Прокурор жарит гуся - Гарднер Эрл Стенли - Страница 24

Карр, решив прояснить ситуацию, заявил:

— Сейчас завещание направлено на официальное утверждение, я также сделал запрос об опекунстве.

Селби с любопытством посмотрел на Тила:

— Неужели вы не видите ничего плохого в том, что девочка вырастет в обстановке, соответствующей вашему образу жизни?

— Не беспокойтесь, — ответил Тил. — Я понимаю, то, что подходит мне, может нанести вред девочке. Она будет учиться в самой лучшей школе и никогда не узнает, каким бизнесом я увлечен.

— Боюсь, ее собственных средств не хватит на оплату лучшей школы.

— В этом случае Джексон Тил сам раскошелится ради котеночка… Какая польза в деньгах, если на них нельзя сделать что-то хорошее?

Селби решил попробовать другой подход.

— Вам известны, — спросил Селби, — подлинные размеры состояния Гролли?

Лицо Тила мгновенно превратилось в неподвижную маску. Казалось, он играет в покер и только что получил на руки отличную карту.

— Нет, — ответил Тил.

У Селби сложилось четкое впечатление, что он лжет.

— Не обижайтесь, — сказал прокурор, — но мне необходимо знать, что вы делали в четверг, скажем, между одиннадцатью и двумя часами дня.

Карр наклонился вперед с явным намерением выразить протест. Но Тил вновь остановил его жестом руки.

— Четверг… — пробормотал он себе под нос, — четверг, между одиннадцатью и… Все, вспомнил! Я был у фотографа.

— Где?

— Студия Уингейта.

— Сколько времени вы там оставались? Тил хихикнул:

— С одиннадцати до четырех тридцати. Возможно, вы знаете Уингейта. Он будет возиться ровно столько, сколько объект согласится вытерпеть. Он заявил, что у меня на редкость фотогеничное лицо, затащил в лабораторию, проявил негативы, просушил их в спирте (так мне, во всяком случае, показалось), напечатал пробные экземпляры, раскритиковал свою работу и вновь посадил меня перед объективом. Непрерывно болтая, он притащил, наверное, половину своей коллекции портретов, чтобы похвастаться. Малый он недалекий, но забавный и, безусловно, интересный художник.

— И вы оставались там все это время?

— Да. Мне было назначено явиться в одиннадцать, и я пришел точно. У меня не было других дел, так что я мог и посидеть перед камерой… Мне кажется, что человек — чрезвычайно тщеславное животное. Я радуюсь, когда вижу свое лицо, изображенное в наиболее благоприятном ракурсе, пусть даже сильно приукрашенное. Уингейт, кстати, помечает негативы, ставит на них даты.

Раздался резкий телефонный звонок. Селби взял трубку и услышал голос миссис Брэндон:

— Дуг, тебе известно местонахождение моего муженька?

— Нет. Но в чем дело, что-то произошло?

— Да.

— Вы, конечно, пытались найти его на рабочем месте?

— Да. Они там думают, что шериф у тебя. Он сказал, уходя, что намерен встретиться с тобой.

— Значит, он зайдет ко мне. Что ему сказать?

— Скажи, что я хочу немедленно его видеть, кстати, вместе с тобой.

— Что-то важное?

— Да.

— Об этом можно сказать по телефону?

— Нет. Пусть позвонит мне, как только появится.

Селби повесил трубку. Тил и Карр обменялись взглядами.

— Ну, ладно, — проговорил Тил, — вы занятой человек, мистер Селби. Думаю, я сделал все, чтобы вам помочь. Если понадобится узнать что-то еще, звоните мне в любое время.

Селби обеспокоили кое-какие нотки в голосе миссис Брэндон. Горя желанием побыстрее очистить палубу, он поднялся со стула и сказал:

— Благодарю вас, джентльмены.

Они пожали руку Селби: Тил — с искренней сердечностью, Карр — с суровым достоинством. У дверей Тил остановился и посмотрел на Селби:

— Все, что вы хотите, абсолютно все, только позвоните. Не спрашивайте Карра, он любит секретничать. Задавайте вопросы мне. Я всегда выкладываю карты на стол.

Карр ухитрился сохранить на лице независимое, отчужденное выражение, как будто эта тирада не имела к нему никакого отношения. Всем своим видом он выражал неодобрение действиям своего клиента. Селби, прекрасно понимая, что вся эта сцена была отрепетирована с целью создать именно такое впечатление, следил за их уходом с легкой улыбкой.

