Сквозь огонь и воду - Воронин Андрей Николаевич - Страница 47

Вскоре ему повезло. В небольшой комнатке на втором этаже, где стояли лишь кровать, телевизор и тумбочка, он обнаружил пачки долларов, завернутые в газету и полиэтилен. Одна пачка была начатой – та самая, из которой в день своей гибели Давид вытащил несколько купюр. Муму взглянул на часы. Он находился в доме уже четверть часа. Скоро возвратится Шпит. В соседней комнате Дорогину повезло больше. Там он обнаружил не только деньги, но и сумку, в которой лежали два пистолета, а рядом с ними завернутый в тряпку глушитель. Сергей проверил обойму – полная. Выщелкнул обойму из второго пистолета. В ней желтели всего четыре патрона.

"На троих хватит”, – подумал Муму, наворачивая глушитель.

Шпит возвращаться не спешил. Дорогин упаковал деньги в сумку, отнес ее в подвал, спрятал за ящиками с ржавыми гвоздями. Было видно, что хозяин давно не притрагивался ни к гвоздям, ни к инструменту. Да и заходил в подвал, наверное, в последний раз пару месяцев назад. Пауки успели сплести здесь густую паутину.

Сергей устроился на диване в гостиной лицом к двери, ведущей на террасу. В правой руке он держал пистолет с глушителем, в левой – второй. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда машина въехала во двор. Он услышал раздраженный голос Шпита:

– Идиоты! Это вы виноваты! Вы его упустили! Теперь ищи-свищи…

– Найдем, утром мы его найдем, Шпит, по братве пробьем, – отвечал Садко за двоих.

– И Козлов тоже урод, – злобно бурчал Шпит, – наверняка выложил ему больше, чем сказал мне.

– Я бы мог его и сильнее тряхнуть, – предложил Лебедь.

– Пока не надо, когда уляжется, тогда и тряхнем. Пусть гуляет, он человек нужный. Все, теперь надо спать, – распорядился Шпит, – завтра утром на поиски!

Он распахнул широкую двустворчатую дверь, ведущую в гостиную, и замер, увидев Дорогина, вооруженного двумя пистолетами. Садко и Лебедь стояли по обе стороны от главаря.

– Привет, – сказал Дорогин и тут же выстрелил.

Садко с простреленной головой замертво рухнул на доски террасы. Лебедь даже не успел выхватить оружие, когда прозвучал второй негромкий хлопок-выстрел. Секунду он стоял на ногах, словно соображая, в какую сторону падать. Шпит краем глаза видел – пулевое отверстие зияло во лбу точно посередине. Он медленно поднял руки и прошептал:

– Я не буду стрелять…

– Правильно сделаешь, – Дорогин опустил пистолет без глушителя в карман, поднялся и приблизился к Шпиту, – повернись спиной.

Ствол пистолета уперся бандиту в затылок. Дорогин наскоро обыскал его. Пистолет системы Макарова перекочевал в карман куртки Муму, туда же последовал и нож с выкидным лезвием.

– Никогда не стоит считать человека мертвым, пока не увидишь его труп, – назидательно проговорил Муму, отходя от Шпита на два шага, – ты прокололся всего один раз, а сколько уже неприятностей поимел…

Шпит с ужасом смотрел на мертвых приятелей, ему не верилось, что Садко и Лебедя уже нет в живых. Ведь только что он говорил с ними, надеялся на их защиту.

– Черт, – сдавленным голосом вымолвил Шпит, понимая, что сейчас не время предпринимать какие-либо действия. – Что тебе надо? – тихо спросил он.

– Деньги! Где деньги, которые вы взяли в фургоне.

Шпит нервно улыбнулся.

– Ах, вот оно что! Теперь только я знаю, где они. А если ты пустишь мне пулю в лоб, то никогда до них не доберешься.

– Где деньги?

– Только я могу привести к ним.

– Ладно, – глухо сказал Дорогин, – бери своего приятеля за ноги и тащи в подвал.

Шпит не сразу сообразил, что от него требуется.

– Этого, – распорядился Дорогин, – да смотри, аккуратнее тащи, кровью ковер испачкаешь.

Ствол пистолета дернулся, и Шпит поспешно схватил Садко за ноги, но труп показался ему неимоверно тяжелым. Дорогин отступал спиной, ни на мгновение не сводя со Шпита ствол пистолета. Пуля прошла навылет, и за головой мертвого Садко тянулся кровавый след.

– Можешь повернуться ко мне спиной, так тебе будет удобнее, – сказал Дорогин, ступив на лестницу, ведущую в подвал.

