Миссия выполнима - Гарфилд Брайан - Страница 19

Сезар повторил:

– И что?

– Так чего мы здесь сидим? Ждем, когда нас заметут?

– Успокойся. – Сезар вытянулся на кушетке. – Пока нам не о чем волноваться.

Пегги мрачно усмехнулась.

– Тише! – крикнул Марио, наклонившись к радио. Диктор говорил:

– Вот так сенсация. – Пегги закрыла глаза.

– Хватит, – сказал Сезар. – Ты начинаешь действовать на нервы.

Элвин тупо смотрел на обоих. Он не хотел никаких ссор, он слишком устал. Они провели много дней, занимаясь самокритикой, Стурка и Сезар проводили групповую терапию, стараясь вытравить из них буржуазные предрассудки и болезненный индивидуализм. Они работали изо всех сил, чтобы научиться жить в постоянной готовности к борьбе и жесткой самодисциплине; и вот теперь Пегги скатывалась обратно, и притом в самый неподходящий момент.

«Заткнись», – подумал он.

Похоже, его мысль чудом дошла до Пегги, потому что она закрыла рот и не произнесла больше ни слова. Радио слегка гудело, за окном проезжали грузовики, Марио углубился в «Таймс», Пегги курила, Сезар дремал.

Стурка вернулся так тихо, что испугал Элвина. Он оказался в комнате раньше, чем Элвин понял, что он здесь.

– Мы уезжаем вечером. Все подготовлено.

Стурка стал ходить по комнате, раздавая документы. Элвин посмотрел на свои. Поддельные бумаги на какого-то моряка, венесуэльский паспорт, въездные визы в Испанию, Францию и три североафриканские страны. Вот зачем Стурке нужны были фотографии.

Стурка стоял, зацепив большие пальцы за ремень своих брюк.

– Сегодня вечером мы сядем на корабль в Порт-Элизабет – вчетвером, без Марио. Это грузовое судно, зарегистрированное под флагом Либерии, оно идет в Лиссабон. – Его глаза, твердые и бесцветные, как стекло, обратились к Марио. – Ты полетишь на самолете в Марсель. Мы уже об этом говорили. Ты не передумал?

– Честно говоря, у меня немного трясутся поджилки.

– Не думаю, что они тебя вычислили. Но мы должны это проверить.

– А что, если мы ошиблись? Тогда они схватят меня в аэропорту. Сцапают почем зря.

– Это неизбежный риск, Марио.

Марио вздохнул:

– Что ж, значит, надо попробовать.

С самого начала Марио должен был держаться в стороне от ячейки и осуществлять ее связь с остальным миром. В «Мецетти индастриз» полагали, что он занят какими-то маркетинговыми исследованиями среди людей своей возрастной группы. Так Марио объяснил отцу, и тот предоставил в его распоряжение ресурсы своей компании. Каждую неделю Марио появлялся дома, ходил в разные места и совершенствовал свое психологическое алиби. Но сейчас им надо было убедиться, что он по-прежнему вне подозрения. Группа нуждалась в человеке, который мог действовать легально.

Стурка все еще говорил с Марио:

– Сегодня ты должен пойти в банк.

– Сколько вам нужно?

– Очень много.

– Как? Только для того, чтобы посадить четверых людей на это грузовое судно? Вы что, хотите его купить?

– Нет, деньги нужны для другой цели.

За холодной улыбкой Стурки скрывалось недовольство: возражения Марио были грубым нарушением дисциплины.

Скрестив руки на груди, Стурка заговорил с сонным выражением лица, которое обычно появлялось у него во время лекций Сезара:

– Наши товарищи в тюрьме. Их будут судить в понедельник утром. Политики начнут кричать о порядке и законе, по стране прокатятся волны праведного гнева. Если у них не будет достаточно доказательств, чтобы приговорить наших людей, то их сфабрикуют; они не могут позволить себе оставить их в живых. Несколько подпольных газет сделают из них героев-мучеников, хотя список жертв капиталистической власти и без того стал слишком длинным. Мученичество больше ничего не значит.

Элвин слушал напряженно, потому что Стурка никогда не ограничивался философскими рассуждениями – он всегда говорил о деле.

