Бездна - Роллинс Джеймс - Страница 1

Джеймс Роллинс

Бездна

Пролог

День затмения

Вторник, 24 июля

I

До

8 часов 14 минут по тихоокеанскому

поясному времени

Сан-Франциско, Калифорния

Утром того дня, когда должно было произойти солнечное затмение, Дорин Макклауд вышла из кафе «Старбакс», держа в одной руке свежий номер «Кроникл», а в другой – картонный стаканчик с крепким мокко. Следовало поспешить: на десять часов у нее была назначена встреча в городе, а на то, чтобы доехать до ее офиса, расположенного рядом с Эмбаркадеро, оставалось менее часа. Ежась от холодного утреннего ветра, она торопливо направилась к станции метро на перекрестке улиц Рыночной и Кастро.

Дорин посмотрела на небо и нахмурилась. Опустившаяся ночью на город пелена тумана еще не развеялась, и солнце сквозь эту дымку казалось мутным опалом. Долгожданное событие – первое в новом тысячелетии солнечное затмение – должно было произойти после четырех часов, и не увидеть его из-за чертова тумана будет ужасно обидно. Из газет и телепередач она знала, что праздновать этот редкий астрономический феномен собрался весь город. Сан-Франциско даже здесь не мог обойтись без фанфар.

«Что за глупость! – подумала Дорин, досадливо мотнув головой. – Над Сан-Франциско и так круглый год висит туманное марево, так чего же радоваться еще нескольким минутам темноты?» Тем более что затмение ожидалось даже не полное, а частичное!

Вздохнув, она отбросила эти несвоевременные раздумья и поправила шарф на шее. Сейчас у нее были заботы поважнее. Если ей удастся выполнить требования по выданному «Дельта-банком» кредиту, путь к партнерству в фирме будет для нее открыт. Окрыленная этой мыслью, она буквально перепорхнула через Рыночную улицу и оказалась у входа на станцию метро.

Она вошла в метро как раз в тот момент, когда из тоннеля появился очередной поезд. Сунув проездной билет в считывающее устройство, Дорин зацокала каблучками по лестнице, спускающейся к платформе, и встала у ее края, дожидаясь, когда поезд окончательно остановится. Довольная тем, что не опоздает к назначенному времени, она поднесла к губам стаканчик с кофе, однако не успела сделать ни одного глотка. От сильного удара под локоть стаканчик вылетел из ее руки, а кофе широкой шоколадно-коричневой дугой выплеснулся на асфальт перрона.

Ойкнув от неожиданности, Дорин развернулась, чтобы взглянуть на своего обидчика, и увидела старую женщину, укутанную в тряпье, собранное, видимо, по разным помойкам. Она смотрела на Дорин глазами, взгляд которых, как казалось, находился в каком-то другом измерении. В сознании Дорин на долю секунды вспыхнул образ лежащей в постели матери: тяжелый запах мочи и лекарств, ее обострившиеся черты и такие же мертвые глаза. Болезнь Альцгеймера.

Дорин отступила на шаг, инстинктивно прижав к себе сумочку, но бездомная старуха, судя по всему, была совершенно безобидна. Наверное, сейчас последует обычная в подобных случаях просьба: «Помогите, чем можете!» Дорин сделала еще один шаг назад. Испуг и злость сменились чувством жалости. Другие пассажиры отвели глаза в сторону, следуя неписаному правилу любого городского жителя: не смотри слишком пристально. Дорин хотела поступить так же, но почему-то не смогла. Возможно, причиной тому было внезапно посетившее ее воспоминание о давно умершей матери, а может, безотчетная волна сострадания по отношению к этому несчастному созданию. Так или иначе, помимо своей воли она спросила:

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

Старуха пошевелилась, и Дорин увидела жмущегося к ее коленям изголодавшегося коричневого щенка. Бедняга был настолько тощим, что на его впалых боках можно было сосчитать все ребра. Старуха заметила, куда смотрит Дорин, и сказала:

– Допсик знает! – От возраста и бездомной жизни голос ее звучал хрипло. – Он все знает!

