Спальни имеют окна - Гарднер Эрл Стенли - Страница 19

Жадный интерес разгорелся в Бертиных глазках.

– Ты думаешь, для нас там есть работа, Дональд? – спросила она.

– Еще не знаю.

– Подойди сюда. Садись. Налей себе чего-нибудь. Что ты будешь пить? Кофе? Пиво? Виски с содовой? У меня здесь только кофе. А содовая в холодильнике. И возьми себе чашку...

– Я, пожалуй, выпью чашечку кофе.

Я взял чашку и блюдце. Берта положила мне кусочек торта.

Пробежав глазами записную книжку, она сказала:

– Квартирный телефон Боба Элджина: Корнуолл 6-3481. Как ты думаешь, дружок, почему он промазал первый раз?

– Не знаю. Всего было три выстрела.

– Третья пуля попала в чемодан?

– Да. Это была дамская сумка. И пуля прошла как раз возле ручки. Полиция долго ее искала. Они все ломали себе голову над тем, куда же подевалась третья пуля. Потом открыли сумку и нашли ее там. Она проделала маленькое аккуратное отверстие и затерялась среди вещей.

– Разве она не прошла насквозь?

– Нет. Она застряла на полпути.

– Ну и что здесь для нас интересного, дружок? Что ты думаешь на этот счет?

– Фултон был застрахован на сорок пять тысяч долларов с двойной компенсацией. В случае самоубийства страховой полис считается недействительным. Если же он был застрелен первым, значит, самоубийства не было, и тогда страховой компании пришлось бы выплатить восемьдесят тысяч долларов.

– Но женщина была убита выстрелом в затылок, – сказала Берта.

– Верно.

– Не могла же она это сделать сама!

– Скорее всего, что нет.

Берта разозлилась:

– Какой ты несносный!

– Комиссионные с восьмидесяти тысяч долларов – это довольно крупная сумма, – сказал я.

Берта просияла:

– Тогда займись этим делом, дружок.

– Тебе тоже придется кое-что сделать, Берта. Повидайся с вдовой, заставь ее нанять нас.

– А если это она его кокнула?

– Но ведь есть еще и дети. И если мы защитим их интересы, то суд заставит опекуна выплатить нам гонорар. А опекуном у детей сейчас является мать.

– Я ее заставлю, – сказала Берта решительно.

– Не забывай, что на нее тоже падает подозрение. Она ведь, логически рассуждая, заинтересована в смерти мужа.

– Пошел ты к черту, – сказала Берта сердито. – Сначала ты строишь воздушные замки, а потом выбиваешь почву из-под ног. А что тебя заставляет думать...

– Единственное – я позвонил ей, чтобы выяснить, где ее муж. Заодно спросил и о сестре. Я, правда, не засек время, но это было уже после того, как мы вернулись в город и я наводил справки о Дэрхэме в гостинице «Вестчестер Армз». Вот как раз в это время я и позвонил ей, чтобы узнать, есть ли у нее сестра. А она сказала, что нет, никакой сестры у нее нет.

– Ну и что?

– А она сказала Селлерсу, что ей позвонили как раз в то время, когда в мотеле раздались выстрелы. В действительности же я звонил через час или полтора после выстрелов.

– Какую же цель она преследовала?

– Возможно, ей нужно алиби. А может быть, со сна не сообразила, который час.

– Еще какие-нибудь версии?

– Да их у меня уйма. Некоторые разделяет и сержант Селлерс. Ему, например, не нравится, что Стэнвик Карлтон, обманутый муж, приехал сюда из Колорадо, снял номер в гостинице и сразу же исчез, как раз в то время, когда в мотеле раздавались выстрелы.

– Мне это тоже не нравится, – сказала Берта. – Хотя нет. Напротив. Мне это нравится. Ведь если было убийство, то его исчезновение можно объяснить.

Я кивнул.

– А почему полиция думает, что это самоубийство?

– Потому что дверь была заперта изнутри. Тела лежали на полу. Не было никаких следов борьбы. Пистолет принадлежал Фултону и был в его руке.

Берта нахмурилась.

– Да, тебе придется попотеть, доказывая страховой компании теорию стоимостью в восемьдесят тысяч долларов с такими фактами в руках.

Я кивнул.

– Дверь была заперта изнутри? – спросила Берта.

