Катя в Игрушечном городе - Александрова Татьяна - Страница 5

— Не совсем так, — поправила её Лошадка. — Нужно крикнуть: «Но!»

— Но! — крикнула Катя.

И они поскакали. Сначала трусцой, потом рысцой, а потом и рысью.

А навстречу им неслись дома, башни и мосты Игрушечного города. Они были сложены из мозаики и цветных кубиков. Были даже кубики с буквами: вот совсем круглое «О», а вот похожая на «О», только с отломанным бочком, буква «С».

— Мама Лошадка! — крикнула Катя. — Мишка говорит, что из букв можно не только дома складывать, но и целые слова, например «МАМА».

— Глупости говорит, — не поверила Лошадка, — а ты повторяешь!

Тут появился ветер и начал дуть прямо в лицо. Он всегда откуда-то берётся, если скакать побыстрей.

— Ой, как хорошо! — кричала Катя, — Мама Лошадка, я тебя очень люблю!

Дома слились в один разноцветный забор, похожий на радугу.

— Иго-го! — радовалась Лошадка.

— Эге-гей! — кричала Катя.

И вдруг, заметив скачущую Лошадку, отчаянная Курица зажмурила глаза, вытянула шею и помчалась наперерез. (Она всегда так делала, увидев, что кто-то едет.) За Курицей бежали цыплята. Вот сейчас, сейчас они попадут прямо под копыта.

А Лошадка ничего не заметила. Как раз в эту минуту она повернула голову и спросила:

— Катя, ты меня любишь?

— Лошадка, миленькая, стой! — кричала Катя. — Ну, пожалуйста!

Лошадка продолжала скакать. Ведь она забыла научить Катю короткому слову «Тпру!», которым останавливают лошадей. И тогда Катя на полном скаку спрыгнула вниз. Лошадка остановилась. Курица с цыплятами были спасены.

А по улице уже мчалась и гудела «скорая помощь».

БОЛЬНИЦА

Откуда только взялся в Игрушечном городе такой чудесный Доктор, круглый, весёлый, румяный?

— Срочно нужна операция! — сказал он, осмотрев Катю. — Главное — не плакать.

— Я не плачу, — ответила Катя. — И ты не плачь, Лошадка. Я скоро поправлюсь, и мы опять будем кататься.

Доктор усадил Катю в «скорую помощь», мотор загудел, и они поехали в больницу.

Катю положили на стол.

— Ланцет! — командовал Доктор. — Пинцет! Клей! Кисточку для клея! Карандаш! Краски! Кисточку для красок! Вымыть кисточку! Лак! Готово!

Катю положили в постель, поставили градусник и дали целую ложку сладкой микстуры.

Пришли матрёшки в белых халатах, принесли пряников. Пришёл Мишка (в халате он сделался Белым Медведем), принёс малинового варенья. Прибежал Бобик в белом халатике, притащил в зубах конфету «Ну-ка, отними!». Зайчик принёс морковку и очень не хотел отдавать халат, в нём хорошо зимой, на снегу не видно. Пришёл вежливый Пингвин, сел на краешек кровати, передал привет от всех пингвинят вместе и от каждого в отдельности, угостил больную леденцами.

Мартышка, тоже вся в белом, вскочила — алле-гоп! — прямо в открытое окно, схватила вазу, сунула в неё (вверх ногами!) огромный букет, а потом накинулась на Доктора с вопросами: «Ну что? Ну как?» И от волнения съела вместе с кожурой весь банан, который принесла Кате в подарок.

Потом Доктор разрешил на минуту снять больничную крышу, с высоты раздался голос:

«Не стой под грузом!» — и на тросе в палату спустилось эскимо.

Лошадка и Курица не пришли, им было совестно. Зато из конюшни доставили мокрый от слёз пакет с картинками, а из курятника — кукурузные хлопья и при них записку.

— Пишут, как курица лапой, — проворчал Доктор, но с Мишкиной помощью кое-как разобрал записку и прочёл её Кате: — «Учу правела личного двежения прости заправляйся жду ответа как воробей лета твоя Кура».

«А Ванька-Встанька так и не навестил больную, — думали игрушки. — Наверное, укатил куда-нибудь на своей Машине».