Дорин кивнула, словно в словах женщины был хоть какой-то смысл. Психически больных лучше не раздражать, это она усвоила из опыта общения со своей несчастной матерью.

– Конечно знает, – поддакнула Дорин.

– И он мне об этом рассказывает! Да-да, рассказывает!

Дорин снова кивнула, чувствуя себя законченной дурой. За ее спиной с шипением открылись двери поезда. Если она не хочет опоздать, нужно поторопиться.

Она начала поворачиваться, как вдруг иссохшая рука ухватила ее за запястье. Дорин инстинктивно дернулась в сторону, но старуха держала ее на удивление цепко. Шурша своим тряпьем, сумасшедшая приблизилась к Дорин.

– Допсик – хороший песик, – прошамкала она. – Допсик умный. – В углах старушечьего рта пенилась густая, похожая на скисший майонез слюна. – Он все знает. Он умный.

Дорин рывком освободила руку.

– Я… Мне нужно идти.

Старуха не пыталась удержать ее, сразу же спрятав руку в складках живописного тряпья. Не сводя с нее взгляда и пятясь, Дорин дошла до дверей вагона. Оставшись одна, старуха скукожилась в своей ветоши и погрузилась в какие-то никому не ведомые раздумья. Дорин встретилась взглядом с устремленными на нее глазами щенка. Когда двери вагона закрывались, до нее донеслось бормотание бездомной старухи:

– Допсик… Он знает… Он знает, что сегодня мы все умрем.

13 часов 55 минут по тихоокеанскому

поясному времени (11 часов 55 минут

по местному времени)

Алеутские острова, Аляска

Утром того дня, когда должно было произойти солнечное затмение, Джимми Помотук с привычной осторожностью прокладывал путь вверх по обледенелому склону. Его пес по кличке Нанук трусил на несколько шагов впереди. Здоровенный маламут[1] хорошо знал эту дорогу и мог бы добраться до конечного пункта самостоятельно, но, будучи преданным компаньоном, не хотел оставлять хозяина.

Устало шаркая за старым псом, Джимми вел за собой троих английских туристов: двух мужчин и одну женщину. Их путь лежал к Ледяному пику – высшей точке этого окруженного морем клочка земли, одного из Лисьих островов. Его предки, инуиты[2], приходили сюда, чтобы поклоняться великому Орке, устанавливали деревянных идолов и бросали священные камни со скалы в море. Впервые, еще мальчиком, его привел на это священное место прадед. Это случилось почти тридцать лет назад.

Теперь это место было обозначено на всех туристических картах наряду с другими достопримечательностями острова, и суденышки компании «Зодиак», перехватывая туристов с многочисленных круизных лайнеров, ненадолго останавливавшихся в этих холодных широтах, высаживали свой человеческий груз на пристани живописного поселка Порт-Ройсон. Помимо этого привлекавшего своей стариной и экзотичностью поселка еще одной достопримечательностью острова являлся Ледяной пик. В ясный день вроде того, что выдался сегодня, с него была видна вся гряда Алеутских островов, нескончаемой дугой уходившая за горизонт. Этот вид, который предки Джимми считали бесценным, теперь стоил шестьдесят долларов в разгар туристического сезона и сорок – во все остальные дни.

– Долго нам еще, черт побери, тащиться? – послышался недовольный голос за спиной Джимми. – Я себе уже всю задницу отморозил!

Джимми обернулся. Он предупреждал эту троицу, что по мере подъема на вершину будет становиться все холоднее. Туристы были облачены в одинаковую одежду от Эдди Бауэра – куртки, рукавицы и ботинки, – но все эти шмотки вплоть до последнего стежка на них были сейчас совершенно бесполезны. Забавно: на спине парки, в которую облачилась женщина, до сих пор болталась бирка с ценой.

Указав рукой в сторону холма, за вершиной которого только что скрылась собака, Джимми сказал: