Вигьяна Бхайрава Taнтpa. Книга Тайн. Том 5. - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 23

29 июля 1973 года, Бомбей, Индия

Сутры:

96. Пребывай в каком-нибудь месте, бесконечно обширном, свободном от деревьев, холмов, обитателей. Оттуда придет конец давлений ума.

97. Рассматривай пространство, заполненное веществом, как свое собственное тело блаженства.

Человек рождается один и умирает один, но между этими двумя моментами живет в обществе, живет с другими людьми. Уединенность - основная реальность человека; общество лишь случайно. И если человек не может жить один, не может познать своей уединенности во всей ее глубине, он не сможет познать самого себя. Все, что происходит в обществе, является лишь внешним; это не вы, это лишь ваши отношения с другими людьми. Вы же остаетесь неизвестными. Извне открыть вас невозможно.

Но мы живем среди других. Из-за этого самопознание оказалось полностью забытым. Вы что-то знаете о себе, но знаете лишь косвенно — то, что сказано вам другими. Это странно, абсурдно, - что вам о вас должны говорить другие. Всякая ваша индивидуальность дается вам другими; она не является подлинной, она - лишь навешанный на вас ярлык. Вам дается имя. Это имя дается вам как ярлык, поскольку обществу будет трудно общаться с безымянной персоной. Вам дается не только имя, общество дает вам и самый образ того, как вы думаете о себе: что вы хороший, что вы плохой, что вы красивый, что вы разумный, что вы моральный, что вы святой, или что-нибудь еще. Сам образ, форма, дается вам обществом, и вы не знаете, кто же вы есть на самом деле. Ни ваше имя, ни та форма, которую общество дало вам, не раскрывают ничего. Вы остаетесь неизвестными, самим себе.

В этом заключается основа вашего страха. Вы есть, но вы не известны самим себе. Недостаток знания о себе — это невежество, и это невежество не может быть уничтожено никаким знанием, которое дают вам другие. Вам могут сказать, что это не ваше имя, что это не ваша форма, что вы «вечная душа», но и это дается вам другими, это тоже не является непосредственно вашим. Если вы не придете прямо к себе, вы останетесь в невежестве, — а невежество создает страх. Вы не только боитесь других, вы боитесь себя, - ведь вы не знаете, кто вы есть и что спрятано в вас. Вы не знаете, что возможно для вас, что вырвется из вас в следующее мгновение. Вы постоянно дрожите, и жизнь становится для вас глубоким страхом. Есть много проблем, следствием которых является страх, но все эти проблемы вторичны. Если проникнуть глубоко, то в каждой проблеме откроется, что основой страха, основой боли является то, что вы не ведаете о себе - источник, из которого вы исходите, цель, к которой вы движетесь, существо, которым вы являетесь прямо сейчас.

Поэтому-то каждая религия и говорит, что надо искать уединения, искать уединенности, чтобы хотя бы на время вы могли оставить общество и все, что общество дало вам, и встать непосредственно лицом к самим себе.

Махавира двадцать лет прожил один в лесу. На протяжении этих дней он не разговаривал, поскольку в тот момент, когда вы начинаете говорить, вы движетесь к обществу. Язык - это общество. Махавира оставался полностью молчаливым, он не разговаривал. Чтобы оставаться одному, он уничтожил главный мост между собой и обществом. Когда человек не разговаривает, он уединен, глубоко уединен; у него нет способа двинуться к другим людям. На протяжении двадцати долгих лет он жил один, не разговаривая. Что он делал? Он пытался найти, кто же он. Лучше снять с себя все ярлыки, лучше уйти прочь от других, чтобы не было потребности ни в каком социальном образе. Он разрушал социальный образ. Он отталкивал от себя все отбросы, которые дало ему общество; он пытался стать полностью обнаженным, безо всякого имени, безо всякой формы. Вот что означает обнаженность Махавиры. Это было не просто сбрасыванием одежды, это было глубже. Это была нагота полностью уединенного существования. Вы и одежды используете для общества: они нужны для того, чтобы прятать ваше тело, или для того, чтобы укрывать вас в глазах других людей, ведь общество не одобряет всего вашего тела. Поэтому все, что общество не одобряет, вы должны прятать. Разрешается открывать только отдельные части тела. Общество принимает вас только по частям. Вы в целом не одобряетесь, не принимаетесь.

