Алхимик Парцелиус - Сухинов Сергей Стефанович - Страница 25

— Ну конечно же это куклы! — воскликнул Парцелиус. — Значит, я опять оказался прав — Гудвин был не великим волшебником, а великим обманщиком. Фу, сколько здесь пыли… И почему Страшила и Элли не пользуются всеми этими куклами, чтобы пугать своих подданных? По-моему, очень глупо с их стороны. Ничего, скоро горожане и остальные арзалы вновь увидят этих жутких созданий на троне Изумрудного дворца!

Парцелиус еще несколько минут провел в комнате, скрытой за стеной Тронного зала. Он понял, что Гудвин управлял куклами с помощью тонких прозрачных нитей.

— Неглупо, весьма неглупо… — пробормотал Парцелиус. — Ну а теперь пора возвращаться. Надо побыстрее оживить железного болвана и мальчишку. Однако сначала стоит поторговаться. Э-эх, жаль я отослал Гекту. Ну ничего, что-нибудь придумаю…

Когда взволнованная Элли в сопровождении Страшилы, Фараманта и Дина Гиора вошла в комнату, где неподвижно сидел Железный Дровосек, Парцелиус встретил их хмурым взглядом.

— Состояние ваших друзей гораздо хуже, чем я предполагал, — озабоченно сообщил он. — Надо было вам раньше обратиться ко мне. Конечно, я сделаю все, что в моих силах, но…

Парцелиус сделал многозначительную паузу. Страшила сразу же его понял.

— Ты хочешь еще что-то у нас выторговать, не так ли? — сдвинул он брови.

Парцелиус добродушно улыбнулся:

— Зачем же так, уважаемый Страшила? Хотя, вынужден признаться, что я бы хотел немного изменить условия нашей сделки. Мне показалось, что очаровательная Элли не очень-то хочет выходить за меня замуж. Я прав?

Элли настороженно кивнула.

— Жаль, очень жаль… — вздохнул Парцелиус. — Но, как говорится, насильно мил не будешь. Я готов отказаться от нашего брака с одним условием.

Лицо Элли вспыхнуло от радости.

— Все, что хотите, дорогой лорд!

— Ловлю на слове, — ухмыльнулся Парцелиус. — А прошу я вот чего. Мне очень понравился Изумрудный дворец, и я хотел бы…

Неожиданно Парцелиус почувствовал, что не может произнести ни слова. Он застыл с открытым ртом, испуганно глядя на Элли. В сердце его стремительно нарастала колющая боль. А это означало, что Пакир недоволен своим слугой!

— Что с вами? — встревоженно спросил Фарамант. — Вам плохо, уважаемый Парцелиус?

— Я… я сейчас… Подождите… — едва вымолвил алхимик и, словно бы повинуясь чужой воле, повернулся и побежал прочь из комнаты. Ноги сами привели его в Тронный зал, а затем — в потайную комнату Гудвина.

Русалка, сидевшая у стены, внезапно открыла голубые глаза и заговорила гневным голосом Ланги:

— Так-то ты выполняешь волю своего Властелина, жалкий раб? Тебе было приказано заниматься созданием Черного пламени, а ты вздумал с моей помощью обделывать свои ничтожные делишки!

— С вашей?.. — сипло промолвил Парцелиус, дрожа всем телом. — Так это вы помогали мне творить чудеса, прекрасная Ланга?

— Конечно я, — презрительно усмехнулась русалка. — Неужели ты думаешь, горбун, что Пакир будет тратить свое драгоценное время на такого жалкого червя, как ты? Но я могу быть не менее грозной, чем Властелин, и ты в этом сейчас убедишься…

— Нет, нет! — закричал алхимик, рухнув на колени. — Я исправлюсь, прекрасная Ланга! Признаюсь, у меня голова закружилась от тех перемен, что случились со мной за последние дни. Я поднялся, что называется, из грязи в князи, и мне захотелось вознестись еще выше! Но и Властелину Пакиру было бы выгодно, если бы я занял место Великого и Ужасного Гудвина. Эта девчонка Элли и ее друзья готовы сейчас на любые мои условия. Если я потребую, чтобы они согласились признать меня Гудвином, то…

— Нет, — холодно произнесла русалка. — Сначала сотвори Черное пламя, а потом Властелин подумает, достоин ли ты стать его наместником в Волшебной стране или нет. Это решать будет Пакир и только он, понял, раб?

— Понял, — покорно склонил голову алхимик.

— А сейчас иди и оживи друзей Элли, — продолжила Ланга устами русалки. — Твой план женитьбы на Хранительнице мне нравится. Но не вздумай больше до истечения данного тебе срока заниматься своими ничтожными делишками! Не задерживайся в Изумрудном городе ни на минуту. Сегодня же ты должен наконец взяться за создание Черного пламени!

— Я все сделаю, все! — радостно воскликнул Парцелиус, поняв, что он прощен. — Но…

— Что еще? — недовольно скривила губы русалка.

— Я прошу только об одном, — торопливо заговорил алхимик. — Все мои подданные разбежались, и у меня осталось лишь двое слуг, причем на редкость бестолковых. Големы же не годятся в помощники. Разреши мне потратить хотя бы два дня на то, чтобы усмирить Сказочный народ и вернуть этих неблагодарных существ в мой город. Это пойдет на пользу делу.

После паузы Ланга устами русалки неохотно согласилась:

— Хорошо. Даю тебе на это только один день. И не вздумай больше заниматься всякими глупостями, раб. Пакир в любой момент может поинтересоваться, как у тебя идут дела с Черным пламенем. Если он увидит, что ты бездельничаешь или занимаешься всякими глупостями, гнев его будет страшен. С этой поры я не спущу с тебя глаз. Прощай, и не забудь, что время течет быстро и данный тебе месяц скоро пройдет.

Парцелиус прижал руки к сердцу и рассыпался в уверениях в своей преданности. Поднявшись на одеревеневшие ноги, он побрел к выходу из комнаты.

«Ведьма, — злобно подумал он. — Помешала мне в такой момент! Стоило мне сейчас только протянуть руку, и я бы стал полноправным хозяином Изумрудного дворца! Но… но я действительно совсем забыл о Черном пламени. Придется повременить с «возвращением» Гудвина. Проклятье, как же мне не повезло!»

Вернувшись в комнату, где его поджидали Элли и ее друзья, Парцелиус угрюмо произнес:

— Никаких новых условий я не ставлю и не собираюсь ставить, уважаемый Страшила. Скоро Гуд и Аларм оживут. Но не забудьте ваши прежние обещания! А теперь попрошу ненадолго удалиться.

Оставшись один, Парцелиус вскинул руку и, глядя на неподвижного Дровосека, произнес:

— Великий Пакир… то есть принцесса Ланга, прошу вас сделать так, чтобы этот железный человек вновь обрел утерянную душу и ожил!