Врата тьмы - Хафф Таня - Страница 53

— Ребекка, — повторил Роланд. Он был очень горд, что еще не потерял способности мыслить в такой ситуации.

— Ребекка! Серый народец ее опекает. У нее есть простота и ясность, которые даже в Свете редко встречаются. Она успокаивается в объятиях Земли. Подумай, Роланд, что все это значит.

Роланд подумал.

— Когда-то говорили, что такие, как Ребекка, отмечены Богом, что это — его избранные дети.

Глаза у Эвана стали того же серебряного цвета, что и браслеты.

— Кто воздвиг барьеры? — спросил он. — Она наблюдает за миром, и Она же следит за Ребеккой.

— Ты уверен, что это получится?

— Нет, — Эван тряхнул головой, и волосы прошелестели по плечам, как шелк, — не уверен. Но у меня снова появилась надежда, а это — одно из величайших различий между Светом и Тьмой.

— Всего лишь надежда?

— Она выигрывает и проигрывает войны.

Повернув руку в пожатии Эвана, Роланд взглянул на часы.

— Два сорок восемь. Она скоро пойдет домой. — На запястьях следы пальцев Эвана просто горели. — А пока, э-э, что нам делать?

Улыбка Эвана была просто воплощением озорства.

— Я бы на твоем месте разок-другой прорепетировал.

Роланд вздохнул и извлек из заднего кармана сложенный листок.

— А ты знаешь, — сказал он, — что людям с тобой не так-то просто?

— Ребекка!

Ребекка, уже взявшись за ручку двери и дрожа от нетерпения, все же остановилась.

— Посуду убрала на место?

— Да, Лена.

— Форму постирать захватила?

Ребекка только закусила губу. Форму она сложила, хотя и не так аккуратно, как всегда по пятницам, и уложила на дно красной сумки.

— Да, Лена.

— Плюшки себе взяла на выходные?

— Да, Лена.

Плюшки она тщательно завернула и надежно уложила поверх запачканной формы. Ребекка не могла дождаться очередной строчки литании.

— Не забудь съесть их дома.

Ребекка кивнула, потому что это движение было частью ритуала.

— Не забуду, Лена.

Еще одна строка.

Но ее не последовало.

Ребекка ждала, не в силах двинуться, не в силах повернуться и понять, что остановило ожидаемые слова. Послышался судорожный вздох, глухой удар по линолеуму, а потом голос, который был ей знаком, но она не помнила откуда.

— Вас предупреждали, миссис Пементел, что курение вас убьет.

Адепт Тьмы смотрел сверху вниз на управляющую, дергавшуюся у его ног. Одна рука ее схватилась за грудь, другая скребла по полу.

— Большинство курящих женщин после пятидесяти становятся жертвами сердечных заболеваний. Ну как? — Он слегка наклонился, и с пурпурных губ слетели беззвучные слова. — Помочь вам? Но я и так вам помог. Без этой помощи вы бы прожили еще двадцать четыре часа. — Он мило улыбнулся. — И боюсь, вам бы не понравился этот мир в его следующие двадцать четыре часа.

Он наблюдал последние мгновения, уловил последний вздох и с глубоким наслаждением втянул его в себя. И только потом обернулся к Ребекке.

За другой добровольной помощницей Света все еще шла охота. Деваться ей некуда, потому что за ней он пустил, как гончих, целую свору мужиков. Когда он почувствует, что ее поймали, он там окажется — посмотреть конец охоты. Тот, второй, кто помогал Свету, так называемый Бард, прошедший царство теней… Ему Адепт Тьмы покажет истинную Тьму. Но вот эта…

— Я не знаю, что помогло тебе в тот раз, — произнес он в спину Ребекке, с удовольствием замечая, как дергаются ее мускулы в желании повернуться, — но сейчас оно тебе не поможет. Эту ловушку ты построила сама. Я только ею воспользовался.

Шагнув вперед, он положил обе ладони ей на талию. Ребекка задрожала, но вывернуться из его объятий могла не больше, чем продолжать двигаться к двери. Должны были быть произнесены последние слова.

— И самое красивое тут, для тех, конечно, кто понимает, — прошептал он ей прямо в волосы так, что дыхание обожгло кожу, — что это никак не сдвинуло весы. Я только подтолкнул твою покойную подругу туда, куда она шла сама, и твое положение — естественное тому следствие. Но ты, пожалуй, все еще ничего не понимаешь.

