Это — убийство - Гарднер Эрл Стенли - Страница 20

На пороге стояла Натали Раис в шелковом кимоно поверх пижамы и в домашних туфлях на босу ногу.

Морейн вошел.

Он увидел одну из тех кроватей, что на день убираются в стену. Было видно, что на ней недавно спали. Чувствовался промозглый холод, характерный для помещений, чьи окна выходят на плохо ухоженный внутренний дворик.

— Что случилось? — встревожилась девушка. Морейн прикрыл за собой дверь.

— Садитесь, — пригласила Натали, пододвигая к нему кресло.

— Нет, — отказался он. — Предпочитаю диван.

Он удобно устроился на нем, откинувшись на подушки.

— Произошли еще кое-какие события, — начал Морейн. — Я счел необходимым предупредить вас.

— Что такое?

— За мной приходили и вытащили прямо из кровати.

— Кто?

— Окружной прокурор и Барни Морден.

— С какой целью?

— Чтобы допросить меня, что я делал вблизи Шестой авеню и Мэплхерста между одиннадцатью вечера и полуночью.

— Откуда им известно, что вы там были?

— Они установили такси, на котором я туда добирался.

— Следовательно, они знают… знают…

— По-видимому, еще нет, — уточнил Морейн. — Они хотели продемонстрировать мне труп Энн Хартвелл. Ее убили.

— Убили!.. — прошептала Натали Раис.

— Вот именно. Труп был обнаружен близ железной дороги на углу Шестой авеню и Мэплхерста. Они подозревают, что его выбросили с поезда или из машины. На их взгляд, убийство произошло в другом месте.

Лицо девушки побледнело, глаза подернулись страхом.

— Они увели меня с собой и продемонстрировали труп при весьма драматических обстоятельствах. Вполне возможно, что они допросят и вас. Нельзя исключить, что покажут и труп. Я хотел, чтобы вы были готовы к… — Он внезапно замолк со странным выражением лица. Посмотрел сначала на кровать, затем на диван.

— В чем дело? — забеспокоилась Натали. Морейн разглядывал кровать. Покрывало сбилось к ногам. Он подошел и расправил его.

— Что с вами? — повторила девушка.

Морейн дотронулся до покрывала тыльной стороной руки, затем вернулся и потрогал обивку дивана и подушки.

— Тепло, — сказал он.

— Что тепло?

— Не стройте из себя святую невинность, — проворчал Морейн. — Диван теплый. Кто-то на нем спал.

— Что вы хотите этим сказать? Взгляд Морейна посуровел.

— Знаете что, — заявил он, — меня не касается, чем занимается моя секретарша в свободное от работы время. Но если мне приходится разговаривать с ней о конфиденциальных делах в присутствии скрывающихся посторонних лиц, то я хочу знать, с кем имею дело.

— Не понимаю, о чем…

Морейн подошел к платяному шкафу и распахнул дверцы настежь. Он уловил какое-то движение внутри. Сжав кулаки, шеф Натали рявкнул:

— А ну марш оттуда!

Девушка бросилась к нему и схватила за руки. Морейн легким движением освободился, не спуская глаз со шкафа.

— Выходите, — потребовал он. — Или применить силу?

Внутри шкафа что-то зашевелилось, и между вешалок с платьями показалась человеческая фигура.

— Выходите, говорю вам! — повторил Морейн. Тотчас же появился седовласый мужчина, бледный, со смятением в глазах. Он напряженно выпрямился.

Морейн всмотрелся в него, затем бросил Натали Раис:

— Это ваш отец?

Девушка утвердительно кивнула. Не говоря ни слова, пожилой мужчина подошел к дивану и сел. Он застыл, опершись локтями о колени.

— Когда вас освободили? — задал вопрос Морейн.

— Вчера, — бесцветным голосом ответил тот. Морейн присел на край кровати, переводя взгляд с отца на дочь.

— Давайте разберемся, — наконец произнес он. — Между вами и мистером Питом Диксоном была какая-то связь. Вы считали, что именно он засадил вас в тюрьму, не так ли?

Старик молчал.

— Разве это не правда? — обратился Морейн к Натали.

Она отвела глаза.

