Космо Хилл. Супернатуралист - Колфер Йон - Страница 16

Мона обняла его за плечи.

— Знаешь что, Космо, ты перенервничал. Тебе не помешает прогуляться, развеяться…

Космо почему-то подумал о Зиплоке.

— Четырнадцать лет не был на прогулке.

— Лучшего времени не придумать, — сказала Мона, надевая крутку. — Если ты не против, я вполне могу пойти с тобой — потом отосплюсь. Вамос. В смысле айда.

Космо пошел за ней к лифту.

— Куда мы пойдем?

— Повторюшка, ты идешь?

Крошечный ребенок Бартоли поудобнее устроился в кресле и включил телевизор.

— Я?! Нет уж, спасибо. Однажды я пошел погулять с Моной. Мне повезло, что вернулся с полным комплектом пальцев на руках.

Космо слабо улыбнулся.

— Он шутит, да?

Мона подтолкнула его к двери лифта.

— Нет, Космо, — сказала она, закрывая решетку. — Совсем не шутит. Но, с другой стороны, пальцем больше, пальцем меньше, какая разница?

Мона провела Космо по лабиринту трубопроводов и заброшенных сборочных конвейеров к широкой погрузочной площадке на первом этаже. На пандусе стоял громоздкий, приземистый автофургон.

Мона хлопнула по крылу, подняв в воздух целую тучу ржавых клещей. Ржавые клещи, доселе невиданные букашки, появились в Маичи-Сити не так давно. Умники с телевидения утверждали, что это — принципиально новый вид, супернасекомые, которые переживут даже тараканов.

— Чушкамобиль. Это старое корыто не раз спасало нам жизнь.

Космо пнул одну из шин.

— Мы же не собираемся никуда на нем ехать, правда?

Мона открыла капот.

— Не суди о нем по внешнему виду. По мне, так лучше собранная из запчастей рухлядь, чем краденая машина. Но сегодня мы никуда не поедем. Маслоприемник накрылся. Нужен новый или по крайней мере не слишком изношенный.

— А я-то думал, что мы идем гулять.

— Мы и идем, — пробормотала Мона, снимая трубу маслоприемника с креплений. — Ничего не меняется. Просто по пути мне нужно уладить пару дел.

— А я тебе зачем понадобился? — спросил Космо, хотя на самом деле он был готов сопровождать Мону хоть к черту на рога. В конце концов, он был четырнадцатилетним юношей, а Мона была первой девушкой, с которой он общался без надзора.

Мона завернула маслоприемник в мешковину.

— Космо, ты нужен мне для моральной поддержки.

«Бушка» на жаргоне Маичи-Сити — угон автомобиля. А одноименный район Вест-Сайда прозвали так потому, что сюда стекались ворованные автомобили со всего города.

Несовершеннолетние хулиганы угоняли «BMW», «кромы» и «бенцы» со стоянок в жилых районах и переоборудовали их для гонок по бездорожью. Каждую ночь банды юношей и девушек собирались в заброшенных складах, чтобы участвовать в незаконных гонках за лидером.

Бушка. Родной район Моны.

Им понадобился почти час, чтобы добраться от Абракадабра-стрит до Бушки. На юг, по Путеводному проспекту, затем через мост к старому полицейскому ограждению, за которым громоздился бруствер из сожженных автомобилей. Тот, кто решался зайти за него, делал это исключительно на свой страх и риск. Полиция никогда не выезжала на вызовы из Бушки.

Космо постарался стать невидимым. Этому трюку он научился в институте Клариссы Фрейн. Втянуть голову в плечи, передвигаться мелкими шажками и не смотреть никому в глаза. Однако Мона его невидимость категорически забраковала.

— В этом районе, Космо, нужно идти расправив плечи и высоко подняв голову. Если эти стервятники почувствуют слабость, они расправятся с тобой быстрее, чем подсыпят сахар в бензобак.

Под стервятниками она имела в виду группы подростков, возвращающихся домой после ночных гонок. Они группками топтались на тротуарах или разъезжали по улицам на автомобилях с усиленной подвеской. В этом районе спутниковое управление не работало, все автомобили управлялись вручную.

Космо показалось, что почти всех стервятников Мона знает лично.