Глава 13

Как только парочка удалилась, Селби принялся по телефону разыскивать Брэндона. Он звонил уже в третье место, когда шериф собственной персоной возник в его кабинете.

— Рекс, немедленно позвони своей жене, — сказал Селби.

Шериф внимательно посмотрел на него и спросил:

— Что-нибудь серьезное?

— Кажется, да.

— Отто Ларкин на пути сюда, Дуг. Мне нужна минута, чтобы поговорить с тобою без помех.

— Просьба твоей жены звучала очень настойчиво. Брэндон со вздохом поднял трубку и произнес:

— Говорит шериф Брэндон. Не могли бы вы соединить меня с домом? — В ожидании ответа он прикрыл микрофон ладонью и, держа трубку у уха, сказал Селби: — Отто Ларкин считает, что мы оттерли его от расследования. Я попытался его разубедить, и сейчас он едет к нам, чтобы просветиться. Я пообещал поделиться всеми известными нам фактами… Ты не станешь возражать, Дуг?

— Это преступление его абсолютно не касается, — ответил прокурор. Оно совершено за пределами городской черты.

— Я-то это знаю, но он думает, что преступники проживают в городе, и раз миссис Гролли была насильно посажена в машину у автобусной станции, значит, дело подпадает под его юрисдикцию… И с этим, Дуг, спорить невозможно.

— Согласен, но ты же знаешь, чего он хочет на самом деле. Вытянуть из нас как можно больше сведений, а потом распространить их таким образом, чтобы доставить нам же как можно больше неприятностей.

— Знаю, но… — Брэндон снял ладонь с микрофона трубки. — Хэлло! Да, это Рекс. В чем дело? — Некоторое время шериф молча слушал, затем резко спросил: — Когда? — и после недолгой паузы продолжил: — Дуг и я встречаемся с Отто Ларкиным. Как только мы закончим… — Он замолчал, так как раздался стук в дверь кабинета.

Селби, оттолкнувшись от стола, поднялся и раздраженно произнес:

— Он, конечно, не желает проходить через приемную, как положено, чтобы секретарь объявила о его прибытии. Иначе это был бы не Ларкин.

Брэндон быстро проговорил в трубку:

— Он уже у дверей. Пусть все остается как есть, пока мы не избавимся от этого типа. Я подъеду с Дугом, как только нам удастся освободиться.

Брэндон бросил трубку в тот момент, когда Селби, распахнув дверь, впустил в кабинет, как всегда, напыщенного шефа полиции.

— Входите, присаживайтесь, — обратился к нему Селби. — Что заставило вас нанести нам визит?

— Вы не информируете меня о происходящем. Ведь убийца здесь, в Мэдисон-Сити. И если вы, ребята, желаете заполучить его, вам следует сотрудничать со мной.

— Просьба выглядит справедливой, — сказал Селби, возвращаясь к вращающемуся креслу у письменного стола.

— Ну, вы не очень-то загружаете меня работой.

— У нас самих ее, говоря по совести, не очень много. Что это за слухи о куче денег, взятых в лачуге?

— Не знаю. Кто-то явился туда в субботу ночью, все тщательно обыскал и даже выдрал доски пола. В полу тайник, как раз там, где стояла кровать.

— Я видел яму, — прервал Ларкин прокурора. — Она была выстлана джутовыми мешками. Похоже, там хранились мешочки с монетами.

— Вполне вероятно, — признал Селби. Что еще вы нашли? — спросил Ларкин.

— Завещание.

Ларкин даже подпрыгнул на стуле.

— Вы хотите сказать, что Эзра Гролли оставил завещание и вы обнаружили его в разрытом тайнике?

— Совершенно верно.

— Где оно в данный момент?

— Получилось так, что сейчас оно не здесь, но, надеюсь, будет у меня к завтрашнему утру.

— О чем в нем говорится?

— Все состояние отходит к сестре, ничего более. Завещание было составлено в 1935 году.

— Что вам еще известно об этом? — спросил Ларкин, неуклюже пытаясь извлечь из кармана сигареты. — Обжег правую руку, сплошные волдыри, — пояснил он. — Больнее всего, когда пытаюсь что-нибудь зацепить пальцами.