Право первой ночи - Айвори Джудит - Страница 67

— Боже милостивый! — вырвалось у него. Он протянул письмо Винни.

«Я, Милфорд Ксавье Боллаш, пятый герцог Арлес, настоящим признаю человека, явившегося в замок Уэлль девятнадцатого мая тысяча восемьсот девяносто восьмого года, Майклом Фредериком Эджертоном, моим родным внуком, сыном моего сына, Филиппа Сэмюэля Боллаша. Таким образом, я признаю его своим единственным полноправным наследником и передаю ему все свое состояние и земли вкупе с титулом герцога Арлеса, а также титулами маркиза Сэссингли, виконта Бервика, виконта Мидборо и барона Бречестера».

Письмо было датировано прошлым вечером, подписано герцогом, скреплено его личной печатью и по всей форме заверено четырьмя свидетелями, в том числе лордом-секретарем палаты герольдов и личным секретарем самого Арлеса.

Этой ночью Мику снились ноги. Ему снились сильные, стройные ноги. Ноги мужские. Ноги женские. Соблазнительные ножки. Ножки, принадлежавшие только ему. Новые ножки, необычные ножки. И все ноги в этом его сне вырастали до такой величины, что он едва доставал до колена!

Эпилог

Винни все-таки вышла замуж за Мика, хотя ему и пришлось стать герцогом.

Они решили устроить церемонию в Корнуолле. Из церкви все отправились в гости к его тетке. Родня Мика едва уместилась за праздничным столом: два дяди, три тетки, две кузины и двенадцать братьев и сестер, правда, один из братьев не смог прийти, так как у его жены вот-вот могли начаться роды. Тем не менее праздник удался на славу — под сочный корнуэль-ский говор, веселую музыку и взрывы добродушного хохота.

Винни не могла не заметить, как разительно ее Мик отличается от своих братьев, кареглазых и щуплых: он был на голову выше самого рослого из них. Впрочем, это их нисколько не волновало: они любили Мика всем сердцем. И он отвечал им такой же горячей любовью.

Вряд ли стоило удивляться, что никто из корнуэльцев не заметил, что немногочисленные гости со стороны Винни — Мильтон и ее подруги — обращаются к невесте и жениху «ваша светлость».

Зато лондонская знать была буквально потрясена столь неожиданным появлением в их среде нового герцога, вдобавок уже успевшего обзавестись супругой. Впрочем, шумиха вскоре улеглась отчасти благодаря тому, что шестой герцог Арлес вел чрезвычайно замкнутый образ жизни, довольствуясь обществом жены и многочисленных собак — главным образом терьеров.

По иронии судьбы Мик подписал брачный контракт своим новым именем, тогда как имя невесты осталось неизменным, если не считать дополнительного титула герцогини Арлес. Кстати, шестой герцог предоставил городской особняк в полное распоряжение вдовствующей герцогине «до тех пор, пока она пожелает в нем оставаться». Это было очень характерно для Мика — проявить заботу обо всех, кого он считал родней. Лондонская знать еще долго шепталась по поводу того, что герцог проявил необычайную щедрость, наделив никому не известных выходцев из Корнуолла по фамилии Тремор несколькими поместьями.

Итак, с Винни Боллаш, единственной дочерью маркиза Сэссингли, случилась совершенно невероятная вещь: она не просто вышла замуж за любимого ею человека, унаследовавшего титул герцога Арлеса, но и благодаря их родственной связи вновь обрела права на все, чем владел когда-то ее отец. Они с мужем поселились в замке Уэлль.

Мик вышел прогуляться к реке, чтобы встретить возвращавшуюся из Лондона супругу.

— Мик! — нетерпеливо окликнула его Винни еще до того, как карета съехала с моста. — Мик!

Ты только посмотри! — По ее приказу кучер направил карету не прямо к замку, а вдоль реки, в сторону Мика. — Посмотри, кого я привезла! — И когда он оказался достаточно близко, с торжеством выдала заранее заготовленную фразу: — В нашей жизни всегда есть место для магии!

Даже не удосужившись открыть дверцу, она прямо через окно протянула Мику живой скулящий комочек.

— Надо же, смесь терьера с дворняжкой! — воскликнул он. — Именно таких я и люблю!

— Нет, это маленький Магик!