Шпит медлил.

– В спину я не стреляю!

Голова Садко глухо ударялась в каменные ступени.

– Смелей, – говорил Дорогин, – тебе же не привыкать к чужой смерти.

Наконец Шпит заволок мертвого Садко в подвал, освещенный тусклой электрической лампочкой.

– Теперь за вторым!

Шпит шел, пытаясь понять, близко ли сейчас от него Дорогин. Если близко, можно было рискнуть, рвануть вперед или попытаться ударить ногой, сбить с ног, прыгнуть сверху и душить, пока глаза не вылезут из орбит. Злость и ненависть переполняли Шпита. Впервые в жизни ему приходилось терпеть подобное унижение. Но Дорогин ступал бесшумно, и понять, на каком расстоянии он находится, Шпит не мог. Лишь когда он оказался на террасе, прямо у него над ухом прозвучал вкрадчивый голос:

– Не тяни, времени у тебя осталось не так уж много. Второго! И не вздумай дернуться, пистолет нацелен на тебя, палец на спусковом крючке.

Шпит взял Лебедя за ноги и поволок в подвал. Вновь ужасный стук головы по ступеням, глухой, с похрустыванием, словно уронили качан и он перекатывается по ступеням. Пот заливал глаза, но Шпит боялся поднять руку, чтобы стереть его.

Мертвые Садко и Лебедь лежали рядом. Шпит стоял понурив голову.

– Копай яму!

Пол в подвале был песчаный, незабетонированный, чтобы вода, появлявшаяся здесь зимой, не застаивалась. Шпит огляделся, он не помнил, где лопата. Ржавая, затянутая паутиной, она лежала на нижней полке стеллажа.

– На хрена тебе это?

– Не спрашивай, копай!

Дорогин присел на край верстака и положил руку с пистолетом на колено. Тупое лезвие лопаты с трудом входило в грунт. Шпит неумело копал яму.

– Шире, шире бери, – сказал Дорогин.

– На двоих и так хватит…

– Кто тебе сказал, что в нее лягут двое? – ухмыльнулся Сергей.

– Ты кто? – продолжая копать, спросил Шпит.

– Не все ли равно? Но если тебе так уж интересно, то я человек, которого ты приведешь к деньгам и которому их отдашь. Или ты считаешь деньги своими?

– Нет, – хмуро ответил Шпит.

– Копай быстрее!

Шпит уже по колено стоял в яме. Ладони саднило от натертых мозолей.

– Дальше не копается, глина пошла…

– Выкопаешь, я не спешу.

Шпит попробовал вбить острие лопаты в суховатую глину и мельком посмотрел на Дорогина. Ствол пистолета целил чуть в сторону, не прямо на него.

"Или сейчас, или никогда”, – подумал Шпит и, подцепив на лопату горку сухого мелкого песка, резко метнул его в Дорогина.

Тот успел среагировать, пригнулся, но песок все-таки попал в глаза. С ревом Шпит выскочил из ямы и с лопатой в руках набросился на Дорогина. Прозвучал негромкий хлопок выстрела, но Сергей не мог видеть, куда стреляет. Пуля прошла мимо. Он видел лишь расплывчатый силуэт, песок резал глаза. Шпит опустил лопату, целясь Сергею в горло. Тот успел откатиться, и лезвие лопаты глубоко вонзилось в сухой песок. Мужчины сцепились, покатились по земле. Шпит хрипел и пытался дотянуться руками до горла Дорогина, но хватило его ненадолго. Преимущество внезапного нападения было потеряно.

"Пистолет? Где пистолет?” – лихорадочно думал Шпит, шаря взглядом по земле.

Пистолет с навернутым глушителем лежал у самого края ямы, балансируя на бровке.

Дорогин сделал вид, что ослабевает, позволил Шпиту почти вплотную подвести руки к горлу и только тогда ударил его коленом в пах, а затем рванулся и перебросил бандита через себя. Еще почти ничего не видя, Муму бил ногами корчившегося в песчаной пыли Шпита. Бил, пока тот не затих.

– Черт, никогда нельзя расслабляться! – Дорогин носовым платком протер глаза, поднял пистолет и тихо сказал:

– Поднимайся!

Шпит в ответ застонал.

– Поднимайся, я сказал!

Шпит встал сперва на колени, затем, придерживаясь за стену, поднялся на ноги. Он пошатывался, отплевываясь, песок набился ему в рот.

– Голову подними!

Налитые кровью глаза Шпита уставились на Сергея Дорогина.