Морейн поднялся, подошел к окну и, стоя к обоим спиной, с угрюмым видом уставился на стену напротив. Через несколько минут он опустил жалюзи и, понизив голос, сказал:

— Ладно. Рассказывайте все, как было. Все молчали.

Тишину нарушила Натали Раис:

— Отец! Лучше я все расскажу.

Старик взглянул на Морейна. Его лицо приняло пепельный оттенок.

Натали приблизилась к Морейну и взяла его за руку:

— Мне было не по себе с той минуты, как это случилось.

— С какой именно?

— С тех пор, как я была вынуждена солгать вам.

— Вы сделали это тогда, когда я примчался по вашему вызову?

Она показала жестом, что да.

— Меня это заинтриговало, — признался он. — Не знаю почему, но у меня сложилось впечатление, что вы кого-то покрывали. А теперь расскажите мне, как все происходило на самом деле.

Она тихим голосом начала излагать события:

— Я покинула офис, как мне представляется, в девять часов сорок пять минут. Мне понадобилось примерно десять минут, чтобы прибыть на место. Сначала все происходило так, как я вам сообщила: вошла в резиденцию Диксона, поднялась наверх вслед за дворецким и подслушала, как шеф сказал ему, что у него встреча с женщиной, и как он распорядился открыть в этой связи боковую дверь. Я тут же на цыпочках сошла вниз и после того, как дворецкий выпустил меня из дома, повернула налево и быстро стала спускаться по улице. Внезапно я услышала, как близ Шестой авеню остановилась машина, хлопнула дверца. Мужской голос что-то громко сказал, а в ответ рассмеялась женщина. Я не хотела, чтобы меня кто-то видел, и поэтому спряталась недалеко от угла железной решетки, которая опоясывает владения Диксона. По улице в направлении железной дороги спустилась молодая женщина. Она вошла в сад Диксона…

— Вы хорошо ее рассмотрели? — прервал Морейн.

— Нет, я стояла к ней спиной, но все же оглянулась. Обратила внимание на то, что она была в шляпке и меховом жакете.

— Жакет был коричневого цвета? — заинтересовался Морейн.

— Трудно сказать с полной определенностью, ведь все происходило ночью, но, кажется, да. Когда я мельком взглянула на нее, женщина как раз находилась под уличным фонарем, и я еще подумала, что мех жакета выглядит очень добротно. Да, теперь припоминаю, что он действительно был коричневым. А почему вы спрашиваете об этом?

Морейн покачал головой:

— Оставим пока эту тему. Продолжайте.

— Сначала я решила заявиться к Диксону во время его встречи с женщиной. Потом подумала, что, возможно, у них просто беседа делового характера и в этом случае она пробудет там всего несколько минут. Решила выждать.

— Где вы находились все это время?

— Около железной дороги.

— Можете указать, в какое время?

— Когда я подходила к железной дороге, как раз прогромыхал товарный поезд. Можно по расписанию выяснить, когда это было.

— Видел ли вас машинист или кочегар?

— Нет, я стояла в тени у садовой ограды вокруг особняка Диксона. Мне показалось, что товарняк шел целую вечность.

— Что вы сделали потом?

— Я наблюдала за домом. Однако из-за обжигавшего холодом ветра решила немного пройтись.

— И что же?

— Пошла вверх по улице.

— Удаляясь от железной дороги?

— Да. Почему вы спрашиваете об этом?

— Я хотел кое в чем удостовериться. Дальше?

— Все это не имеет большого значения, — высказала свое мнение Натали. — Итак, я уже подходила…

— Излагайте максимально точно, — сухо подчеркнул Морейн. — Возможно, детали играют гораздо большую роль, чем вы полагаете.

— Я дошла до перекрестка и повернула.

— Направо или налево?

— Направо. Через две-три минуты я подумала, что женщина, выйдя из дома, может направиться к железной дороге вместо того, чтобы подняться по улице к перекрестку, за которым я наблюдала. Поэтому я пошла обратно.

— Кто-нибудь видел вас?

— Огибая угол, я обратила внимание на машину, которая разворачивалась у железной дороги. Поскольку спрятаться было некуда, я прислонилась к телефону-автомату и, когда машина проезжала мимо, повернулась так, чтобы аппарат меня загораживал. Я уверена, что меня не было видно.