Комбат в западне - Воронин Андрей Николаевич - Страница 28

— Да, я думаю недаром. А как ты думаешь, Поль, что он покупает?

Помощник пожал плечами и посмотрел на девушку.

— Может, какой-нибудь алтарь пятнадцатого века?

— Да ну, брось ты! Мы бы об этом знали.

— Тогда я не знаю. Ничего, скоро все выяснится.

А сейчас, может быть, спустимся в ресторан? — предложил помощник.

— Да, я не против. Ужасно проголодалась. А этот русский — Шеришевский даже не угостил нас кофе.

— Они были слишком заняты с хозяином, обсуждали что-то очень важное.

В восемь вечера полковник Бахрушин и Жак Бабек встретились. Жак передал Бахрушину тонкую папку с документами на американские ракетные комплексы.

Бахрушин был доволен:

— А что вас еще привело в Россию?

— Дела. Есть выгодное предложение.

— Опять эти картины, иконы, скульптуры? Хорошо что я в этом ничего не понимаю, — засмеялся полковник ГРУ.

— Да, наверное. А я вот, к сожалению, в этом разбираюсь и неплохо.

— Надолго в Москву?

— Еще сам не знаю, — пожал плечами Бабек.

— Вот что нужно будет сделать, господин Бабек.

В Париже к вам придет наш человек. Мы переведем деньги на ваш банк, а вы постарайтесь их снять. Это возможно?

— Конечно. Если сумма будет не очень значительная.

— Нет, сумма будет небольшая — тысяч сто пятьдесят, если считать в долларах.

— Да, нормально, — кивнул Бабек, — такими суммами оперировать легко. И что я должен буду сделать?

— Передать деньги.

— А кто за ними придет?

— Вы его знаете.

— Господин Максимов? — уточнил Бабек.

— Да, Серж Максимов.

— Что ж, хорошо, нет проблем. Я все приготовлю, обо всем договорюсь.

Полковник Бахрушин и Жак Бабек выпили кофе, поговорили о пустяках и условились о встрече через четыре дня. Встреча должна была состояться здесь, на этой же квартире, в это же время. Они распрощались как старые знакомые, пожали друг другу руки, и Жак Бабек уехал в «Метрополь», где собирался поужинать со своими сотрудниками — с длинноногой миловидной Жаклин и немного суровым Полем. И еще на этот ужин был приглашен директор частной московской галереи, с которым Жак Бабек имел деловые отношения и планировал совместную выставку в Лондоне.

Глава 8

Вадим Семенович Чурбаков приехал в Питер скромно, фирменным поездом ранним утром. Он сошел на платформу налегке, держа в руках лишь небольшой чемоданчик, который, будь он чуть меньше, можно было бы назвать портфелем. Вадим Семенович Чурбаков был когда-то довольно известным человеком лет пять тому назад его, бывшего генерал-лейтенанта, возможно, еще узнавали бы на улицах. Но время, проведенное в тюрьме, сделало свое дело. Волосы тронула седина, лицо покрыла сетка морщин. Никто не обратил на его появление никакого внимания. Мало ли людей приезжает из Москвы в Питер? К тому же Чурбаков и не жаждал известности.

Раньше, будучи приближенным к власти родственными связями, он мог многое себе позволить. Но это и сыграло с ним злую шутку. За злоупотреблению властью, — а занимал он пост замминистра — Вадима Семеновича упекли за решетку. Естественно, отбывал он срок не в обыкновенной колонии, а в специальном заведении — в Тверской спец-колонии, куда со всей России собирали проштрафившихся офицеров МВД, ФСБ, бывших функционеров. Положенный срок он отсидел сполна и вышел на свободу не для того, чтобы снова попадаться, а для того, чтобы, учтя прежние свои ошибки, снова выбиться в люди, на этот раз уже не за счет родственников, а за счет денег.

Оказывается, не только в высшем обществе приближенным к власти можно обзавестись полезными связями. Каждый, кто сидел в той самой тюрьме, что и Чурбаков, связей в верхах имели хоть отбавляй. Люди там попадались не глупые. Именно за решеткой познакомился Чурбаков с Павлом Свиридовым и Сергеем Бородиным. Схема, придуманная Чурбаковым еще на зоне, теперь приносила ему весомые плоды.

