Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Путь мистика - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 46


46
Изменить размер шрифта:

- Спасибо! - И все расходятся. И вдруг он говорит:

- Обождите - я забыл вставить пластинку! И во всем виноват ты, - сказал он мне. - Ты никогда не говорил: «Ты должен вставить пластинку». Ты рассказал мне все остальное.

Я сказал:

- Я думал, что как фотограф ты должен знать, что нужно вставлять пластинку; иначе какой же ты фотограф?.. И все эти «Готовы?» и «Спасибо!» пошли насмарку. Но ничего страшного.

Я сказал ему:

- Приготовьтесь снова.

Директор очень разозлился, потому что при этом присутствовали школьный инспектор и школьный бухгалтер, и когда фотограф сказал: «Я забыл вставить пластинку! Что теперь делать?», это вышло так забавно.

Директор вызвал меня. Он сказал:

- Это последний день. Ты уходишь, но не без последнего выступления. Кто тебя просил звать этого фотографа? Что за идиот! Именно поэтому мы многие годы его избегали! И ты сам убедился...

- Но это была такая прекрасная и забавная сцена! - сказал я. - И каждый, кто участвовал в ней сегодня, запомнит ее на всю жизнь. Вы должны заплатить ему немного больше! И помните, что с сегодняшнего дня он уполномоченный фотограф этой школы.

- Ты уходишь из этой школы или нет? Это наше дело... кого мы уполномочиваем, а кого нет.

- Это не ваше дело, - сказал я. - Я сказал классу, который выпускается в следующем году, нужным людям, позаботиться о том, чтобы этого фотографа приглашали каждый год, и если в этом явится необходимость, они могут вызвать меня из колледжа. Он не так далеко отсюда, всего лишь в восьмидесяти милях. И каждый год, в день фотографирования, я буду приезжать и смотреть, на месте ли уполномоченный фотограф.

- Ладно, он будет уполномочен, - сказал он.

- Я хочу подтверждения в письменном виде, потому что совершенно вам не доверяю, - сказал я.

И ему пришлось дать мне заверенное письмо. Я отдал его фотографу. Он сказал:

- Я очень волновался, но ты провел такую большую работу - сделал меня навсегда уполномоченным фотографом. Я могу показывать это и другим заказчикам, - что я не такой идиот, как думают люди. Я уполномоченный фотограф образовательного учреждения этого города.

Он спросил меня:

- Как у меня получилось?

- Великолепно, - сказал я.

- Всего одна ошибка, - сказал он.

- Это не было ошибкой, - сказал я, - это был гвоздь программы, когда ты забыл пластинку. Без этого не было бы никакой радости. Фотографии может снимать кто угодно, но ты - настоящий гений!

- Я думал, что все разозлятся, - сказал он.

- Пока я здесь, никто не разозлится, - сказал я. И он стал уполномоченным фотографом! Каждый раз, оказываясь в этом городе, я справлялся о нем... Он сказал мне:

- Теперь я встал на ноги. Сменилось много директоров, но я остался уполномоченным фотографом. Но ты был прав: той великой радости, как в первый раз, больше не происходило; я никогда больше не забывал пластинку.

Эти люди имели всю возможную власть, но каким-то образом я никогда не чувствовал, что у них есть какая-то власть. Я чувствовал, что они только притворяются, что у них есть власть; глубоко внутри они трусы, и если правильно ударить, вся их власть исчезнет. И я оставался таким все мое детство - в школе, в колледже, - и это стало повседневным делом. Я наслаждался всеми этими мгновениями.

Иногда я думал, что, может быть, я чем-то отличаюсь от других людей, потому что никто не оказывается в таких переделках, как я. Но все эти переделки давали мне определенную силу и странный опыт, что люди, которые притворяются, что у них есть власть, просто страдают комплексом неполноценности, и ничего больше.

Каждый, кого я тревожил, каждый день беспокоился о том, что я могу что-то сделать - и я никогда ничего не планировал! Все просто случалось.

Одного моего присутствия было достаточно, и что-то включалось.

Я хотел бы, чтобы каждый жил таким же образом. Будут различия в ситуациях, в уникальных индивидуальностях - но я хотел бы, чтобы каждый ребенок жил таким образом, чтобы он мог вспомнить каждое мгновение, которое прожил, как действительно золотое мгновение.

Я не могу вспомнить ничего такого, о чем мог бы сказать, что это должно было случиться - или не должно было случиться - по-другому. Я так наслаждался тем, как все случалось, так радовался, но каждый, кого это касалось, тревожился о том, что это портит ситуацию.

Когда я защищал диссертацию, один из самых известных психоаналитиков и глава отделения психологии университета Варанаси заинтересовался мной. Он был из соседней деревни и часто приходил, потому что ему нужно было пересечь мой город, чтобы попасть в свою деревню. Железнодорожный вокзал был в моем городе, и он приходил, чтобы переночевать и отдохнуть с моей семьей, а затем отправлялся в свою деревню. Возвращаясь, он снова останавливался перед поездом.

Он был очень заинтересован в том, чтобы, получив степень бакалавра, и переехал в Варанаси, то есть индийский Оксфорд, лучший университет. Он сказал мне:

- Ты должен заняться психологией и стать профессором психологии.

- Это долгий проект, - сказал я. - Я не думаю о таких отдаленных вещах, но я приеду.

После защиты я отправился туда, и однажды он так разозлился на меня, что выбросил мои вещи из дома. Я сказал:

- Зачем вы беспокоитесь? Вы можете просто мне сказать, и я заберу свои вещи и уеду.

- Я никогда не думал, что ты так опасен, - сказал он. - Твой отец говорил мне: «Остерегайся этого мальчика, не приглашай его в свой университет или в свое отделение». Но я говорил ему: «Я психолог, я поставлю его на место». Но ты оказался действительно трудным.

Первым же утром... Я прибыл ночью; утром он сидел на террасе, на солнце. Это было зимним утром, и там было теплее. Он сидел с двадцатью или тридцатью своими самыми выдающимися учениками, среди которых было несколько профессоров. Он хотел представить им меня и еще хотел задать несколько вопросов, которые, наверное, снова и снова возникали у него в уме, почему я считаюсь таким опасным и трудным.

И он стал задавать вопросы, простые вопросы, как например:

- Веришь ли ты в Бога?

- Об этом не может быть и речи, - сказал я.

- Почему?

- Потому что нельзя ни верить, ни не верить в то, чего нет- то и другое неправильно. Такой вещи просто не существует; верить в нее настолько же глупо, что и не верить. Об этом не может быть даже вопроса. Слово «Бог» не имеет смысла.