Другая история Руси. От Европы до Монголии - Валянский Сергей Иванович - Страница 3

ИТАК, три рукописи найдены: одна в Кенигсберге, другая в Суздале, третья в Московской губернии. В начальных частях своих они практически идентичны, однако дальнейшие части почти не повторяют друг друга. Если все они копии, пусть даже только в «Начальной части», какого-то более древнего оригинала, принадлежащего до-печатным временам, невольно приходится сделать вывод, что оригинал этот был распространен от Кенигсберга до Владимирской губернии (если не далее). Каким же образом в столь отдаленных и не связанных друг с другом землях древние тексты повторяются, а дальнейшие продолжения — не повторяются?!

Легко сделать вывод, что и Троицко-Сергиевский анонимный летописатель, и Суздальский монах Лаврентий пользовались уже сравнительно широко разошедшимся изданием 1767 года, или же компиляторы впрямую пользовались Радзивиловской рукописью. А написаны эти летописи в конце XVIII века, незадолго до того, как их нашли усердные искатели старинных рукописей вроде Мусина-Пушкина.

Ведь Радзивиловская летопись буквально переписана во всех других, известных нам как самые древние, в качестве их начальных частей! Как иначе, при всех трудностях сообщения того времени можно было иметь и рассылать один и тот же текст? Только составляя копии. Значит, был центр, делавший эти копии беспрерывно (вот вам и печатная книга 1767 года). Поэтому мы и делаем вывод, что текст, считаемый самым старым куском летописи, на самым деле был сделан из какого-то общего прототипа и внесен в различные летописи отнюдь не первым, а одним из последних.

А независимые тексты стали составляться в разных монастырях только с первых годов XIII века. Все это значит, что летописания до времен 4-го Крестового похода, когда рыцари взяли в 1204 году Царьград и основали в греческих и славянских странах Балканского полуострова свою знаменитую Латинскую империю, на Руси не велось.

Начальная русская летопись

И Радзивиловский список, и все копии с него («Начальные» части Лаврентьевской и других рукописей) имеют характер якобы записей год за годом. Сначала стоит год от сотворения мира, произошедшего за 5508 лет до Рождества Христова. Начало датированного периода Русской истории, например, по Лаврентьевскому списку, таково:

Далее следует такая хронология:

(Как видите, автор вносит в летопись иностранные сведения.)

Далее излагается версия призвания варягов, о которой мы поговорим позже, а пока продолжим рассмотрение летописи:

(Годы проставлены, но опять-таки событий нет.)

И далее идет в том же роде. Вот, например, уже близ конца «Начальной летописи»:

Далее следует нечто знаменательное: заложение города Киева!

Выше, в этой же летописи под годом 6370 (862), после описания призвания варяг на Русь сообщается, что два боярина Рюрика пошли в Царьград и обнаружили на Днепре город Киев. Что же это за сообщение о заложении Киева в 1037 году? Историки отвечают:

или:

(так толкует это место в Комментарии к «Повести временных лет» академик Д. С. Лихачев).

Конечно, сказать можно всё, что угодно, но вот вам факт: спустя 175 лет после «обнаружения» Киева Рюриковыми боярами сообщается: заложил[3] город великий Киев.

Этих выписок достаточно, чтобы показать строение первоначального «Несторова» произведения, легшего в основу «истории государства Российского» вплоть до 1110 года нашей эры, и чтобы читатель видел характер изложения его.

А кончается этот самый древний список так:

И далее:

Итак, сюрприз! Автором «Несторовой летописи» оказывается совсем не Нестор, а какой-то Сильвестр, игумен Михайловского монастыря. Написана летопись в Киеве, при тамошнем великом князе Владимире Мономахе, он же Василий Всеволодович, а дошла она до нас в копии, оканчивающей повествование 1377 годом, то есть более чем через 250 лет после последнего из описанных в ее начальной части событий!

Да и какое же было это последнее событие, очевидцем которого должен был быть сам этот Сильвестр, лично расписавшийся тут же?

Чудесный огненный столб!

Может быть, это радение и взрыв метеорита? Но каким же образом он «встал» сначала на каменный трапезнице так, что не видно было креста, и постояв немного, вступил на церковь и встал над гробом Феодосия, а потом пошел наверх и стал невидим?