Цезарь Каскабель - Верн Жюль Габриэль - Страница 37

— Ну что за проклятая страна! — ворчал Каскабель. — Тут только одни тюлени могут жить! Разве можно ее сравнить с нашей Нормандией?

— Я с вами вполне согласен, — отвечал ему Сергей Васильевич, — но что делать?

— Сам знаю, что делать нечего, тем не менее, я ненавижу эту страну!

— Да, здешний климат нельзя сравнивать с климатом Нормандии, даже Швеции, Норвегии или Финляндии зимой. Нет! Это климат полюсов, с четырехмесячной ночью, с воющими вьюгами и метелями, с почти беспрерывно падающим снегом и с туманами, за которыми не видно горизонта.

Что еще предстояло испытать дальше? Когда льдина остановится, и море окончательно замерзнет, образуя безграничное ледяное поле, где они очутятся? Где остановится их льдина? Без ужаса нельзя было подумать о том, что придется бросить «Красотку» и идти несколько сот километров до сибирского берега. Сергей Васильевич уже задавался вопросом, не лучше ли будет зазимовать там, где остановится льдина, и под крышей своего уютного дома дождаться весны. При таких условиях, пожалуй, можно будет выдержать большие морозы. Но перед теплом, перед вскрытием Арктического моря придется все равно покинуть свою зимнюю стоянку, перейти через ледяное поле и все-таки бросить «Красотку».

Однако впереди еще было время. Можно будет все решить, когда окончательно наступит зима. Смотря по тому, на каком расстоянии от азиатского берега остановится льдина, будет выяснено и все остальное. Сергей Васильевич надеялся, что расстояние это будет не очень большое, потому что льдина плыла все в одном направлении. Она миновала мысы Кикурный и Баранова и Колымскую бухту.

Ах, отчего она не остановилась в этой бухте! Оттуда было бы легче добраться до кочевьев юкагиров или до посадов Кабачкова или Нижне-Колымска, и там исстрадавшиеся путешественники нашли бы приют. Можно было бы раздобыть оленей, вернуться с ними к «Красотке» и перевезти ее на материк. Но, имея в виду довольно быстрое движение льдины, Сергей Васильевич понимал, что не только эта бухта, но и многие другие должны были остаться позади. Судя по карте, льдина могла бы остановиться у островов Анжу, островов Ляхова или Де-Лонга. А эти острова в большинстве необитаемы. Как тогда добыть средства для переезда на материк?

Ноябрь прошел. Вот уже тридцать девять дней, как семья Каскабель покинула порт Кларенс и пустилась через Берингов пролив. Если бы лед не вскрылся, то еще пять недель назад они были бы в Нумане. И теперь, добравшись до южной Сибири, они приютились бы в каком-нибудь местечке, где переждали бы суровую зиму.

Однако плавание это не могло длиться долго. Мороз постепенно усиливался, и термометр все опускался. Осмотрев ледяной остров, Сергей Васильевич убедился, что окружность его ежедневно увеличивалась вследствие примерзания к нему отдельных небольших льдин. Увеличился он почти на треть. А в ночь на 30 ноября к задней части его пристала и точно припаялась еще огромная глыба льда. Глыба эта сидела очень глубоко в воде, и течение сообщало ей большую скорость, так что в конце концов их ледяной остров сделал полуоборот и поплыл за этой глыбой, как на буксире.

С наступлением более резких морозов небо совершенно прояснилось. К счастью, поднялся северо-восточный ветер, который дул в сторону сибирского берега.

Яркие звезды освещали арктическое небо в эти долгие полярные ночи. Часто развертывалось веером северное сияние, восхищая изумленных путешественников и освещая причудливым светом ледяные скалы. Тогда забывалось и критическое положение и усталость, и все не отрывали глаз от этого красивого явления, присущего лишь полярным странам.

С тех пор как переменился ветер, льдина плыла медленнее. Ее несло лишь течением. Возможно, что льдина недолго будет плыть к западу, так как между айсбергами море стало затягиваться льдом, хотя этот, как говорят китоловы, «молодой лед» подавался от малейшего толчка. Между глыбами льда оставались иногда очень узкие промежутки, почти трещины, и льдина тогда цеплялась за них. Но, простояв неподвижно несколько часов, она вновь двигалась в путь. Тем не менее скоро предстояла окончательная остановка на всю зиму.

