Комбат против волчьей стаи - Воронин Андрей Николаевич - Страница 1

Андрей ВОРОНИН и Максим ГАРИН

КОМБАТ ПРОТИВ ВОЛЧЬЕЙ СТАИ

Глава 1

Начальник регионального управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков генерал Морозов взглянул на стрелки настенных часов, затем, словно бы усомнившись в их правильности, посмотрел на циферблат своих массивных наручных часов. Время было почти одно и тоже, что на настенных часах, что на ручных. Не считать же расхождением то, что настенные врали на тридцать секунд.

Петр Иосифович одернул манжет рубахи, часы, тускло сверкнув золотом, скрылись под ним. Генерал Морозов любил дорогие вещи, был неравнодушен к драгоценным металлам, вообще, любил вещи добротные, любил окружать себя уютом и даже роскошью. Но подобные пристрастия могли вызвать подозрения у начальства и подчиненных, поэтому Петр Иосифович старался свои пристрастия лишний раз не афишировать, давал себе послабление лишь оставшись наедине с собой.

"Значит так, — подумал генерал, — до встречи с Панкратовым у меня еще минут сорок. Естественно, что я, как всегда, прибуду вовремя, даже на тридцать секунд раньше. Ох уж эти встречи. Но ничего не поделаешь, если Панкратов позвонил, то ехать нужно.

Ведь его не интересует, занят я или болен, могу ли встать с постели, лежу ли с высокой температурой.

Да, Панкратов крутой, он церемониться не станет, хотя, вообще-то, — успокоил сам себя могущественный генерал, — Панкратов от меня зависит не меньше, чем я от него".

Тут же генерал поправил себя.

«Нет, я все-таки нахожусь в большей зависимости, главнее тот, кто платит деньги, и с этой аксиомой ничего не поделаешь. Естественно, я мог бы напустить на него своих бойцов, четко спланировать операцию и сделать так, что от Панкратова мокрого места не осталось бы. Лужа крови и труп, или взрыв автомобиля, и Панкратов, будь он неладен, разлетелся бы в клочья. Его гнусная голова лежала бы метрах в тридцати, прямо возле бордюра на люке. А руки в перстнях», — от таких мыслей улыбка появилась на немного одутловатом, но все еще моложавом и волевом лице генерала.

— Да, да, — сказал он себе и потер ладонями длинные залысины, — с Панкратовым шутки плохи, он надо мною имеет власть куда большую, чем министр внутренних дел.

"Что такое министр? Человек подневольный. Изменения в политике, интриги и министра не станет, как не стало уже очень многих, таких всесильных и влиятельных. А Панкратов хоть бы что, он с политикой не связан. Он занимается совсем другим делом.

И самое противное, что я в его гнусных делишках выступаю соучастником, помогаю ему. Да, министр если узнает… Хотя навряд ли кто либо узнает о моей тайне, не интересен такой поворот Панкратову. Министр может наказать меня за провинность, за невыполнение директивы и заданий уволить со службы, может даже нашептать президенту и тот лишит меня звания. Что такое звания и награды? По большому счету — чушь собачья, дерьмо. Важны деньги и блага, которые за ними стоят. А вот Панкратов может куда как больше. Панкратов способен меня растереть как букашку, упрятать за решетку, подвести под расстрельную статью".

Если бы подобные мысли пришли в голову какому-нибудь уголовнику-рецидивисту, это было бы понятно.

Но о таких вещах всерьез рассуждал генерал, не считавший себя выродком, человек, который должен защищать людей. А на самом деле уже около года генерал Морозов вместо того, чтобы служить России, помогал преступникам, своевременно уведомляя их обо всех крупных операциях, которые готовило его ведомство, его помощники и подчиненные против торговцев и распространителей наркотиков. Но платил Панкратов генералу хорошо, и ото играло решающую роль в его поведении. Никакие премии, медали, звания, звезды на погонах не могли сравниться с теми почти астрономическими суммами в твердой валюте, которые Панкратов лично из рук в руки отдавал генералу Морозову за бесценные услуги.

Вот и сейчас генерал собирался на встречу с Иваном Антоновичем Панкратовым.

«Ну ладно, чем черт не шутит, может и на этот раз пронесет».

Какую сумму должны вручить ему сегодня вечером генерал не знал, это зависело от успеха сделки, но предполагал, что сумма окажется значительной.

