Проделки близнецов - Босуэлл Барбара - Страница 30

Кейла прищурилась.

– Ты только что положил в чемодан мой черный лифчик и белую футболку, что невозможно носить вместе. И вообще – белая футболка в марте, когда еще не было ни одного дня с температурой выше пятидесяти градусов.[14]

– Положить тебе свитер? – заботливо спросил он.

– Я сама сложу свои вещи, большое спасибо. – Она с трудом поднялась с постели, вывалила из чемодана все, что он туда сложил, и начала сначала.

Он уже нес упакованный чемодан к машине, оставив ее на некоторое время одну в квартире, когда она наконец-то пришла в себя и, насторожившись, спросила: – А что за поездка? Мы не договаривались ни о каких поездках.

– Мы едем в Джонстаун, чтобы познакомиться с моей семьей, – сказал Мэт. – Послушай, давай одевайся. – Он подобрал кое-что из той одежды, которую она, не посчитав нужной, выбросила из чемодана. Вылинявший розовый свитер, от которого она собиралась избавиться вот уже несколько месяцев, и пару старых хлопчатобумажных шортов цвета морской волны, которым предстояло стать пыльной тряпкой. Он попытался снова всучить их ей.

Кейла вздрогнула и попятилась.

– Я бы не надела этот наряд, даже сидя одна в темноте в своей собственной спальне, не говоря уже о том, чтобы носить на людях. Кроме того, на улице холодно.

Мэт тяжело вздохнул, начиная раздражаться.

– Видимо, я ничего не смыслю в женской одежде. Давай одевайся сама.

– Не волнуйся, я и одеваюсь.

– И поторопись.

Не в силах сопротивляться, она выхватила из стенного шкафа леггинсы цвета металлической зелени, как у чирка на крыльях, и в тон им очень просторную удлиненную хлопчатобумажную вязаную рубашку и буквально вскочила в них. Мэт вытолкнул ее за дверь, едва она успела обуться.

И, только когда они, сидя в машине Мэта, уже выезжали со стоянки, до нее наконец дошло.

– Стой, ты же обманул меня! – с негодованием воскликнула она. – Я никуда не собиралась с тобой ехать.

Мэт включил радио и продолжал вести машину.

– Это нечестно! Ты разбудил меня ни свет ни заря и воспользовавшись тем, что я не до конца проснулась, ловко вытащил меня в эту поездку. Лишение сна, знаешь ли, используется для «промывки мозгов» людям. А беременные женщины нуждаются в дополнительном отдыхе. Я не соображала, что делала, а теперь вот…

Мэт рассмеялся.

– Я просто сэкономил нам массу времени и энергии и избавил нас от ненужных споров. В любом случае кончилось бы тем, что ты поехала бы со мной.

– Я хочу выйти. Разверни машину и немедленно отвези меня домой.

– Прости, ангел. Ты поедешь в Джонстаун познакомиться с Минтирами.

Глава девятая

– Расслабься. – Мэт наклонился и взял ее руку в свою. – Нервничать не из-за чего. Ты понравишься моей семье, а они понравятся тебе. Они вовсе не великаны-людоеды, какими ты их себе представляешь.

– У меня нет предвзятого мнения о них. – Кейла выдернула руку. Его рука осталась у нее на колене, и она, взяв ее за запястье, подняла и положила на руль таким образом, чтобы пальцы Мэта твердо сжимали его. – И я не нервничаю.

– Разве?

– Совершенно.

– Последние сто миль ты без конца завязывала и развязывала узелки на ремешке своей сумки, – сухо сказал Мэт. – Такое упражнение, да?

Кейла быстро уронила ремешок, который она все еще бессознательно теребила пальцами.

– Я не хотела ехать с тобой, я не хочу знакомиться с твоей семьей, и я не собираюсь за тебя замуж. Ты вряд ли можешь винить меня за то, что я чувствую себя… неуютно, оказавшись с тобой в этой вынужденной поездке.

– Ты была когда-либо раньше в Джонстауне? – небрежно спросил Мэт, совершенно не обращая внимания на то, что она только что разоблачила его.

Кейла нахмурилась. Как ни хотелось ей выказать ему свое пренебрежение, она чувствовала себя обязанной ответить на такой простой и прямой вопрос.

– Нет, – холодно сказала она.

