Лучшие из мертвых - Андреев Николай Ник Эндрюс - Страница 43

Не очень нравился Храброву и напарник. Бартон был молчалив, замкнут, и кроме того, он аланец. Лучше всего, конечно, если бы осталась одна из девушек, а точнее, – Кроул. Но об этом Олесь даже не мечтал. В любом случае, он завтра попрощается с группой. Укрывшись курткой, русич заснул.

В эту ночь еще один человек в лагере переживал расставание. За последние три дня, когда разведчики преодолевали сто шестьдесят километров, Олис почти не думала о землянине. Он была просто измождена этими переходами. Сил не хватало даже полноценно поужинать. Однако сегодня, чуть отдохнув, девушка невольно снова начала посматривать в сторону Храброва. Он работал умело, быстро, красиво. Кроул с трудом оторвала взгляд, заметив, как Салан иронично улыбается. Сейчас, в середине ночи, сидя у костра, Олис проклинал себя. Неужели она не могла найти парня среди аланцев? Стоило тащиться сюда, на Таскону... Нет, так нельзя. Ее просто никто не поймет. Завтра Олесь останется на скале, и она окончательно выбросит его из головы. Но почему же так щемит сердце?

Несмотря на парное дежурство у расщелины, Кайнц приказал одному человеку бодрствовать и в лагере.

Группа должна быть готова к любым случайностям. Кроме того, никто не знал обитателей этого леса, а печальный опыт с тапсанами вынуждал действовать осторожно.

Храбров и Бартон должны были выйти к трещине за два часа до рассвета. Именно в это время их и разбудил Виола. Он совсем недавно сменил Кроул, которая сейчас сладко спала, прижавшись спиной к Салан. В последний раз взглянув на девушку, Олесь двинулся к костру. Ридле, свернувшись на боку, дремал, сжимая копье, а Агадай с задумчивым лицом время от времени подбрасывал хворост в огонь.

– Как дела, дозор? – проговорил с улыбкой Олесь. – Враги по стене не лезут?

– Что они, идиоты, – ответил, потягиваясь, Освальд. – В такую темень только шею ломать. Все тихо, и можете еще часа три подремать – роса обильная, и скалы мокрые. Коун не станет терять своих людей понапрасну.

– Ну, и отлично, – вымолвил Храбров, усаживаясь на свой рюкзак.

Тем временем Ридле собирался идти к лагерю. Он ожидал Талана, но тот словно не замечал прихода смены. Лишь когда немец подтолкнул его в плечо, монгол поднял голову. Посмотрев на Олеся, он негромко вымолвил:

– Иди, поспи в лагере, насидеться здесь еще успеешь. Мои вещи собраны, так что я сменю тебя перед самым отплытием.

Русич удивленно пожал плечами.

– Да какая мне разница. Я могу вздремнуть и у этого костра.

– Иди, иди, – махнул рукой Агадай.

Прежде Талан никогда не проявлял столь теплых чувств. Невольно Храбров подумал о доброте, которая скрывается в каждом человеке. Порой она незаметна, и проявляется только в критические моменты.

– Спасибо, – сказал Олесь и двинулся следом за Ридле в обратный путь.

Наверное, в другой ситуации Храбров бы так не поступил. Снова идти несколько километров, мочить ноги по колено об росу, а спустя пару часов опять возвращаться... Однако ему ужасно хотелось еще хоть раз увидеть Олис.

Странное ощущение возникало в душе, когда девушка находилась рядом. Олесь словно взлетал. И даже в минуты тяжелых переходов русич время от времени любовался аланкой. Она была красива всегда – в радостном возбуждении у реки, в задумчивом ожидании на утесе и даже уставшая, мокрая и грязная от пота во время марша. Ради этих минут Храбров и возвращался в лагерь. Он не лег спать, заняв место Виолы. И как только Том и Освальд заснули, приблизился к Кроул. Олесь рассматривал черты ее лица, губы, нос, потрогал пушистые волосы. В какой-то миг юноша не удержался и, склонившись, поцеловал Олис в щеку. Аланка не проснулась, и лишь странная улыбка появилась у девушки на губах. Что ей снилось, знала только она.