— Эй, чикита! — громко окликнул ее мускулистый парень, болтавшийся в одной из наиболее многочисленных пеших компаний. Глаз его был перевязан пестрым платком. — Что-то ты давно не выходила на старт! Нам тебя не хватает.

Мона усмехнулась.

— Хола, Мигель. Может, я и поучаствую, когда у тебя появится машина, с которой не стыдно состязаться. Твою последнюю колымагу можно обогнать даже пешком.

Мигель застонал и прижал руку к груди, словно его сразила пуля.

— Ты меня уела, Васкез, но мой день еще наступит, и тогда — держись!

Мона усмехнулась, но шагу не сбавила.

— Мечтать не вредно, Мигель.

Когда они завернули за угол, Мону охватила дрожь. Ее храбрость была показной, на самом деле девушка была напугана до смерти.

— Я так боялась, что они не отвяжутся. Мигель — Милашка.

Космо непонимающее заморгал.

— Ты так считаешь?

Мона ударила его по плечу.

— Я совсем другое имела в виду, эступидо, глупыш. Милашки — самая крутая банда в Бушке. Раньше я водила компанию с ними. Была механиком, ухаживала за их тарантасами. Под платками у них такие же татуировки, как у меня. — Мона показала на цепочку ДНК над бровью.

— Это татуировка банды, верно? Что она означает?

Мона наклонилась, чтобы Космо мог лучше рассмотреть рисунок.

— Цепочка ДНК, составленная из частей автомобиля. Видишь колеса и поршни? Это означает, что в глубине души все Милашки одинаковы. Мы живем ради гонок.

Они прошли еще несколько кварталов, мимо одинаковых домов и забаррикадированных магазинов. Уличные торговцы разжигали жаровни. От посягательств подростков они защищались тем, что выставляли на показ оружие или держали у лотков крупных злых собак. Несколько раз Мону окликали. И не только Милашки. Космо довелось увидеть кельтские, англо-американские, славянские, африканские и азиатские группировки. Мона на ходу пыталась его просвещать.

— Это ирландцы. В основном занимаются угоном грузовиков из порта на другом берегу реки. А вон те высокие парни, — она показала на пару африканцев в черных костюмах, — зулусы. Обычно работают телохранителями, все обучены африканским боевым искусствам. Стоит такому бросить в тебя что-нибудь острое — и можешь попрощаться с жизнью.

Космо постарался стать еще более невидимым.

— Эти ребята с пирсингом — Бульдоги. Могут разобрать мотоцикл буквально за несколько секунд. Садишься завязать шнурок на ботинке, а когда оборачиваешься, видишь, что от мотоцикла осталась только рама.

— Как тебе удалось уйти от Милашек? — спросил Космо. — Я думал, что членство в банде пожизненное.

— Меня спас Стефан. Восемнадцать месяцев назад я попала в страшную аварию. Одно легкое было разорвано, я истекала кровью. Паразиты уже собирались высосать меня досуха, а братья-Милашки разбежались, едва я врезалась в столб. Стефан был в ночном патруле и услышал взрыв. Он подбежал ко мне и расстрелял сидевших на груди тварей. Повторюшка привел легкое в порядок, а потом они отвезли меня в больницу. По пути я что-то лепетала о синих существах, высасывавших из меня жизнь, поэтому через неделю Стефан навестил меня в больнице и предложил начать новую жизнь. Я согласилась. В Бушке мне все равно ничего не светило. Мои родители умерли, а Стефану уже было восемнадцать, и он стал моим поручителем. Ты просто не представляешь, как приятно было почувствовать себя полноценным гражданином, знать, что теперь мне не придется провести остаток жизни в страхе, в постоянном ожидании того, что полиция схватит меня и бросит в какой-нибудь приют.

— И Милашки просто позволили тебе уйти? Отпустили лучшего механика?

Мона остановилась у киоска и купила пару свежеиспеченных булочек. Они с Космо устроились на перевернутых мусорных баках и принялись жадно поедать горячий хлеб.

— Все было не так просто. Однажды вечером Мигель появился на Абракадабра-стрит с толпой громил. Стефан позволил им войти на погрузочную площадку, потом включил прожекторы. Мигелю он сказал, что Милашки потеряли права на мои услуги, когда оставили меня умирать.