– Да. Хозяйке мотеля пришлось выбивать ключ из замочной скважины и открывать дверь запасным ключом. Мне кажется, там было открыто окно.

Берта опять нахмурилась. По лицу ее пробежала тень разочарования.

– Это невозможно состыковать, как ни старайся. Ведь дверь была заперта изнутри, и в руке был собственный пистолет.

– Но было и три выстрела.

– Один был промах.

– Который?

– Первый, наверное.

– Женщина была убита выстрелом в затылок, – сказал я.

– Ну?

– Допустим, что первый раз он промахнулся. Что произошло потом?

– Откуда мне знать, – сказала Берта. – Ты ведь пытаешься все это соединить. Ты и скажи, что было потом.

– Если бы женщина стояла к нему спиной, она бы обязательно обернулась при звуке выстрела, чтобы узнать, что произошло, не так ли?

Берта кивнула.

– В этом случае, стреляя второй раз, он бы обязательно попал ей в лоб, как раз когда она обернулась и посмотрела на него.

– Она смотрела на него какую-нибудь секунду, – сказала Берта, – увидела, что он замышляет, повернулась и бросилась бежать. Возможно, она пыталась добежать до двери. Он убил ее выстрелом в затылок.

– Пока она бежала?

– А почему бы и нет?

– Если он не мог попасть в нее, когда она стояла, – сказал я, – то неужели он попал в нее, когда она бежала?

– Возможно, она сама повернулась к нему спиной, зная, что он собирается застрелить ее. Предположим, у них был договор о самоубийстве; у нее не хватило смелости смотреть в дуло пистолета или же у него не хватило храбрости выстрелить ей в лицо.

– Логично, – сказал я. – Тогда почему же он промахнулся в первый раз и почему стрелял так низко?

– Что значит «так низко»?

– Если женщина стояла, то голова ее находилась примерно в пяти футах от пола. А сумка, стоявшая на полу, высотой всего восемнадцать дюймов. И если он, стреляя ей в голову, промахнулся, то почему он попал в сумку.

– Дошло! – обрадовалась Берта. – Дошло!

Лицо ее смягчила улыбка, маленькие глазки быстро заморгали.

– Дональд, – сказала она, – ты очень сообразительный, просто чертовски сообразительный... иногда. Чем я могу помочь тебе?

– Позвони Бобу Элджину и скажи ему, что твой партнер хочет с ним поговорить. Скажи ему, что ты не останешься в долгу, если он уделит мне часок своего времени.

– Передай мне телефон, – сказала Берта.

Я передал ей аппарат. Она набрала номер и долго ждала, пока на другом конце провода возьмут трубку. Глазки ее лихорадочно блестели, она что-то подсчитывала в уме. Прикрыв трубку ладонью, она неожиданно сказала:

– Мы можем на этом деле заработать четыре тысячи, дружок.

– Как получится, – сказал я, – может быть, и больше.

Берта самодовольно улыбнулась:

– Теперь я знаю, что могу на тебя положиться.

Наконец на другом конце провода взяли трубку, и Берта заговорила вкрадчивым голосом:

– Хэлло... Хэлло... Хэлло, Боб? Боб, это Берта Кул... Конечно, Боб, я знаю, что ты работаешь допоздна... Я сама поздно встаю... Но бывает же такое время суток, когда все одновременно не спят... Послушай, Боб, у меня к тебе просьба... Будь умницей и сделай мне одолжение.

Затем наступила небольшая пауза. Берта слушала и хмурилась.

– Не вредничай, Боб, – перебила она, – ситуация такова: у меня есть партнер, Дональд Лэм. Он сейчас расследует одно дело, в котором замешан человек, очевидно, имеющий какие-то связи с «Кабанитой». Если бы ты мог уделить ему всего полчасика. Нет-нет, не надо одеваться, оставайся в пижаме. От тебя ничего не требуется, только поговори с ним. Да нет, этот разговор никак не повредит репутации вашего заведения. Я же тебе сказала, ему нужна небольшая услуга – просто поговорить... Хорошо. Он сейчас будет... Ты живешь там же? Спасибо большое, Боб, милый. Берта любит тебя.

Берта положила трубку и сказала:

– Сукин сын!

– В чем дело? – спросил я.

– Он еще недоволен! И это после всего, что я для него сделала.

– Но все-таки он согласился?

– Конечно, – сказала Берта, – но мог бы быть повежливей.