Умеющий, когда требуется, быть предельно вежливым, Чурбаков открыл дверцу такси и сев на переднее сиденье, негромко сказал водителю:

— К гостинице «Планета».

Это звучало не как приказ, не как просьба. Человеку нужно и он говорит об этом, а дело таксиста исполнять свою работу.

По дороге Чурбаков ни о чем не разговаривал с водителем. Лишь оказавшись у гостиничного крыльца уточнил сколько он должен. Расплатился, немного набавив на чай, и вошел в холл. Вид у него был достаточно солидный для того, чтобы дежурный администратор даже не поинтересовался его документами. От таких людей неприятностей в гостиницах не случается. Глядя на Чурбакова, невозможно было предположить, будто он может что-нибудь украсть или станет скандалить.

Остановившись у двери номера, Чурбаков уверенно постучал костяшками пальцев, а затем несколько раз провернул дверную ручку. Свиридов в это время как раз брился, стоя перед вмазанным в стену большим зеркалом, а Бородин застилал кровать.

— По-моему, это он, — через плечо бросил Свиридов, и Сергей пошел открывать.

Чурбаков вошел в номер, поздоровался за руку с Бородиным, кивнул Свиридову, показавшему ему мокрые руки, и присел в кресло рядом с журнальным столиком.

Терпеливо дождался пока двое его людей окончат утренний туалет и лишь после этого перешел к делу.

Разговор троих мужчин мало походил на совещание бандитов. Все трое в свое время служили в силовых структурах и поэтому не рассказывали, а докладывали, используя профессиональную терминологию.

— Будь мы в других условиях, — усмехнулся Чурбаков, — я бы за Седого и его парней объявил вам благодарность с занесением в личное дело. А так придется ограничиться денежной премией.

— С занесением в личное дело не надо, — усмехнулся Свиридов. — Лучше работать без всяких бумаг. Они мне в свое время на службе надоели.

— — Чисто сработано, я по своим каналам проверял.

Нигде ни о чем не догадываются.

— Как уж получается, — скромно заметил Бородин, получая от Чурбакова конверт с деньгами.

— Это на вас двоих. Я уж не знаю кто из вас больше постарался.

— Мы всегда делим пополам.

Бородин достал деньги в стодолларовых купюрах и, не считая их, принялся раскладывать на две стопки. Он всегда так Поступал, согласно уговору со Свиридовым.

Кто бы и что из них ни делал, деньги всегда делятся пополам. Рука Бородина с последней купюрой зависла в воздухе:

— Нечетная, — с удивлением проговорил он.

Раньше такого не случалось, Чурбаков всегда округлял до тысячи долларов.

— ..Вы не ошиблись? — спросил Бородин, помахивая новой хрустящей купюрой.

— Нет. Просто интересно было посмотреть на выражение твоего лица.

— Тогда не понимаю…

Свиридов, уже сообразивший в чем дело, тихо смеялся. Бородина злило то, что его выставили полным идиотом.

— Посмотри внимательно, — предложил Чурбаков.

Бородин медленно перевел взгляд на одну стопку денег, на другую и все равно ничего не понял.

— Нужно быть не только смелым, но и внимательным, — Чурбаков протянул руку и раскрыл веером сперва одну стопку, затем вторую.

— Ну конечно же, как я не догадался! — воскликнул Бородин. — Одну сотку вы дали двумя пятидесятидолларовыми купюрами.

— Сергей, никогда не забывай, что у каждой задачи существует несколько ответов, я уж не говорю о различных способах решения.

— Ловко вы меня, — признался Бородин.

— Чем проще подколка, тем легче на нее попадаются даже такие пройдохи, как ты.

— — Следующий раз буду внимательнее.

— Дай-ка телефон, — попросил Чурбаков.

Свиридов извлек из-под подушки трубку сотового телефона. Чурбаков приложил трубку к уху, несколько чувственно сложил губы и дождался пока ему ответят.

— Алло, — прозвучал в наушнике взволнованный голос. По всему было понятно, ответивший звонка ждал.

— Ты, что ли, Аркадий Петрович? — почти что запанибратски ответил ему Чурбаков.

— Вадим Семенович, — обрадованно затараторил Гетман, — вы откуда звоните?