«Тысяч сто долларов. Может быть, даже чуть-чуть больше, но никак не меньше».

Ведь информацию, служебную информацию, которую генерал передал преступникам, те сумели использовать и она спасла жизни многим из Них.

Три группы захвата должны были накрыть квартиру, в которой располагался склад с недавно привезенным героином. Генерал Морозов лично предупредил бандитов. Вооруженные бойцы спецназа управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков прибыли на Малую Ямскую улицу, вошли в подъезд и приготовились к штурму, уверенные во внезапности, рассчитывая в жесткой, но короткой схватке захватить груз. Они взломали дверь, ворвались в большую четырехкомнатную квартиру, а там никого и ничего не оказалось. Люди, снимавшие квартиру, успели съехать, ровно за полтора часа до прибытия спецназа А в квартире спецназовцы увидели лишь девяностолетнюю старуху, которая ничего вразумительного объяснить не смогла. Она лишь хохотала широко открывая беззубый рот, хлопала в ладоши и прихлебывала из большой чашки уже остывший чай.

— Где мужчины? Где мужчины? — спрашивал у нее полковник Савельев. — Где жильцы этой квартиры?

— Поехали, родимый, денег мне оставили, конфет купили, печенья. Вот угощайтесь, угощайтесь. — И старуха подвинула две карамельки полковнику.

— Вот еще.

Тот зло скрежетнул зубами и, взяв трубку сотового телефона, позвонил своему шефу — генералу Морозову, чтобы доложить о провале.

Тогда генерал накричал на своего зама, обвинив того во всех смертных грехах и пообещал, что если у полковника Савельева случится еще пару таких же провалов, то ему головы не сносить, а уж погоны тем более.

Когда часовая и минутная стрелки настенных часов обозначили прямой угол, показывая девять часов вечера, генерал Морозов поднялся из кресла, оправил пиджак, подошел к большому зеркалу.

— Гнусно все это, гнусно, генерал, — любуясь собственным отражением, пробормотал Морозов, — порядочный генерал, уважающий себя и присягу давным-давно пустил бы себе пулю в лоб, тем более что твое табельное оружие лежит в сейфе, повернул ключик, открыл сейф, снял с предохранителя «Макаров» и нажал на спусковой крючок, приставив холодный ствол к седому виску. Да-да, так поступил бы любой порядочный генерал, но не ты, Морозов, — генерал криво улыбался своему двойнику в зеркале, — Ну да, ладно, что рассуждать, надо ехать на встречу. Кстати, пистолет, стоит с собой прихватить, но не для того, чтобы стреляться самому — не дождетесь.

Генерал подошел к сейфу, быстро открыл его, осмотрел пистолет так, словно это была расческа или какая-нибудь другая необходимая вещь, как говорится — личной гигиены, а затем взвесив на ладони, небрежно сунул в боковой карман пиджака. От тяжести оружия пиджак немного перекосило.

— Фу ты, дрянь какая! Выгляжу как бомж, — генерал недовольно скривившись вытащил пистолет из кармана и сунул за брючный ремень. — О, так будет получше, а брюшко у тебя, генерал, уже изрядное. Ну ничего-ничего, подожму и будет бравый вид. А вообще-то, надо заняться спортом, походить в зал, в бассейне поплавать, сбросить жирок, а то со временем превращаюсь в жалкое и жирное существо.

Конечно же, если бы Петр Иосифович Морозов был человеком иного склада, то влипнув в историю с наркотиками, он давно бы рассчитался с жизнью, чтобы таким жестоким и страшным образом смыть с себя позор.

Но Петр Иосифович слишком любил жизнь, любил вкусно поесть, любил роскошь и богатство. И поэтому мыслью о самоубийстве он всего лишь дразнил себя, как бы немного возбуждая, заставляя сердце биться чуть более учащенно, разгоняя застоявшуюся похолодевшую от уверенности в собственной безнаказанности кровь по жилам.

Генерал оделся, прекрасно зная, что его служебная машина уже стоит во внутреннем дворике, а водитель сидит за рулем, готовый в любой момент выполнить приказ генерала и отправиться туда, куда тот скажет. Генерал Морозов спустился по неширокой лестнице, застланной красным ковром. Два дежурных сотрудника отдали ему честь, вскочив со своих мест, генерал пожелал им спокойной ночи, простившись с каждым за руку.