опустил руку под стойку и нашарил увесистую дубинку, но тут хиппи неожиданно выпрямился и воздел руки к небу.

— Вспомнил! Теперь я вспомнил! Я вспомнил, зачем я припёрся сюда! — радостно завопил он.

— И зачем же? — поинтересовался Дядюшка Нэнси, все ещё сжимая дубинку. — Объясни ради Бога, в чём дело?

— Порцию «Старой шинели»!

Ошарашенный страстным тоном парня. Дядюшка Нэнси счёл за благо выполнить заказ и наполнил янтарной жидкостью объёмистый бокал. Закатив безумные глаза, хиппи разом опрокинул напиток в глотку. Парень явно не владел собой. Он перегнулся через стойку и схватил Дядюшку Нэнси за подол платья. И быстро выхватил дубинку из его руки — тот даже опомниться не успел.

— Мужик, у тебя здесь сортир есть? Где он? Мне пора! Дядюшка Нэнси ошеломлённо ткнул пальцем в дальний угол своего заведения. Никто и глазом не успел моргнуть, а хиппи схватил со стойки едва початую бутылку «Старой шинели» и рванул в туалет, как человек, гонимый нуждой.

— Джеронимо! — воскликнул он. И скрылся из виду.

— Не знаю почему, — промолвил Дядюшка Нэнси, — только не нравится мне этот парень.

— Ага, — добавил Эллиот, — мне тоже. Билл непроизвольно пустил струйку пива, как блаженный слюни.

— Однако парень подал неплохую мысль, — пробормотал он.

И сделал большой глоток. И счастливо замер, ощущая, как пиво, весело журча, струится вниз по пищеводу, словно ручеёк самого Бахуса. Теперь он точно знал, как хотел бы встретить свой последний час — упившись до смерти этим дивным напитком.

Когда он оторвал губы от кружки, то заметил, что все вокруг.., да, стало совсем другим.

Поначалу Билл отнёс все эти изменения на счёт крайнего опьянения, но потом вспомнил, что как только мир в его глазах изменялся до такой степени, он обычно уже занимал позицию «лицом в пол». А сейчас он сидел на удивление прямо и, как бы ни был пьян, всё же контролировал свои действия.

Бар изменился сильно.

Исчезли тёмные деревянные панели, исчезла пряная, прокуренная атмосфера. Яркие блики плясали на полированном металле, пластике, играли в зеркалах. Запах пива и табака исчез. В воздухе сильно пахло потом, тальком и спандексом.

Билл заморгал от яркого света. Его удивление переросло в тревогу. В самой отчаянной ситуации, если только под рукой есть алкоголь, любой солдат знает, что делать. Хорошенько выпить.

Билл схватил стоявший перед ним бокал и одним махом проглотил содержимое.

И, задохнувшись, принялся отплёвываться.

Это была странная смесь йогурта, фруктов и чёрт знает чего ещё. Билл слышал, что бывают какие-то жуткие безалкогольные коктейли, но пробовать, слава Богу, не доводилось.

Он брезгливо отёр губы рукавом. Он только что выпил витаминный коктейль. А куда же делось пиво?

Желая получить объяснения, он поискал глазами Дядюшку Нэнси и с удивлением обнаружил, что бармен уже не в женском платье. На нём был тёмно-синий трикотажный костюм, из раскрытого ворота торчали густые седые волосы. Билл осмотрелся и увидел, что и сам он, и Эллиот Метадрин лишились своих платьев. Оба были одеты в яркие, зелёные с красным спортивные футболки и трусы.

Внимание Билла привлекло громкое пыхтение, доносившееся из дальнего угла зала. Там очень накачанные мужчины занимались с тяжестями.

— Это уже не планета Баров, — со странным спокойствием изрёк Эллиот. — Это планета Культуристов!

— Моё платье! — зарыдал бармен. И добавил:

— Где моё любимое платье?!

— Хиппи! — воскликнул Эллиот, прищёлкнув пальцами. Он указал в сторону туалета. — Может быть, в санузле расположен генератор пространства-времени?

Дядюшка Нэнси растерянно заморгал.

— Ну да, конечно, я хочу сказать, что все бары оборудованы пространственно-временной системой канализации. А насчёт генераторов мне ничего не известно.

— Вот оно, Билл! Это то, что мы искали! — воскликнул Эллиот. Он сорвал с шеи ярко-красный платок и с отвращением швырнул его на пол. — То, что мы искали, было под самым нашим носом, а мы даже ничего не заметили! А все ты со своим идиотским пьянством!

— А чего в этом плохого, — промямлил Билл в своё оправдание. — Это же планета Баров. Была, по крайней мере.

Он мутным взором уставился на парней, занимавшихся тяжёлой атлетикой. На дальней стене висели плакаты, изображавшие Мистера Планеты, Мистера Галактики и Мистера Вселенной, Их мускулы выпирали, как перезревшие дыни.

— Мои книги! — не унимался Дядюшка Нэнси.

— Что, и книги пропали?

— Нет, но посмотрите — они.., они изменились! Билл посмотрел. В самом деле, книги изменились. Сначала он не заметил разницы, но, приглядевшись повнимательнее, понял, в чём дело.

«Дэвид Копперфилд» Чарлза Диккенса превратился в «Праздник тела» И. Лифтема, а «Война и мир» Льва Толстого — в «Бицепсы и трицепсы» Бода Билдера.

— Мои книги! Мои классики! — рыдал Дядюшка Нэнси. Утрата книг потрясла его больше, чем исчезновение любимого платья... — Всё превратилось в мускулистую дрянь!

— Здесь чувствуется рука нарушителей Времени, — процедил Эллиот Метадрин. — Это работа того сумасшедшего хиппи, что был здесь, — но как он умудрился это сделать? Решительно ничего не понимаю!

Билл тоже ничего решительно не понимал. Он был охвачен сильнейшими переживаниями: первоначальный шок переплавлялся в его душе в сильнейшую тревогу. Только вообразите — отыскать наконец источник вечного блаженства (или источник портвейна, что, впрочем, одно и то же) и вдруг — бах! Всё пропало. Ужас! Наконец-то он попал на планету Баров, и вот всё, что он может выпить — при этой мысли Билла даже передёрнуло, — витаминный коктейль!

— Что.., что натворил этот проклятый хиппи? — нетвёрдым голосом вопросил он. Рот его машинально открывался и закрывался, словно дверь бара на ветру.

— Я сейчас тебе объясню, что он натворил! — съязвил Эллиот. — Но выдержишь ли ты такой удар? Он отправился в прошлое и изменил ход истории!

Дядюшка Нэнси, уставившись на свои книги, в отчаянии рвал на себе волосы, его лысина росла на глазах.

— Это означает, что мы проиграли? — пробормотал совершенно сбитый с толку Билл.

— Не знаю. Попробуем выяснить.

Эллиот подошёл к одному из атлетов, который отдыхал между упражнениями, прихлёбывая минералку и утирая пот.

— Позвольте спросить, сэр. Война с чинджерами ещё продолжается?

— Чинджеры? — ответил тот с заметным австрийским акцентом. — О, ja, ja. Помню, в школе проходили. Ja! Мы смели этих паразитов. Сто годов назад!

— Ну что ж, — заметил Билл, — неплохие новости.

— Ja, und это было при четвёртый рейх! Зиг хайль! — Австриец отдал честь висевшему на стене портрету, на котором был изображён человек с крохотными усиками. — Великий четвёртый рейх! Тогда мы искоренили алкоголь и табак. Началась эпоха культуризма!