Радость. Счастье, которое приходит изнутри. - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 21

Я слышал, что однажды Адольф Гитлер беседовал с британским дипломатом; они были на тридцатом этаже небоскреба, и, чтобы произвести на англичанина впечатление, Гитлер приказал одному немецкому солдату выпрыгнуть в окно. Солдат просто выпрыгнул, без малейшего колебания и, конечно, разбился насмерть. Британский дипломат не мог поверить своим глазам; это было невероятно. Он был очень потрясен. Просто выбросить жизнь?.. — и без всякой причины. Чтобы еще усилить впечатление, Гитлер приказал другому солдату: «Прыгай!» — и другой тоже прыгнул. Чтобы впечатление стало полным, он приказал то же самое третьему.

Но к этому моменту дипломат уже немного пришел в себя. Он бросился к солдату, остановил его и сказал:

— Что вы делаете? Как вы можете выбрасывать свою жизнь так, без всякой причины?

— Кому захочется жить, сэр, в этой стране под властью этого сумасшедшего? — сказал тот. — Кому захочется жить с этим Адольфом Гитлером? Лучше умереть! Это свобода.

Когда люди несчастны, смерть кажется свободой. Когда люди несчастны, они так полны ярости, гнева, что готовы убивать, — даже рискуя тем, что убьют их. Политик существует, потому что вы несчастны. Благодаря этому может продолжаться Вьетнам, Бангладеш, Арабские страны. Продолжается война. В одном или другом месте продолжается война.

Это положение вещей нужно понять — почему оно существует, и как вам из него выпасть. Пока вы не выпадете из него, пока не поймете весь механизм, всю обусловленность — гипноз, под которым вы живете, — пока вы его не уловите, не начнете наблюдать и не отбросите, вы никогда не будете экстатичными, никогда не сможете петь песню, которую пришли спеть. Тогда вы умрете, так и не спев свою песню. Тогда вы умрете, так и не станцевав свой танец. Тогда вы умрете, никогда даже не жив.

Ваша жизнь — это только надежда; это не реальность. Она может быть реальностью.

Тот невроз, который вы называете обществом, цивилизацией, культурой, образованием, — у этого невроза есть очень тонкая структура. Вот эта структура: общество дает вам символические идеи, чтобы реальность мало-помалу затуманилась, покрылась дымкой, чтобы вы не могли видеть реального и начали испытывать привязанность к нереальному. Например, общество вам говорит быть честолюбивыми; оно помогает вам идти на поводу у амбиций. Амбиции означают: жить в надежде, жить в завтра. Амбиции означают, что сегодня нужно пожертвовать ради завтра.

Сегодня — вот все, что есть; сейчас — единственное время, в котором вы есть, единственное время, в котором вы когда-либо будете. Если вы хотите жить, значит — сейчас или никогда.

Но общество учит вас амбициям. С самого детства, когда вы идете в школу, и в вас закладываются амбиции, вас отравляют: стань богатым, добейся власти, стань кем-то. Никто вам не говорит, что у вас уже есть способность быть счастливыми. Все говорят, что вы сможете приобрести способность быть счастливыми, только если выполните определенные условия: чтобы у вас было достаточно денег, большой дом, большая машина, то или другое, — только тогда вы сможете быть счастливыми.

Счастье не имеет ничего общего с этими вещами. Счастье — это не достижение, это ваша природа. Животные счастливы без всяких денег. Они не Рокфеллеры. И никакой Рокфеллер не счастлив так, как олень или собака. У животных нет никакой политической власти — они не премьер-министры и не президенты — но они счастливы. Деревья счастливы; иначе они перестали бы цвести, они по-прежнему цветут; весна по-прежнему приходит. Они по-прежнему танцуют, они по-прежнему поют, они по-прежнему изливают свое существо к ногам божественного. Их молитва непрерывна, их поклонение непрестанно. И они не ходят ни в какую церковь, в этом нет надобности. Бог приходит к ним сам. В ветре, в дожде, в солнце — Бог приходит к ним сам.

Лишь человек несчастлив, потому что человек живет в амбициях, а не в реальности. Амбиции — это трюк; трюк, направленный на то, чтобы отвлечь ум. Символическая жизнь вытеснила собой жизнь реальную.

Наблюдайте это в жизни. Мать не может любить ребенка до такой степени, как этого хочет ребенок, потому что мать подвешена к ее голове. Ее жизнь не была жизнью осуществленности, ее любовная жизнь была бедствием. Ей не было позволено расцвести. Она прожила жизнь в амбициях. Она пыталась контролировать своего мужчину, владеть им. Она была ревнива. Она не была любящей женщиной. А если она не была любящей женщиной, как она может внезапно начать любить ребенка?

Я только что прочитал книгу Р. Д. Лэйнга. Он прислал мне свою книгу «Факты жизни». В этой книге он приводит эксперимент, в котором психоаналитик опрашивал матерей: «Когда ваш ребенок должен был вот-вот родиться, были ли вы в настроении его приветствовать, были ли вы готовы принять этого ребенка?» Он составил анкету. Первым вопросом в нем было: «Был ли ребенок случайным или вы хотели этого ребенка?» Девяносто процентов женщин сказали: «Он был случайным; мы его не хотели». Затем: «Когда случилась беременность, колебались ли вы? Хотели ли вы ребенка или собирались делать аборт? Было ли это для вас ясно?» Многие из них сказали, что колебались много недель, сделать им аборт или родить ребенка. Затем ребенок родился — они не смогли ничего решить. Может быть, были другие соображения — может быть, религиозные соображения, может быть, это было бы для них грехом, это угрожало бы им адом. Может быть, они принадлежали к католическому вероисповеданию, и им помешала сделать аборт идея, что аборт — это убийство. Могли быть также социальные соображения. Ребенка хотел муж или они решили родить ребенка, чтобы упрочить свое эго. Но сам ребенок никому не нравился. Редко встречалась мать, которая говорила: «Да, ребенку были рады. Я его ждала и была счастлива».

А если рождается ребенок, которому не рады, — с самого начала мать колебалась, рожать его или не рожать... Это не могло не иметь последствий. Должно быть, ребенок ощущал эти напряжения. Когда мать думала о том, чтобы сделать аборт, ребенок, наверное, чувствовал обиду. Ребенок — это часть тела матери; каждая вибрация ее тела достигает ребенка. Или, когда мать раздумывает и колеблется, находясь в нерешительности, что ей делать или не делать, ребенок тоже ощущает дрожь, колебание — он висит между жизнью и смертью. Затем каким-то образом этот ребенок рождается, и мать думает, что это вышло только случайно — она применяла противозачаточные средства, пробовала то-то и то-то, но ничто не помогло, и ребенок родился — и теперь его нужно терпеть.