Право первой ночи - Айвори Джудит - Страница 49

Мик невольно прислушался: господин вставлял «чертовски» через каждые два слова.

«Чертовски душно», «чертовски наплевать». И когда наглец снова полез к Винни с предложением пойти прогуляться, Мик не выдержал, перехватал его протянутую руку и сказал:

— Чертовски бесполезно.

Незнакомец с досадой оглянулся. Мик понял: его тоже приняли за благородного повесу, за маменькиного сынка, отправившегося в город в поисках приключений. Проклятый хлыщ заблуждался, как заблуждался и насчет Винни, но в душу Мика снова закралась тревога. Теперь перемены, происходившие с Винни, не только радовали, но и пугали его.

И тут Винни показала, на что способна. Она окинула приставалу презрительно-надменным взглядом и отчеканила:

— Я никуда не собираюсь с вами идти!

«Спасибо тебе, голуба!» — с облегчением подумал Мик.

Незнакомец смирился с ее решением, но счел возможным угостить Винни прохладительным, и Мику оставалось пенять лишь на самого себя: его эль и шенди так и остались на стойке у Чарли. Пока Винни утоляла жажду, богатый повеса пускал ей пыль в глаза и как бы между делом сообщил, что приехал в город на лошадиную ярмарку.

Мик сердито скрестил руки на груди. Пропади все пропадом! Он и опомниться не успел, как с конских родословных их беседа перешла к выведению породистых гончих и к тому, где можно купить Ван Дейка, — провалиться Мику на этом месте, если он знал, что это такое!

Зато Винни не испытывала ни малейшего затруднения: ведь она выросла в мире этого самого повесы и знала его вдоль и поперек. Что же тут удивительного? Разве Мик забыл, что имеет дело с дочерью маркиза? Или решил, что она его невеста? Даже если случится чудо и они поженятся, что дальше? Он повезет ее в свадебное путешествие на тележке, запряженной ослом?

Черт возьми, что с ним творится? Чем она его приворожила? Мик долго копался в собственных чувствах, пока не понял одну простую вещь: он полюбил Винни.

Да, этим объяснялось все, в том числе и его возмущение нахальным повесой. Он влюбился в Винни, в леди Эдвину Боллаш, в благородную леди, которую никогда не сможет назвать своей. Разлука с ней разобьет его сердце, но тут уж ничего не поделаешь. Рано или поздно он должен убраться с ее пути, уступить ее какому-нибудь хлыщу вроде того, что затесался сегодня в их компанию.

Ближе к полуночи толпа заметно поредела. Снова освободилось место для танцев, но из шумной компании, так лихо отплясывавшей на столах, на ногах держались лишь трое: Нэнси, еще одна девушка, по имени Лола, и Вин, его милая Вин. Усталость придала ее движениям вялую томность. Мик не мог смотреть на нее равнодушно.

Богатый искатель приключений тоже не спешил уходить. И не переставая, пялился на его Винни. Мика совершенно не волновало, что все мужчины в зале разглядывают его девушку, пока не появился этот хлыщ. До сих пор восхищение зала лишь добавляло ему гордости: ведь это он сумел разбудить в Винни живость и простоту, которые так очаровали его друзей.

Но теперь, несмотря на подчеркнутую вежливость и учтивость смазливого незнакомца, Мику хотелось размазать его по стенке. Просто так, ни с того ни с сего. Хотя, конечно, причина могла быть одна: у маменькиного сынка хватило ума выбрать в этом зале самую привлекательную женщину. Потому что Винни затмила в этом зале всех остальных. Она как-то призналась Мику, что музыка Штрауса у нее в крови. Но сегодня ее вытеснил дикий цыганский напев. Его милая цыганка, его Винни...

Задумавшись, Мик не сразу заметил, что стоит плечом к плечу с тем самым парнем и что на добрых шесть дюймов выше его. Его сосед тоже это заметил и сказал:

— Не могу налюбоваться. У нас обоих отличный вкус. Стало быть, она сегодня твоя, кореш? — От Мика не ускользнуло, с каким трудом произнес маменькин сынок жаргонное словечко, всячески стараясь подладиться к здешней манере речи. Видимо, понял, что Мик пользуется в «Быке и бочке» большим авторитетом.

— Да. — Проще было согласиться, чем пытаться что-то объяснить.

Тут Винни соскочила со стола и заявила:

— Я не его! Я сама по себе! — И наградила Мика игривым взглядом, надеясь, что он станет доказывать обратное, но Мик промолчал. Против правды не пойдешь — у него действительно не было на нее никаких прав.