– Это хороший, по-настоящему рабочий городок. Он здорово пострадал в результате упадка стальной промышленности в начале восьмидесятых, но по– прежнему остается более оживленным, чем большинство других городов в западной Пенсильвании. Я думаю, что самым значительным событием в истории Джонстауна является Великий потоп 1889 года. Это было одним из легендарных бедствий девятнадцатого века, во время которого погибло и пропало без вести более 2200 человек. В городе о нем по-прежнему помнят. В каждой семье коренных жителей Джонстауна есть свои истории о Потопе, которые передаются из поколения в поколение.

– А в вашей есть? – спросила она. – Помимо небылицы о том, как таверну Минтиров снесло вниз по реке в Питтсбург?

– Ты вспомнила! – улыбнулся Мэт. – Я помню, как я был рад, что ты смеялась, слушая мой рассказ в тот вечер. У большинства людей мои шутки не вызывают смеха. Меня, в сущности, не считают хорошим рассказчиком, умеющим рассмешить публику.

– Нет, ты не такой рассказчик. Я смеялась просто из вежливости.

– Нет, я тебе в самом деле нравился, это было видно! Тебя так же влекло ко мне, как меня к тебе. И это было еще до того, как наши мозги пострадали от проделки парней из ВМБДШ, Кейла.

Она закатила глаза.

– У тебя особый дар, воссоздавая события, выставлять себя в выгодном свете. Ты уверен, что не хочешь поработать у «Диллона и Уорда»? Они, знаешь ли, именно такого рода работу выполняют для своих клиентов.

– Ах, Кейла, я знаю, чего ты добиваешься. Ты хочешь вывести меня из себя, используя все эти профессиональные жаргонные выражения и приемы. Но это не сработает, малыш. Я не собираюсь, взбеленившись, отменять нашу… э-э-э… помолвку.

Кейла поморщилась.

– Однажды я была помолвлена, и это обернулось несчастьем. Помолвка – это такое напряжение. Все эти неотложные дела, эти несбыточные надежны Выбор кольца, журналы для новобрачных, вся эта показная чувствительность и пошлые шуточки. О я никогда не решусь пройти через это снова!

– Я тебя понимаю. Однажды я был почти обручен. – Он скривился. – Я увидел, насколько мы не подходим друг другу, лишь когда мы с Деброй всерьез заговорили о браке. Более несовместимой пары не найти, даже если специально этим заняться.

– Что ж, ты явно извлек урок из своей ошибки. На этот раз ты решил жениться на незнакомке, забеременевшей от тебя после одной ночи, которую ты провел с ней в пьяном виде. Вот это подходящая для тебя пара.

– Мы составим замечательную пару, – настаивал Мэт. – Чем больше я узнаю о тебе, тем больше уверен, что мы созданы друг для друга.

Его непоколебимый оптимизм поразил ее. С детства она усвоила необходимость быть осторожной и осмотрительной и всегда готовой к разочарованиям и ошибкам.

– Ты сумасшедший, – выдохнула она.

Он покачал головой.

– Подумай хорошенько, Кейла. У нас одинаковые представления о ценностях: ты предана своей семье – сестре и этой свихнутой мачехе Ты их любишь и ценишь. У меня с моей семьей то же самое. Еще важнее то, что ты хочешь иметь детей и я тоже. Ты готова на жертвы ради своего ребенка. Ты доказала это, решив оставить нашего ребенка и вырастить и воспитать его, несмотря на трудности и неудобства, с которыми сталкивается мать-одиночка.

Кейла покраснела.

– Ты делаешь из меня эдакую богоматерь.

– Я восхищаюсь тобой и уважаю тебя за то, что на первом месте у тебя ребенок, а не ты сама, – с чувством сказал он. – Наше общество вступило в ту стадию, когда на первое место оно ставит нужды и права отдельной личности, а не интересы семьи. Людей других культур учат гордиться тем, что они жертвуют собой ради тех, кого любят, но у нас сейчас дело обстоит иначе.

У нее не было слов. Его утверждение о том, что она воплощает в себе эти традиционные, достойные восхищения добродетели, заставило ее почувствовать себя уверенной, гордой и сильной. Как можно спорить с тем, кто заставляет тебя ощутить такое? – спрашивала она себя, и голова у нее кружилась. И вообще, зачем это нужно?