Космо Хилл. Супернатуралист - Колфер Йон - Страница 35

Стефан достал компьютерную плату из внутреннего кармана своего нового пальто и положил ее на стол.

— И что же это такое? — спросил Линкольн, стараясь ничем не выдать свой интерес. — Последняя трехмерная видеоигра?

— Нет, Линкольн. Это дополнительная электронная плата. С солнечной батареей «Локхид-Мартин» и емкостью памяти два миллиона гигабайт. Недавно я приобрел ее у одного своего друга.

Линкольн тронул пальцем плату.

— Дополнительная плата. Действительно. Что сейчас находится в памяти?

— В данный момент ничего. Тут достаточно памяти, чтобы управлять пиратской телевизионной станцией.

Линкольн взвесил плату на ладони.

— Теоретически — да, но необходимо подключиться к большой «тарелке».

— У нас есть тарелка. Самая большая.

— Не шути, Стефан, я сам люблю пошутить. Никто не может приблизиться к спутнику без кодов доступа корпорации. Стоит только приблизиться на милю, и тебя превратят в космическую пыль.

Стефан положил плату в карман.

— О кодах позволь позаботиться мне. Такая возможность предоставляется раз в жизни, Линкольн. При помощи платы я могу подключить тебя к спутнику. Ты сможешь передавать все, что хочешь, в течение нескольких месяцев, прежде чем властям удастся отследить плату.

Линкольн задумчиво поскреб подбородок. Так задумчиво, что проглянула чистая кожа.

— И от меня требуется только?..

— Дать мне пусковую карточку для ВНОКа, который, как я знаю, спрятан у тебя за этой помойкой.

— Говоришь, два миллиона гигабайт?

— И все твои. Я дам тебе чип подключения, и — готово.

Линкольн уже согласился, но еще не хотел сознаваться в этом.

— Знаешь, сколько стоит один такой чип?

— Примерно десятую часть того, что ты заработаешь на независимых телевизионных компаниях.

— Может быть, ты просто пытаешься меня обмануть. Может быть, тебе просто нужен мой корабль, и никаких кодов у тебя нет.

Свирепый взгляд Стефана пронзал, как лучом, пыльный воздух.

— Даю тебе слово, Линкольн. Клянусь могилой матери.

Космический пират замахал руками.

— К чему такие ужасы, все эти клятвы на могилах! Экий моветон.

— Значит, договорились?

Линкольн встал, ржавчина посыпалась с его одежды как высохшая змеиная чешуя.

— Хорошо, юный Башкир. Мы договорились.

Стефан протянул руку.

— Скрепим сделку рукопожатием. Линкольн не обратил внимания на его жест.

— Это подождет. Сперва верни мой корабль в целости и сохранности.

Линкольн провел супернатуралистов в дальнюю часть свалки к плотной стене, сложенной из кузовов машин. Он достал гаражный пульт дистанционного управления, висевший у него на шее, и нажал кнопку. Стена разделилась посередине, и створки поползли в стороны, скрипя ржавыми роликами. И едва ворота стали открываться, с полдюжины приземистых псов на амортизирующих цепях рванулись вперед. Их губы оттянулись назад, обнажив желтые клыки, из пастей свисали к земле похожие на веревки слюни.

Линкольн нажал другую кнопку на пульте дистанционного, управления, и амортизирующие цепи намотались на катушки, оттащив собак.

— Все эти высокие технологии — сущее дерьмо, никакая система безопасности не может сравниться с голодным псом.

Что за породы были псы, угадать не удавалось. Морды у них были тупыми, шерсть — красноватая. Линкольн бросил им немного костей из ведра.

— Как вам мои крошки, нравятся? Недешево обошлись. Доставили по трубе прямо с Кубы. В них в основном гены питбулей, с легкой примесью медведя и совсем чуть-чуть от хамелеона, для окраса.

ВНОК стоял на решетке, под ледяным колпаком. Насосы морозильников плевались замороженными кристаллами в блестящую поверхность. Корпус корабля переливался за замороженными панелями.

— Ты очень везучий юноша, Стефан, — сказал Линкольн. — На сегодняшний вечер был запланирован запуск. Ничего особенного, обычный полет на поиски всякого хлама. Если бы не это, нам потребовалось несколько дней, что бы заморозить сетку.