– Возможно, мы должны им напомнить, что эта операция планировалась вовсе не для того, чтобы создать еще нескольких мучеников. – Стурка обвел лица членов ячейки медленным взглядом, и Элвин почувствовал холодок в спине. – У нас была цель. Я надеюсь, мы все здесь помним, в чем она заключалась.

На такую фразу следовало отвечать, и Марио отозвался:

– Чтобы показать всему миру, как много может сделать даже маленькая группа, если она преисполнена решимости отомстить фашистским свиньям.

– Но мы не закончили это дело, – продолжал Стурка. – Задача заключалось не просто в том, чтобы на время вывести конгресс из строя, а в том, чтобы разрушить всю систему. Люди должны были увидеть, что настало время с ней покончить.

– Это не сработало, – сказал Сезар. У него был натужный и гнусавый голос, потому что в этот момент он ковырял во рту зубочисткой. – И причина заключается в том…

– Люди сидят на месте. – Стурка словно не слышал Сезара. – Они ждут, они еще не пришли в движение. Им нужен знак. Их нужно подстегнуть. Революционеры в этой стране ждут, когда мы докажем им, что настало время для революции.

Пегги выпустила сквозь ноздри сигаретный дым:

– Я думала, мы уже доказали это, когда взорвали Капитолий.

– Мы бы сделали это, если бы наши люди ушли невредимыми. – Стурка изобразил из своей ладони арку. – Они наблюдают. Если они увидят, что вагон идет в тупик, то не станут в него прыгать. Понимаете? – Стурка выражался по-английски несколько странно; он провел много времени с американцами, но в основном в других частях света. – Поэтому все, что нам остается сделать, это вытащить наших товарищей.

– С помощью гигантского крюка. – Голос Пегги прозвучал бесстрастно.

– У нас нет времени для твоих сарказмов, – ответил ей Стурка. – Мы вытащим наших людей и увезем за границу. Пристроим их в надежное убежище и будем смотреть, как весь мир потешается над Вашингтоном. Вот в чем наша основная цель. Показать слабость Вашингтона. – Он окинул взглядом Пегги, Сезара, Элвина и Марио, и на его губах появилась слабая улыбка. – Это будет все равно что поднести спичку к высокооктановому бензину.

Пегги спросила, ритмично покачиваясь взад-вперед:

– И что мы должны делать? Покупать телевизионное время, писать на стенах «Свободу вашингтонской семерке»? Или брать штурмом тюрьму, которую охраняет целый полк? Я не представляю себе, каким образом…

– Семерке? – переспросил Стурка. – Семерке?

Сезар среагировал на секунду раньше Элвина, он пояснил:

– Они взяли Дарлин.

Стурка принял это сразу и без видимой реакции:

– Когда?

– Передали по радио, когда тебя не было. Они взяли ее на нашем месте в Гарлеме.

– Ей не следовало туда возвращаться.

Сезар сел на кушетке:

– Копы ждали ее там.

– Барбара, – рассеянно сказал Стурка. Он раздумывал.

– Может быть. А может быть, они узнали об этом от других.

– Нет. Никто из них не знал про Гарлем.

Сезар решил расставить все точки:

– Линк знал.

– Черт, – промолвил Элвин. – Линка не так просто расколоть. У них не было времени, чтобы вытрясти из него что-нибудь.

– Я не говорил, что они его раскололи. Может быть, Линк тоже был подсадкой – не зря же они взяли шестерых наших чуть ли не на ступеньках Капитолия, – сказал Сезар. – Тогда это все объясняет.

– Только не Линк. – Элвин покачал головой. – Я в это не верю.

Стурка бросил на него пронизывающий взгляд. Он говорил очень спокойно.

– Почему? Потому что Линк того же цвета, что и ты?

Элвин открыл было рот и снова его закрыл. Сезар сказал:

– Барбара не знала времени, она даже не знала места. Мы никогда не говорили ей про Капитолий. Линк был единственный, кто знал и о программе, и о том месте в Гарлеме.

Пегги произнесла:

– Барбара знала про Гарлем. Она была там, помните? – Внезапно ее голова откинулась назад. Она смотрела прямо на Стурку. – Ведь это вы, ребята, убили Барбару. Верно?