Пятно кровавой луны - Веркин Эдуард - Страница 2

Итак, я «тихая». В этом есть и некоторые преимущества – не слышишь целую кучу разной ерунды, которую говорят вокруг и по радио. С телевизором, правда, тоже проблема – не все передачи я могу нормально смотреть, многого просто не понимаю. Особенно зарубежные фильмы не понимаю, только если с субтитрами идут, тогда ничего. Зато я книжек много читаю. Я прочитала уже почти всю нашу домашнюю библиотеку, кроме совсем уж взрослых книжек. Из-за того, что я много читаю, я хорошо учусь…

Но я увлеклась, все о себе да о себе, а мне еще надо много чего рассказать.

– Плохо. – Жук почесал ногу, хотя чесаться ему совсем не хотелось, это же было видно. – Плохо. Мне тут сон приснился…

Жук стал Жуком уже давно, с детского сада. Низенький, сам круглый и плотный, голова тоже круглая, на жука и в самом деле похож. Но прозвали из-за другого – в старшей группе детсада Жук на Новый год нарядился мушкетером и нарисовал себе гуталином усы. Как у настоящего жука-носорога получилось. Так и стали звать, все привыкли, а потом и Жук привык. Иногда еще Жучилой называют, но это редко. А как его зовут по-настоящему, уже никто и не помнит.

– Собаку сегодня запускали, – сказала я. – Пять часов искали.

– Ну? – спросили Жук с Дэном одновременно и переглянулись, решая, загадывать желание или нет. Дураки, так желания все равно не исполняются.

– Баранки гну. – Я показала им язык. – Не нашли. Милиция считает, что в записке он неправду написал. Что он не в школу пошел, а просто из дому сбежал. У него ведь отец сами знаете какой. Я сама слышала, один милиционер сказал другому, что будто бы Вовка сбежал на юг и его надо искать на поездах…

– На каких поездах! – возмутился Жук. – Вот дураки-то! Он в школу ушел…

– Это мы знаем, что он в школу ушел, а милиция думает, что на юг сбежал! И мама его считает, что он на юг убежал.

– И что делать? – Дэн хрустнул суставами, он научился этому неделю назад и теперь хрустел при каждом удобном случае, такая гадкая привычка, должна вам сказать. Я лично, когда слышу, как кто-то хрустит суставами, всегда вспоминаю про Ивана Грозного, он, я читала, тоже любил суставами похрустеть.

– И что делать? – повторил Дэн.

Я не знала, что делать, я пожала плечами и прикусила губу.

Мы сидели в комнате Дэна уже третий час, скучно пили вишневую колу и думали, что нам предпринять. Я в промежутках между колой жевала бутерброды, Дэн кусал воротник, а Жук вот ногу чесал. Думать, что нам делать дальше, было страшно, поэтому мы и не спешили и думали медленно. Хотя, наверное, надо было спешить. Иногда в комнату заглядывала мама Дэна и спрашивала, не надо ли нам чего-нибудь. Мороженого? Чипсов? Мороженого и чипсов не хотелось. Нет, Жук не отказался бы от чипсов, но одному ему было их стеснительно жевать. Разговаривали мы почему-то шепотом. Нет, я этого не слышала, конечно, но видела. И сама тоже шепотом разговаривала.

– Зря мы это все, – сказал Дэн. – Зря мы с ним поспорили. Никто ведь не считал его трусом, да?

– Нет, конечно, – сразу же сказала я. – Я совсем не считала.

Это было немного неправдой.

– Ну, если только чуть-чуть… – начал Жук, но я сразу на него свирепо посмотрела, и Жук замолчал и снова стал чесать ногу.

– Не считала, а сама ему и говоришь: «Слабо тебе в подвале переночевать?» – сказал Дэн. – Ты виновата.

Я и в самом деле была виновата, поэтому я ничего не ответила и отвернулась, стала смотреть на аквариум. Тогда Дэн встал из-за стола и стал кормить рыбок. А Жук стал обчесывать ногу с другой стороны, он делал это чересчур старательно, опасаясь вмешиваться в спор, чтобы не попало ни от меня, ни от Дэна. Жук по природе миролюбив, хотя и походит здорово на хулигана. Правда, иногда и на него накатывает, а на кого, скажите, не накатывает?

Вообще-то мы дружим уже давно, почти с детского сада. У нас получается, как у трех мушкетеров: Дэн – Атос, Жук – Портос, Володька – Арамис, а я вроде как Д'Артаньян. А теперь вот наша четверка неожиданно распалась.

Дэн накормил рыбок и сразу успокоился.

