Звездно-полосатый контракт - Гаррисон Джим - Страница 5

Однако, когда визитер подошел ближе к свету, Колин понял, что такого изуродованного лица никогда не встречал – отдельные части словно сместились, а кожа и все, что под ней, казались какой-то аморфной массой, налепленной на кости. Лицо было, мягко говоря, ужасным и напоминало круто сваренное, пролежавшее целую вечность в холодильнике яйцо, на котором остались лишь узкие щелочки для глаз и рта да маленький горбик, заменявший нос.

Незнакомец бросил на Макферрина пронзительный взгляд, затем небрежно посмотрел на распростертое на полу тело толстяка.

– Что тут происходит? – спросил он голосом, лишенным каких бы то ни было эмоций.

Колин мысленно перебрал все возможные варианты, как обычно перебирают библиографические карточки в библиотеке. Имел ли он дело со специальным подразделением ЦРУ, которое занималось проблемами внутренней безопасности «конторы», или столкнулся с Разведуправлением министерства обороны? С кем же, черт побери, имел он дело? Учитывая, что на поприще разведки подвизалось около двадцати специальных служб, угадать наверняка было просто невозможно.

– Мне пришлось ударить вашего человека, – заметил Макферрин. – Он сам настаивал на этом.

– Господин Макферрин, не стану терять с вами время. Полагаю, вы прекрасно понимаете, в какой переплет попали, нанеся серьезный физический ущерб федеральному агенту. Честно говоря, считаю, что ваше поведение как бывшего государственного служащего и человека, столь хорошо владеющего боевыми приемами, никоим образом не может быть оправдано.

Незнакомец взглянул на свои холеные руки. Он явно не пренебрегал маникюром.

– Лично мне, – вставил Колин, – просто плевать на то, что вы думаете.

Посетитель смерил Макферрина убийственным взглядом:

– Надеюсь, вы не станете отрицать, что я вас предупреждал. Вы убедитесь, Макферрин, что, каким бы смышленым сами себе ни казались, власть имущие все равно намного умнее вас. Каким бы крепким орешком вы себя ни считали, все равно верх будет на стороне власть имущих. Вы убедитесь в том, Макферрин. Хочу, чтобы до вас это дошло. Понимаете меня?

В комнате снова воцарилась тишина. Незнакомец прервал молчание:

– Моя фамилия – Монтэгю. Вы хотели взглянуть на удостоверение?

Он достал из кармана документ в черном переплете.

– Разведывательное управление министерства обороны? – переспросил Макферрин, беря в руки удостоверение.

Монтэгю едва кивнул в знак согласия.

Колин внимательно изучил документ. Он был подлинным. Из удостоверения явствовало, что Монтэгю занимал должность помощника инспектора – довольно высокое звание – в одной из главных разведывательных служб страны.

«Итак, все происходит со мною действительно наяву», – отметил про себя Макферрин.

4

Наиболее отличительная черта местности к югу от Чикаго – резкая континентальность климата, причем с особой силой она проявлялась в графстве Картрайт, где зимой свирепствовал буквально ледяной ветер, а летом досаждал обжигающий зноем воздух.

Однако переменчивая погода никоим образом не влияла на стабильность положения тамошнего шерифа Мелвина Андерсона по прозвищу Слим,[5] прошедшего вторую мировую войну сержантом в службе снабжения.

Негативное отношение шерифа Андерсона к коммунизму на протяжении многих лет оставалось неизменным, как и вращение Земли вокруг Солнца. Именно такая непреклонная позиция обеспечивала ему непрерывное переизбрание на эту должность, а занимаемый пост, в свою очередь, позволял шерифу удовлетворять его насущные интересы – вести праздный образ жизни.

Андерсон был ярым противником коммунизма, гневно выступавшим против малейшего намека на марксизм-ленинизм, будь то в книгах, в кино и даже – боже милостивый! – в музыке, которую исполняли по радио. Мелвин Андерсон-Слим ненавидел также современных хиппи, этих немытых антихристов.