Его руки скользнули вверх, прошлись по тяжелой спелости ее грудей, продвинулись выше, и большие пальцы больно впились в горло.

— И Свет тебя не спасет. Потому что он не узнает о твоем плене, пока не станет поздно, а тогда он будет занят со мной. А когда я с ним закончу, приду и займусь тобой. Мне это понравится. А тебе нет.

Внезапно она осталась одна наедине с болью от его слов и рук. Она отчаянно вцепилась в единственный островок спокойствия, как учила ее миссис Рут. И пока по щекам текли беззвучные слезы, она сражалась с тем, что привязывало ее к одной навязчивой мысли. Эвану нужна помощь. Нужно добраться до Эвана.

От прикосновения Эвана Роланд вздрогнул, прекратил бормотать стихи и хмуро глянул на Адепта.

— У меня не так много времени, чтобы все это выучить, — начал он и замолк, увидев лицо Эвана.

— Что случилось? — шепнул он, нервно оглядываясь.

— Слушай.

Он стал слушать. В квартире: ритмичное шуршание языка (Том вылизывал лапу), гудение холодильника, медленно капающий кран в ванной.

На улице: машины, голоса, колокола.

Колокола? Не меньше двух колоколен дико звенели, создавая диссонансный шум. Роланд посмотрел на часы. Три двадцать одна.

— Ребекка в опасности, — сказал Эван. И исчез.

— Миссис Пементел? Миссис Пементел!

Дверь кафетерия распахнулась, и входящий бухгалтер оказался лицом к лицу с Ребеккой, застывшей с протянутой к двери рукой.

— А, — сказал он с притворной улыбкой, — это ты!

Когда ему стало ясно, что Ребекка не собирается отодвигаться, он стал пробираться сбоку от нее, нервно гадая, чего это она закатила глаза. Ему было все равно, какой она там хороший работник, — сейчас ей пора бы быть дома.

— Ты видела миссис Пемен… Вопрос неожиданно оказался лишним.

— О Господи!

Рухнув на колени возле тела, он стал лихорадочно искать пульс. И не нашел, хотя и не знал точно, там ли он щупает.

«А если она мертва? Боже мой! А я ее трогал! — Он вскочил на ноги, отодвинулся на два шага, неуверенно шагнул обратно. — Надо что-то сделать? А что? Секунды ведь решают! Помощь. Надо позвать на помощь. А если она не умерла?»

Он вскрикнул, когда вспышка ослепительного света чуть не лишила его зрения.

— Ребекка! Леди! Что с тобой?

Ребекка? Так зовут эту дефективную девушку. Бухгалтер тер глаза до тех пор, пока не смог разглядеть высокого молодого человека с длинными волосами странного цвета, который склонился над девушкой у двери.

— Эй, там, — прошепелявил он. — Что? Как?

Эван не обратил на него внимания. Он ВИДЕЛ, что привязало Ребекку к месту, но понятия не имел, как эту связь разорвать. А голос Ребекки был так же связан, как и тело. Он ощущал след скверны, ясно говоривший ему, что враг здесь побывал, но эту связь наложила не Тьма.

— Эй, там, помочь надо!

Эван неохотно откликнулся. Не откликнуться он не мог, будучи тем, кем он был. Повернулся. И УВИДЕЛ, что связи от Ребекки идут к телу на полу.

— Кто была эта женщина? — спросил он, обходя застывшего от возмущения бухгалтера, который только брызгал слюной. Связи охватывали тело — да, но начинались они от Ребекки. «О Леди, что ты с собой сделала?»

— Я тебе говорю, помоги! — Бухгалтер махнул измазанной чернилами рукой в сторону пола, не понимая, почему он ожидает от этого панка каких-то разумных действий, но уверенный, что стоит ему только постараться, как все опять станет хорошо. — Ей нужна помощь!

У Эвана не было времени на церемонии, но Эвантарин, Адепт Света, поднял голову и позволил смертному встретить свой взгляд.

— Помочь ей не в моих силах, — сказал он.

«Боже мой! Труп! Я в одной комнате с трупом! Я…» — Мысль растаяла в серо-голубом шторме и в голосе, звучавшем, казалось, у него прямо в голове:

— Я должен теперь помочь живым. Кто эта женщина?