Между тем совсем недалеко от лагеря разыгрывалась драма. За всю ночь Агадай еще ни разу не закрыл глаза. Он думал. Мысли, которые монгол долгое время отгонял, наконец вырвались и заполонили весь мозг. Зачем ему помогать аланцам, когда Талан их ненавидит? Жалкие трусы и слабаки. Имея совершенную технику и оружие, они ничего не могут сделать с несколькими бандами головорезов. Но увы, он вынужден им подчиняться. Остальные земляне проявили малодушие и бороться не хотят. Ему же, Агадаю, противно помогать слабакам. Талан привык воевать, грабить, убивать, превращать людей в рабов. И здесь, на Тасконе, его место рядом с Коуном. Вот это действительно мужчина. Он наплевал на интересы Алана, остался на планете и уверенно продвигается по лестнице власти. Наемники не поверили Линку. Они надеются получить антидот на космодроме, из прилетевшего корабля, но Агадай не таков. Монгол привык держать судьбу в своих руках. Еще днем, стоя у края скалы, он сделал свой выбор. Придумать план не составило большого труда, однако выполнить его сразу Талан не смог. Дежурство в паре с Ридле разочаровало монгола. Немец гораздо лучше владел мечом. Вся надежда была на то, что Освальд уснет. Так, впрочем, и случилось, но стоило Агадаю встать и приблизиться, как Ридле тотчас поднимал голову, следя за действиями напарника. Немец был опытным и бдительным солдатом. В конце концов, Талан изменил свое решение. Он дождался смены и уговорил Храброва вернуться. На удивление, русич легко согласился. В этом монгол увидел благосклонность духов. Они поощряли его выбор. Выждав около часа, когда Олесь и Освальд наверняка дошли до лагеря и уснули, монгол начал действовать. Бартон дремал, прислонившись плечом к каменному выступу.

Аланец был настолько уверен в своей безопасности, что даже не держал оружие под рукой. Талан тихо приблизился, а затем, ловко закрыв рот жертве рукой, нанес неотразимый удар кинжалом в сердце. Слим дернулся и тотчас обмяк. Дело было сделано. Откинув труп в сторону, монгол вытер лезвие об одежду аланца и убрал оружие в ножны. Сириус еще не поднялся из-за горизонта, но небо на востоке уже начинало светлеть. Надо было спешить.

– Эй, внизу, – крикнул Агадай. – Я хочу поговорить с Коуном.

Ответ раздался не сразу, и вряд ли он удовлетворил монгола. Сонный охранник сначала выругался, послав землянина подальше. Это взбесило Талана. Он швырнул огромный камень вниз и воскликнул:

– Ты, дитя паршивого осла, – зови советника! Это его единственный шанс покончить с группой. Я ведь могу и передумать. А вот тебе тогда Коун вырвет язык и засунет его в зад!

На этот раз слова землянина подействовали. Тасконец вскочил на ноги и бросился куда-то в лес. Через пару минут Линк был возле утеса. Рядом с ним стояли два десятка солдат.

– Кто ты такой и что тебе надо?

– Я Талан Агадай, сотник великого хана Батыя. Мне надоели эти трусы, – произнес монгол. – Ты обещал антидот. Это правда?

– Само собой, – ответил Коун, торжествуя. – Ученые арка найдут его максимум дней за пять. Цивилизация Тасконы древнее, а значит, и знаний накоплено куда больше.

– Хорошо, – согласился Агадай. – Я перехожу на твою сторону. Грабить и убивать – это работа для меня. Можете подниматься, там уже есть вбитые карабины и клинья. Поторопитесь, скоро придет смена.

Несколько воинов рванулись вперед, но Линк задержал их движением руки. Подняв голову, он прокричал:

– Агадай, ты отличный воин, но я хотел бы удостовериться, что это не ловушка. А вдруг сейчас на головы людей обрушится град камней?

Землянин вместо ответа взял за ноги тело Бартона, подтащил его к краю и сбросил вниз.

– Этого достаточно? – вымолвил Талан.

Коун подошел поближе и взглянул на мертвеца. От удара при падении с такой высоты у Слима переломались многие кости, одна нога неестественно выгнулась в сторону, а изувеченное лицо было просто не узнать.

Хотя в том, что это аланец, советник не сомневался.

Линк расплылся в улыбке, махнув рукой своим людям. Десяток бандитов бросились к расщелине.

– Отлично сработано, – проговорил бесшумно подошедший Алонс. – Что будешь делать с землянином? Прикончишь?

– Зачем!.. – удивился Коун. – Такой солдат дорого стоит. Прикончим разведчиков, возьмем еще две сотни бойцов и двинемся на Лендвил. Если не погибнет в бою, отправим его в Наску, а там под видом антидота вколем быстродействующий яд. Он подохнет, даже не узнав об этом.