3 декабря, около полудня, Сергей Васильевич и Жан пошли на передний край льдины. Одевшись потеплее, Кайета, Наполеона и Сандр присоединились к ним.

По легкому свету на южной окраине неба можно было предположить, что солнце проходит через меридиан. Тусклый блеск, разлитый в пространстве, был, вероятно, отсветом какого-нибудь отдаленного северного сияния.

Все смотрели на айсберги, которые то передвигались с места на место, то ударялись с глухим шумом один о другой. У некоторых волны размывали нижнюю часть. Потеряв равновесие, такой айсберг падал верхушкой вниз, а нижней частью поворачивался кверху.

Вдруг глыба, примерзшая дня два назад к льдине, покачнулась и отвалилась, отломив при падении край льдины, на которую хлынула большая волна.

Все поспешно отскочили назад, но в ту же минуту раздался крик:

— Помогите! Помогите! Жан!

Это кричала Кайета.

Она стояла как раз на том куске льдины, который отделился и поплыл.

— Кайета!.. Кайета!.. — кричал Жан.

Но обломок, подхваченный боковым течением, плыл, огибая льдину, которая в это время остановилась. Еще несколько минут — и Кайета должна была исчезнуть среди айсбергов.

— Кайета! Кайета! — звал ее Жан.

— Жан! Жан! — откликнулась в последний раз молодая индеанка.

Услыхав эти крики, Каскабель и Корнелия бросились к Жану. В ужасе остановились они возле Сергея Васильевича, который точно остолбенел и не знал, чем помочь несчастной девушке.

В эту минуту глыба опять подплыла к льдине на расстоянии полутора-двух метров. Вдруг Жан, прежде чем его могли удержать, перепрыгнул это расстояние и очутился возле Кайеты.

— Мой сын!.. Мой сын!.. — крикнула Корнелия.

Помощь была невозможна. Прыгая, Жан оттолкнул ту льдину, на которой находилась девушка. Через несколько минут оба они скрылись среди других айсбергов. Скоро не стало слышно и их криков.

Простояв в темноте на краю льдины несколько часов, Сергей Васильевич и несчастные родители вернулись в лагерь. Какую тяжелую ночь провели они! С тоской бродили они вокруг «Красотки»! Жан и Кайета унесены морем… Без пристанища, без пищи… Что с ними будет! Корнелия заливалась слезами… Дети, Сандр и Наполеона, не отставали от нее. Окончательно убитый этим новым ударом, Каскабель лепетал какие-то несвязные слова о том, что причина всех несчастий, обрушившихся на его семью, он сам. Чем мог его утешить Сергей Васильевич, который сам был вне себя от горя?..

На следующий день, 4 декабря, около восьми часов утра, льдина вновь тронулась в путь. Поплыла она в том же направлении, куда течение унесло Жана и Кайету, но с момента несчастья прошло восемнадцать часов, и надо было отказаться от мысли столкнуться с ними или хоть издали увидеть их. Да и слишком много опасностей грозило несчастным, чтобы можно было надеяться, что они как-нибудь спасутся. Холод все увеличивался, пищи у них не было никакой, а кроме того, самый мелкий из айсбергов мог сокрушить их утлую льдину.

Описать горе несчастной семьи невозможно! Несмотря на усиливающийся мороз, все бродили по льдине, напрасно призывая Жана и Кайету.

Так прошел день. Когда наступила ночь, Сергей Васильевич потребовал, чтобы отец, мать и дети пошли в повозку; но никто не мог ни на минуту заснуть.

Вдруг около трех часов утра страшный толчок потряс повозку, и она чуть не опрокинулась. Что случилось?.. Не наткнулся ли какой-нибудь айсберг на льдину? А вдруг она разбита?..

Сергей Васильевич выбежал наружу.

Северное сияние освещало все пространство кругом лагеря.

Сергей Васильевич огляделся.

Ни Жана, ни Кайеты не было нигде заметно.

Что касается толчка, то он произошел оттого, что льдина наткнулась на ледяное поле. Благодаря двадцатиградусному морозу поверхность моря окончательно замерзла. Там, где еще вчера все было в движении, сегодня все замерло. Льдина остановилась. Сергей Васильевич вернулся в «Красотку» и сообщил об остановке льдины.