Космо подошел поближе к Моне.

— Зачем весь этот лед?

— Для маскировки, Космо. ВНОКу необходима пара жидкостных ускорителей, чтобы подняться на полмили, прежде чем включится солнечный двигатель. Выброс тепла от сгорания жидкого топлива обязательно отразился бы на сканерах «Маичи». Корпорации не слишком любезно обходятся со снующими по космосу пиратами. Лед не дает никому засечь запуск. Пираты используют его уже несколько десятилетий.

Флойд и Брюс оттащили баграми одну из ледяных панелей. ВНОК стоял на четырех прямоугольных блоках, как автомобиль, у которого сняли колеса.

Супернатуралисты вошли в ледяное царство. Космо коснулся холодной обшивки корабля.

— Эта штука летает?

Линкольн отвесил ему оплеуху.

— Конечно летает, нахал. Она летает, взмывает ввысь, парит. Но самое главное — она приземляется. — Он напыщенным жестом передал Стефану пусковую карточку. — Полагаю, ты не хочешь поделиться со мной целью путешествия?

Стефан положил карточку в карман и передал Линкольну плату «Локхид-Мартин».

— Ты полагаешь правильно, старина. Мы вылетаем на закате, поэтому у тебя есть целых три часа на загрузку в память платы любого программного обеспечения.

— У вас есть механик?

Мона уже достала отвертку и колдовала над одной из панелей доступа.

— У нас есть механик. Дайте мне час, и я скажу, есть ли у нас корабль.

Мона доложила о двадцати четырех неполадках в электронной, компьютерной и механической системах корабля.

— Двадцать четыре? — Стефан задумчиво почесал подбородок. — Что-нибудь серьезное есть?

Мона взглянула на список.

— В основном они касаются только удобств для пассажиров. Пора менять воздушные фильтры, но если полет продлится недолго, ничего страшного с нами не случится. Я проверила давлением скафандры. Все, кроме одного, нужно подлатать. Итак, в космос тебе придется выходить одному.

— Отлично. Никому, кроме меня, не придется рисковать.

— Закрылки едва поворачиваются, поэтому никаких виражей. Почти все цепи соединены при помощи изоляционной ленты из прошлого столетия, а обзорный иллюминатор зарос грязью.

— Стеклоочистители?

— Отсутствуют как вид.

— Тогда найдите губку и теплую воду. Взлетаем через час.

Конусообразный ВНОК весил четырнадцать тонн. Управлялся корабль закрылками и дюжиной газоструйных двигателей, из которых работали всего шесть. Когда-то корпус был выкрашен в голубой цвет Европейского Союза, но почти вся краска стерлась во время пиратских миссий. У основания корабля были закреплены два ускорителя, которые обеспечивали реактивное движение для начального преодоления гравитации, после чего включалось в работу «обручальное кольцо».

«Обручальное кольцо» представляло собой позолоченные пояса солнечных батарей, которые во время движения корабля непрерывно менялись местами. Каждая батарея заряжалась, затем возвращалась на свое место, чтобы войти в контакт с магнитным кольцом на корпусе, отдать свой заряд и уступить место следующей батарее. В открытом космосе ВНОК больше всего напоминал вращающую хула-хуп девушку.

— Как далеко в космос мы полетим? — поинтересовался у Моны Космо.

Мона выполняла последнюю проверку систем, изредка заглядывая в потрепанное руководство по эксплуатации — пухлую книжицу с загнутыми углами.

— Строго говоря, в космос мы вообще попадать не намерены, просто покинем пределы атмосферы. И вообще, какая тебе разница, Космо? Ты не переживешь падения даже с пятидесяти футов. В любом случае если нам и суждено погибнуть, то от утечки воздуха, а не от падения.

— Спасибо, — сказал Космо. — Ты меня успокоила.

— Отлично, потому что ты будешь моим вторым пилотом.

От ледяных панелей тянуло жутким холодом, и Космо поплотнее запахнулся в свою камуфляжную куртку.

— Вторым пилотом? Я не умею даже посылать координаты автомобиля на спутник.

— Не волнуйся, Космо. Компьютер сделает за нас почти всю работу, а когда мы подлетим достаточно близко, нас поведет спутник.