Она открыла дверцу и выпустила из кареты еще одну собаку. При виде Мика пес взвился в воздух на добрых пять футов.

— Магик! — обрадовался Мик. Оба были в восторге.

Винни, выходя из кареты, пояснила:

— Он заглянул к нам в гости. Реццо ни за что его не продаст. Но он прислал тебе щенка в качестве свадебного подарка. — Она забрала малыша у Мика и дала ему обнюхаться с Магиком, который все еще прыгал от радости. После чего уткнулась носом в пушистую шерстку и восхитилась: — Ах, как сладко он пахнет! Это действительно его сын, — заверила она Мика.

Мик молча кивнул, от избытка чувств лишившись дара речи.

— Как твои успехи в бухгалтерии? — поинтересовалась Винни, зная, что вот уже несколько дней Мик пытается разобраться в счетах.

Он неохотно оторвал взгляд от собак. Им с Винни пришлось с ходу осваивать тонкости управления целым поместьем, а это было нелегко.

— Уже лучше. Знаешь, это не намного труднее, чем разводить хорьков. Когда ты уже знаком со всем выводком и помнишь, кто чего стоит, все становится намного проще. Глядя, как увлеченно он играет с собаками, Винни вдруг подумала, что Мик, возможно, скучает по своей прежней бедной, но беззаботной жизни.

— Ты доволен, Мик? Правда доволен?

— А ты разве нет? — Вопрос показался ему странным.

— Я? — рассмеялась она. — Да я на седьмом небе от счастья! А спросила я просто так, из интереса.

— С чего бы это, Вин? Я люблю тебя. И хочу всегда быть с тобой!

— Нет-нет, дело не в этом! Просто твоя новая жизнь...

— Голуба, моя новая жизнь великолепна! Я получил от жизни все: материнскую любовь, деньги моего деда, да еще замок с тобой в придачу! Чего же еще мне желать?

— Сейчас скажу чего. — Винни не сдержала счастливой улыбки. — Мик, у нас будет ребенок!

— Ох! — вырвалось у него. Собаки моментально были забыты. — Ох, голуба, вот это новость так новость!

— Ты в самом деле рад?

— Черт меня возьми!

Не успела она рассмеяться, как сильные руки сгребли ее в охапку и с силой прижали к груди.

— М-м-м, — промурлыкал он, зарываясь лицом в пушистые волосы. — Я хочу целую кучу детей! Ведь я сам вырос в очень большой семье, можно сказать, в огромной! Это чудесно, Вин! Это чудо из чудес!

Винни подумала, что на свете нет и не может быть человека более счастливого, чем она.

Этой ночью в огромной хозяйской спальне, с которой ни один из них не сумел свыкнуться до сих пор, лежа на высокой новой кровати под балдахином, Винни прошептала в темноту:

— Мик, отрасти свои усы снова!

Он лежал возле нее совершенно неподвижно. Винни подумала, что он ничего не услышал. Но вот освещенное луной лицо дрогнуло в лукавой полуулыбке.

Мик покосился на Винни одним глазом и снова зажмурился. Его улыбка расползалась все шире.

— И что я за это получу? — осведомился он, не открывая глаз.

— Извини?

— У меня появилась идея!

— Какая?

— Ты встанешь возле стены, Вин, и поднимешь подол. До самого пояса. Потом повернешься ко мне спиной и прижмешься к стене щекой так, как сделала это в тот раз у себя дома. А я стану целовать твои ноги. И ты не будешь сопротивляться, что бы я ни делал, целых десять минут. Тогда я, так и быть, сделаю тебе одолжение и отращу усы.

— Ну уж нет! — звонко расхохоталась она. — Мы же теперь женаты! И мы больше... мы больше этим не занимаемся!

— Винни, — он приподнял голову и лениво приоткрыл один глаз, — по-моему, в этом вопросе тебе следует полагаться на мое мнение! — Он откинулся на подушку и с чрезвычайно довольным видом заявил: — Теперь учителем буду я, а ты моей ученицей!

Поскольку Винни ничего не ответила. Мик снова приподнял голову и посмотрел на нее обоими глазами.

— Ну, голуба, за чем дело стало? Давай поднимайся! И марш к стене!

Она и не подумала подчиниться.

Мик ткнул ее локтем в бок и спросил: