Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Радость. Счастье, которое приходит изнутри. - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 19


19
Изменить размер шрифта:

Общество невротично, и оно не может допустить существования экстатичных людей. Они для него опасны. Попытайтесь понять этот механизм — тогда все будет проще.

Нельзя контролировать экстатичного человека; это невозможно. Контролировать можно только несчастного человека. Экстатичный человек неизбежно будет свободным. Экстаз — есть свобода. Когда вы экстатичны, вас нельзя низвести до рабского существования . Вас не так легко разрушить; вас нельзя убедить жить в тюрьме. Вам хочется танцевать под звездами, вам хочется гулять вместе с ветром, вам хочется разговаривать с Солнцем и Луной. Вам нужно безграничное, бесконечное, гигантское, громадное. Вас нельзя соблазнить жизнью в темной клетке. Вас нельзя обратить в раба. Вы живете собственную жизнь и делаете свое дело.

Для общества это очень трудно. Если экстатичных людей много, общество почувствует, что разваливается на части. Его структура больше не сможет сохраняться. Экстатичные люди будут бунтарями. Помните, я не называю экстатичного человека «революционером»; я называю его «бунтарем». Революционер — это тот, кто хочет изменить общество, но он хочет заменить его другим обществом. Бунтарь — это тот, кто хочет жить как индивидуальность, и ему хотелось бы, чтобы в мире не было никакой застывшей социальной структуры. Бунтарь — этот тот, кто не хочет заменять это общество никаким другим обществом, потому что все виды обществ оказались одним и тем же. Капиталист, коммунист, фашист, социалист — все они двоюродные братья; между ними нет большой разницы. Общество есть общество. Все церкви оказались одним и тем же — индуистская, христианская, мусульманская. Как только структура получает власть, она хочет, чтобы никто не был экстатичным, потому что экстаз против структуры.

Смотрите и медитируйте на это: экстаз против структуры. Экстаз — бунтарский. Он не революционный. Революционер хочет другую структуру — по собственному выбору, согласно собственной утопии, но это все равно структура. Он хочет быть у власти. Он хочет быть угнетателем, а не угнетаемым; он хочет быть эксплуататором, а не эксплуатируемым; он хочет править, а не быть управляемым.

Бунтарь — это тот, кто не хочет ни править, ни подвергаться правлению. Бунтарь — это тот, кто не хочет в мире никакого правления. Бунтарь анархичен.

Бунтарь — это тот, кто доверяет природе, а не созданным человеком структурам, который доверяет, что если оставить природу в покое, все будет чудесно. Так оно и есть!

Вся эта безграничная вселенная продолжается без всякого правительства. Животные, птицы, деревья — все сущее продолжается без всякого правительства. Почему в правительстве нуждается человек? Наверное, что-то пошло не так. Почему человек так невротичен, что не может жить без правителей?

Есть некий порочный круг. Человек может жить без правителей, но он никогда не получал такой возможности — правители не дадут вам никакой возможности. Как только вы узнаете, что можете жить без правителей, кому захочется, чтобы они вообще были? Кто будет их поддерживать? Прямо сейчас вы поддерживаете собственных врагов. Вы продолжаете голосовать за собственных врагов. Двое ваших врагов противостоят друг другу в соревновании за президентство, и из них вы выбираете. Оба они равноценны. Это все равно, что дать вам свободу выбирать, в какую тюрьму вы хотите сесть, и вы радостно голосуете: «Мне хочется в тюрьму А, или в тюрьму Б, я верю в республиканскую тюрьму, я верю в демократическую тюрьму». Но все это тюрьмы. Как только вы поддерживаете определенную тюрьму, у этой тюрьмы появляется собственное капиталовложение. Теперь она не позволит вам испытать ни малейшего вкуса свободы.

С самого детства нам не позволяют испытывать вкус свободы, потому что, однажды испытав, что такое свобода, мы не смиримся, не пойдем на компромисс, — тогда мы не будем жить в темной клетке. Мы скорее умрем, чем кому-нибудь позволим низвести нас в рабство. Мы сможем постоять за себя.

Конечно, бунтарь не заинтересован в том, чтобы добиться власти над другими людьми. Это признаки невроза — когда вы слишком заинтересованы в том, чтобы иметь власть над другими. Это просто показывает, что глубоко внутри вы боитесь, что если не получите власти над другими, другие подчинят вас себе.

Макиавелли говорит, что лучший способ защиты — это нападение. Лучший способ себя защитить — это напасть первым. Все эти так называемые политики — на Востоке, на Западе — все они глубоко внутри очень слабые люди, страдающие комплексом неполноценности, боящиеся, что если они не будут иметь политической власти, кто-то начнет их эксплуатировать, и они думают: зачем подвергаться эксплуатации, если можно эксплуатировать самим? Эксплуатируемый и эксплуататор — оба они плывут в одной и той же лодке — и каждый держит в руках по веслу и гребет, приводя лодку в движение.

Если однажды ребенок узнает вкус свободы, он никогда не станет частью никакого общества, никакой церкви, никакого клуба и никакой политической партии. Он будет оставаться индивидуальностью, он будет оставаться свободным и создавать вокруг себя пульсацию свободы. Само его существо станет дверью в свободу.

Ребенку не позволяют испытать вкуса свободы. Если ребенок спрашивает мать: «Мама, можно я выйду на улицу? Там светит солнце, и воздух такой свежий, и мне хочется побегать во дворе», тотчас же — почти непроизвольно — мать говорит: «Нет!» Ребенок просил не так уж много. Он только хотел выйти на улицу, на утреннее солнце, на свежий воздух, хотел насладиться солнечным светом, воздухом и обществом деревьев — он ничего больше не просил! — но непроизвольно, из какой-то глубокой одержимости, мать говорит: «Нет!». Очень трудно услышать, чтобы мать на что-нибудь сказала «да», очень трудно услышать, чтобы отец сказал «да». Даже если они говорят «да», то с большой неохотой. Даже если они говорят «да», они заставляют ребенка чувствовать себя виноватым, чувствовать, что он их к этому вынуждает, что он делает что-то неправильное.

Каждый раз, когда ребенок чувствует себя счастливым, что бы он ни делал, тот или другой человек обязательно придет и остановит его: «Не делай этого!». Постепенно ребенок понимает: «Все, что делает меня счастливым, неправильно». И конечно, он никогда не чувствует себя счастливым, делая то, что говорят ему другие, потому что это не исходит из его спонтанного импульса. Он узнает, что быть несчастным — правильно, а быть счастливым — неправильно. Это становится глубоко укорененной ассоциацией.