Когда все ушли, Доктор поставил Кате градусник, подождал немного, вынул градусник и обрадовался:

— Ура! Ура! Температура не низкая, не высокая, а в самый раз! — И начал стряхивать градусник — раз-два! раз-два! При этом он то подпрыгивал, то кланялся, то раскачивался из стороны в сторону.

Катя засмеялась.

— Зарядка, — объяснил Доктор, продолжая стряхивать градусник. — Боюсь потолстеть.

Девочка незаметно уснула. И ей приснилось вот что.

Дверь отворилась, и в палату вошли бокалы и рюмки. Они были без халатов и без подарков, шли на цыпочках и негромко звенели:

«Дзинь, наша драгоценная! Дзинь, наша хрустальная! Уронили тебя, бедную. Но мы — дзинь-дзинь! — заберём тебя отсюда и насовсем спрячем за стеклянную стену. И тогда — дзинь! — больше никогда — дзинь-дзинь! — с тобой ничего не случится, не приключится, не сделается и не произойдёт».

«Мне вставать нельзя, — испуганно сказала Катя. (Ей совсем не хотелось возвращаться за стеклянную стену.) — Я ведь ещё не поправилась».

«Сейчас — дзинь! — мы тебя излечим и сию же минуту — дзинь-дзинь! — унесём с собой! — сказали бокалы и рюмки и давай стукаться друг об дружку стеклянными лбами, звеня и приговаривая: — Твоё здоровье! Твоё здоровье!»

Катя в ужасе проснулась и очень обрадовалась, что рядом никого нет. Кроме круглого, весёлого, румяного Доктора. Он как ни в чём не бывало пыхтя стряхивал градусник.

ГДЕ БЫЛ ВАНЬКА-ВСТАНЬКА

Всю ночь Доктор не присел, не прилёг, следил, хорошо ли Катя спит, не нужно ли ей лекарства. А утром он был такой, как всегда, — румяный, весёлый, бодрый.

— Ну-с, больная, вы больше не больная! — сказал он, проводив Катю до крыльца. — Привет вашей маме или вашему папе, смотря кого вам сегодня вытащат.

Девочка поблагодарила милого Доктора и бросилась к Лошадке, которая ждала с тележкой. В тележке сидели игрушки.

— Доктор! Дорогой Доктор! — кричали они. — Поехали с нами!

Но у Доктора были свои дела. Он сел в «скорую помощь», включил мотор и вдруг запел во всё горло:

С этой песней он обогнал тележку и скрылся из виду.

У коробки Катю встречал Подъёмный кран и радостно махал флажком. Рядом Ванька-Встанька как ни в чём не бывало мыл Машину. В луже под Машиной плескались пингвинята и кричали: «Океан! Океан!» А по берегу лужи носились цыплята и пищали: «Ки-ки-вам! Ки-ки-нам!»

— Такой-сякой! — накинулись на Ваньку-Встаньку Матрёшки. — Что ж ты Катеньку не навестил? Только о своей Машине и думаешь! Исключить его из игры!

Но тут они увидели, что Ванька-Встанька смывает с Машины красный крест, а в кабине лежит белый халат. Так вот почему Доктор ни разу не присел и не прилёг, а Ванька-Встанька не навестил больную!

— Пусть он за это будет Катиным папой! — закричали игрушки. — Без очереди! Ванька-Встанька, забирай свою дочку!

— Ура! — закричал Ванька-Встанька. —

И он распахнул перед Катей дверцу кабины.

— Дяденька, а сказку? — закричали пингвинята, вылезая из лужи.

— Рассказать, что ли, как мы с Машиной в космос летали? — почесал в затылке Ванька-Встанька.

— Игрушки в космос не летают! — перебил Бобик, — Зато собаки летали! Даже раньше, чем люди.

— Как знать, глубокоуважаемый Бобик, — заметил Пингвин. — Привозят же игрушки к нам, в Ледовитую Пингвинию.

— Это ещё зачем? — удивился Бобик. — Ребят там совсем нет, ни одного. Туда только собак привозят.

— Игрушки тоже, — ответил Пингвин. — Папы смотрят на них и вспоминают про детей.

— И космонавты берут игрушки, — сказал Ванька-Встанька. — На счастье. Меня сам Главный Конструктор поместил в Ракету. И сказал: «Лети, герой!» Ну, я и полетел. Только взлетели, меня как прижмёт, как начнёт давить. Но я, сами понимаете, устоял.