Быть таким выгодно, и Андерсон раз в два года убеждался в своей правоте, когда его переизбирали на новый срок, причем без малейших на то усилий с его стороны. Вместе с тем Мелвин Андерсон все же какое-то время проводил за рабочим столом, поскольку здесь ничуть не хуже, чем где-либо еще, спокойно можно было полистать газету, перекинуться парой анекдотов, не спуская глаз с этих коммунистов, которые могли попытаться прийти к власти в графстве Картрайт.

Так или иначе, шериф безупречно нес службу, ограждая графство от происков коммунистов. И за все годы пребывания Андерсона на посту никто никогда в графстве не признался в принадлежности к коммунистам.

Правда, некоторые из категории недовольных – вы ведь знаете, везде есть такие типы – время от времени бурчали по поводу того, что шериф Андерсон не может найти управу на торговцев контрабандным спиртным. Но, несмотря на отдельные вспышки недовольства, Мелвин Андерсон-Слим прочно занимал свое положение, вновь переизбирался на пост шерифа и получал полномочия следить за порядком в графстве во имя процветания американского образа жизни.

Подобно изменчивой и малообнадеживающей погоде, постоянный и надежный Мелвин Андерсон-Слим являлся типичным продуктом графства Картрайт. Еще мальчишкой он стал заядлым рыбаком, и ни одна рыбешка, водившаяся в реках Канкаки и Ирокурой, не прошла мимо него. Андерсон знал любой уголок графства лучше, чем горожанин свой квартал. А жителей графства Картрайт шериф Андерсон знал еще лучше. И жителям Картрайта шериф был известен как рассудительный человек, стоящий на страже закона и не допускающий его нарушений благодаря своему чрезмерному рвению.

Андерсон-Слим – здоровый, пузатый мужчина с багровым, как у заядлого пьяницы, лицом и крупным носом – в этот жаркий июльский полдень был явно не в духе.

В конторе помимо шерифа находился только его первый заместитель – Сай Хекмэн. Брюки у Андерсона были заправлены в сапоги, а ноги закинуты на стол, белая ковбойская шляпа с загнутыми полями валялась в дальнем углу комнаты. Другими словами – все на местах, кроме самого главного – хорошего настроения.

– Итак, давай прикинем, – задумчиво произнес Андерсон. – В феврале ребята захватили среднюю школу и продержали директора запертым в кабинете три дня. В апреле, точнее, в начале апреля майор с женой отправился охотиться на оленей, и она приняла его за оленя. Затем – в прошлом месяце – трое хиппи буквально ворвались в город, украли в банке пятьдесят тысяч и смылись неизвестно куда. Итак, что нас ждет в ноябре? Веселое время выборов и ничего более.

Шериф рыгнул, закончив мысль, Хекмэн же поежился – в знак согласия.

– А сейчас нам только этого не хватало, – заявил Мелвин Андерсон,

Он снова рыгнул и, выдвинув ящик стола, достал какие-то таблетки.

– Теперь мы по уши в дерьме, – продолжил Андерсон. – В заповедной зоне Донг-Хиля, или, точнее, там, что еще пару дней назад считалось заповедником Лонг-Хилл. Естественно, подобная чертовщина должна была случиться именно в той десятой части заповедника, которая как раз и входит в наше графство, а не в обширных лесных угодьях, принадлежащих графству, где шерифом работает Эдди Швенкер. У Эдди Швенкера вообще никогда ничего не происходит. Даже птички над чертовой территорией Эдди Швенкера только и знают, что поют, стоит же им перелететь к нам, как они тут же испражняются. Но все равно, в любом случае мы имеем сейчас дело с тремя трупами, возникшими неизвестно откуда на территории нашего графства. Один из них убит прямым попаданием в голову, адрес его в Балтиморе оказался вымышленным. Второй также убит прямым попаданием в голову, адрес в Мемфисе, как выяснилось, тоже был липовым. И еще остался третий, о котором вообще ничего не известно. Я правильно говорю, Сай?

– Да, сэр, – ответил первый заместитель шерифа. – Все именно так и есть.

– Благодарю тебя, Сай. Вдобавок ко всему криминальные эксперты графства Кук здорово «помогли» нам. Криминалисты, как ты знаешь, сообщили, что, хотя у тех двоих и прострелены головы, ни у одного не обнаружено самой пули. Только какие-то мелкие металлические осколки. Верно?