– А Петрушка когда… ну, это? – сказал он, устанавливая перемирие. – Сами знаете что.

– Год назад… – Я сразу же с его перемирием согласилась, не время нам ссориться. – Как раз год назад. Из-за этого-то все и началось, я ему говорю, в школе привидение Петрушки живет, он как раз год назад… ну, это… помер… А Вовка мне говорит, никаких привидений не бывает. А я ему говорю, как не бывает, бывает. Многие слышали, оно воет по ночам. А он мне говорит…

Я сама не очень-то в привидения верю, просто понесло тогда, что теперь поделаешь? Бывает. Со мной тоже бывает. Начнешь спорить и споришь, споришь, иногда даже забудешь, из-за чего споришь, а все равно споришь. Как пишут в книжках, «таков человек».

– А он мне говорит… – громко шептала я.

– Давай помедленнее, – сказал Жук. – А то я ничего не понимаю.

– Ладно-ладно, помедленнее. – Я продолжила: – А Володька мне говорит – это не Петрушка воет, это ветер в трубах воет. А я ему – никакой это не ветер… А он рассмеялся и чуть меня дурой не назвал. Я и сказала: если там никого нет, слабо тебе ночь в подвале просидеть? А он говорит: не слабо. Только если я просижу, ты мне свой пейджер подаришь. А мне что, мне на день рождения мобильник обещались купить… Хорошо, говорю, тогда, если там нет никакого привидения, ты мне будешь целый год в магазин ходить. Ну и поспорили.

Вот и поспорили, а я теперь мучаюсь угрызениями совести…

– Вот так и поспорили… – протянул Дэн. – А записка?

– А. – Я махнула рукой. – Это на всякий случай. Вовка придумал. Напишу, говорит, записку – «В моем исчезновении прошу никого не винить. Иду в подвал в гости к Петрушке». Написал и сунул в книгу.

– В какую? – спросил Жук. – В какую книгу?

– Да какая разница, в какую книгу! – громко сказала я, крикнуть бы, но чего родителей волновать. – В зеленую. Вот все тебе надо знать…

– Да я так… – Жук сделал примирительное движение. – Я просто…

– В «Приключения капитана Врунгеля», если это так важно…

– Ладно, – сказал Дэн. – Вовка, он сам тоже виноват. Никто его туда не тащил, сам поперся. Сам виноват. Вернее, никто не виноват… Но надо что-то делать…

Я стала внимательно изучать рыбок, а Жук вернулся к своей ноге. Правда, он забыл, что раньше чесал левую, и стал чесать правую. Дэн стучал ногтями по крышке стола.

– Да что ты там все чешешься? – Я не вытерпела и ткнула Жука локтем в бок. – Клещ там в тебе, что ли?

– Да не, – покраснел Жук. – Это… нервное это. Мне сон приснился….

– Надо идти, – решительно сказал Дэн. – Тут по-другому никак нельзя.

И он стукнул ногтями особенно решительно, так что даже рыбки в аквариуме подскочили и булькнули. А мы все вздрогнули.

– Куда идти? – промямлил Жук.

– Жук, не прикидывайся давай, – я ущипнула его за руку. – Ясно же, куда идти.

– Куда? – упорно прикидывался Жук.

– Куда-куда, туда! – Я указала пальцем в пол, специально так указала, будто мы собираемся идти в подземное царство.

Мы снова замолчали. Дэн захрустел суставами особенно громко, мне даже показалось, что я слышу этот неприятный костяной хруст. А Жук смотрел в ковер, будто бы ему вот прямо сейчас надо было начинать продираться сквозь этот пол, сквозь бетонные плиты, сквозь квартиры, а потом и дальше в подвал, а в подвале сами знаете, чего только быть не может. Все в подвале может быть. От представления этой мрачной картины Жук, видимо, сильно страдал и, чтобы не было так страшно, робко оглядывался по сторонам. Искал поддержки у Дэна и у меня. Самой бы тут найти какой-нибудь поддержки, от этих ведь не дождешься.

– Туда? – прошептал Жук тише, чем обычно, и осторожно кивнул вниз.

– Туда-туда, – подтвердила я. – Вот именно туда, под ковер…

– А какой день завтра, вы помните? – прошептал Жук и сделал большие глаза.

– Какой день? – Дэн хрустнул уже шеей. – День обычный, пятница. В субботу выходной, кстати.

– Не, не пятница, – теперь Жук шептал уже зловеще. – Во-первых, завтра как раз тот день, когда повесился Петрушка! А во-вторых, завтра Хэллоуин! А в третьих-то, сон мне очень плохой приснился, очень…