Маменькин сынок мигом приосанился, торжествующе глянул на Мика и предложил Винни со свойской улыбкой:

— Я принесу вам выпить?

— Нет! — отказалась Винни. — Я пью только с ним!

— Но я мог бы угостить вас чем-нибудь повкуснее! Я — сын барона! — Хвастается, а может, и врет, хочет сказать, что у него есть и деньги, и связи, и положение в обществе — словом, все, чем можно вскружить голову девчонке с рабочих окраин.

Мик не выдержал и сообщил ему с безмятежной улыбкой:

— Да будь ты хоть сыном шлюхи, не все ли равно?

Парень вздрогнул и застыл, ошарашенно хлопая глазами. Хорошо бы он счел себя оскорбленным. У Мика давно чесались кулаки. Но его рост и внушительная внешность не дали вспыхнуть ссоре: даже этот разряженный тупица понял, что ему не поздоровится, если дело дойдет до рукопашной.

— Хватит! — Винни толкнула его в грудь. — Нам ни к чему неприятности! — Как будто это он виноват! — Где моя выпивка?

Ах да, он же забыл обе кружки на стойке! Теперь ищи ветра в поле! Тем более что Мику вовсе не хотелось оставлять Винни одну. Но ее мучила жажда, и Мику пришлось сдаться.

— Сейчас принесу! — пообещал он и отправился за выпивкой, то и дело оглядываясь.

Но Винни даже не смотрела в сторону нахального хлыща, хотя тот всеми силами старался привлечь ее внимание. Мик чуть не с кулаками напустился на Чарли, требуя как можно скорее наполнить кружки, подхватил их и поспешил обратно..

Пока он пробирался сквозь толпу, Винни удалось каким-то чудом отделаться от настырного приставалы. Да, именно приставалы — иначе его не назовешь! Слава Богу, баронский выродок переключил внимание на Нэнси: девушка громко хохотала над какой-то его шуткой, расплескивая пиво.

— Вот! — Мик подал Винни полпинты чистого эля. — По-моему, в самый раз.

— Жарко. — Она устало обмахнула рукой лицо.

Влажные пряди волос облепили ее нежную шею. Мик не мог оторвать глаз от блестящей струйки пота, струившейся по ложбинке между грудей. Винни действительно было жарко. Она с жадностью выпила весь эль. Мик поймал ее взгляд и кивнул в сторону задней двери.

— Да, — согласилась она, — да, очень кстати!

Он отставил свою нетронутую кружку и взял ее за руку. Она показалась Мику легкой и хрупкой. Увлекая Винни за собой, он осторожно гладил ее пальцы. Нетерпеливо толкнул заднюю дверь и пропустил Винни вперед.

На улице было на удивление прохладно, и Винни зябко обхватила себя руками за плечи. Округлые, мягкие плечи. Мик резко шагнул вперед и положил на них свои ладони. Она вздрогнула и глубоко вздохнула, а потом удивила Мика, качнувшись назад и прижавшись спиной к его груди. Он осторожно отвел в сторону густую прядь волос и припал губами к молочно-белой шее.

Винни снова вздрогнула и еще крепче прижалась к нему.

«Моя! Только моя!» — вертелось у него на языке. Но он не мог произнести это вслух. Не имел права.

Страсть нахлынула с такой силой, что у него помутилось в глазах. Мик постарался взять себя в руки: надо остановиться, нельзя быть рабом своих желаний. Вряд ли Винни понравится то, к чему он так стремится.

Но он не в силах был оторвать губы от ее шеи. Ведь сегодня Винни стала другой, и надо быть идиотом, чтобы не заметить перемены.

Господи, спаси его и помилуй!

Он возжелал женщину, которая знает все о лошадиных ярмарках, и Вин-что-бы-это-могло-быть, которая способна научить человека говорить так, что его не узнают даже близкие друзья. Да, Мику лишь остается молиться!

Увы, он только и думал о том, как бы увести эту женщину в самый темный угол аллеи.

Глава 22

Задняя дверь «Быка и бочки» выводила на узкую аллею, едва освещенную газовым фонарем над дверью таверны. Винни стояла на низеньком крылечке и ждала, пока глаза привыкнут к темноте. В тридцати футах она различила дверь — видимо, она вела на кухню. Мик немного отстал, и Винни не сразу догадалась, что он искал камень, чтобы подпереть дверь и впустить в душный зал хоть немного свежего воздуха. Он, как всегда, заботился о других.