То же самое происходит и с умом, не только с телом. Одобряется ваше лицо, одобряются ваши руки, но все тело не одобряется, особенно те его части, которые хоть как-то намекают на секс. Эти части не одобряются, не принимаются. Поэтому-то так и важна одежда. То же самое происходит и с умом: ваш ум в целом не принимается, только его части. Поэтому вы должны прятать свой ум и подавлять его. Вы не можете открыть свой ум. Вы не можете открыть свой ум даже самому верному другу, поскольку он начнет судить вас. Он скажет: «Вот о чем ты думаешь? Вот что у тебя на уме?» Поэтому вы вынуждены давать ему только то, что может быть воспринято, — очень незначительную часть, - а все остальное, что есть в вас, вы вынуждены целиком прятать. Эта спрятанная часть создает многие болезни. Весь психоанализ Фрейда состоит лишь в извлечении этой спрятанной части. На излечение человека уходят годы. Но сам психоаналитик ничего не делает, он просто извлекает наружу спрятанную часть. Лишь само это извлечение становится исцеляющим средством.

Что это означает? Это означает, что подавление - это болезнь. Подавление - это груз, тяжелый груз. Вы хотите исповедаться кому-то, вы хотите рассказать, выразить; вы хотите, чтобы кто-то воспринял вас целиком. Вот это и означает любовь - вас не отвергнут. Какими бы вы ни были - хорошими, плохими, праведниками, грешниками, - кто-то воспринимает вас во всей вашей целостности, не отвергает никакую из ваших частей. Вот почему любовь - величайшая излечивающая сила, она - старейший психоаналитик. Когда вы любите человека, вы открываетесь ему, и самим этим открытием ваши отрезанные, разделенные части собираются вместе. Вы становитесь одним.

Но даже любовь стала невозможна. Даже своей жене вы не можете говорить правду. Даже со своим возлюбленным вы не можете быть совершенно подлинными, поскольку его или ее глаза судят вас. Он или она тоже хочет иметь какой-то образ, которому должен следовать, какой-то идеал - ваша реальность не так важна, важен идеал. Вы знаете, что если выразите свою Целостность, то вас отвергнут, вас не станут любить. Вы боитесь, и из-за этого страха любовь становится невозможной.

Психоанализ выносит наружу спрятанную часть, но сам психоаналитик ничего не делает, он просто сидит и слушает вас. Похоже, что до него никто и не слушал вас. Вот почему сейчас вам нужна профессиональная помощь. Никто не хочет слушать вас, ни у кого нет времени, никто особенно не заинтересован в вас. Поэтому появилась профессиональная помощь - вы платите за то, чтобы кто-то выслушивал вас. И вот год за годом психоаналитик выслушивает вас каждый день, два раза в неделю, три раза в неделю, и вы излечиваетесь. Это чудо! Почему вас должно излечивать лишь одно то, что вас выслушивают? Потому что кто-то уделяет вам внимание без всякого осуждения, и вы можете рассказывать все, что есть в вас. И благодаря самому этому рассказу спрятанное поднимается и становится частью сознания. Когда вы что-то отрубаете, что-то отклоняете, что-то запрещаете, что-то подавляете, вы создаете разделение между сознанием и подсознанием, между воспринятым и отвергнутым. Это разделение должно быть отброшено.

Махавира отправился в уединение, чтобы быть самим собой без страха перед кем-либо. Поскольку ему не нужно было показывать кому-либо свое лицо, он мог отбросить все маски, все лица. Тогда он мог жить в уединении совершенно обнаженным, как есть, под звездами, у реки, в лесу. Никто не судил его, никто не говорил ему: «Вам не разрешается быть таким. Вы должны вести себя так-то. Вы должны быть таким-то».

Оставить общество означает оставить ситуацию, когда подавление неизбежно. И нагота означает быть, как есть, без каких-либо ограничений, без сдерживания. Махавира отправлялся в безмолвие, в одиночество и говорил: «Если я не найду себя - не то «я», которое дали мне другие, оно фальшиво, но то «я», с которым я родился, - я не вернусь в общество. Если я не узнаю, кто я есть, я не вернусь в общество. Если я не встречусь лицом к лицу со своей реальностью, если я не натолкнусь на существенное, неслучайное в себе, я не заговорю, поскольку говорить - бесполезно».