Прокурор разбивает яйцо - Гарднер Эрл Стенли - Страница 15

— Боюсь, что да…

— Как вы можете это объяснить?

— Никак.

— Как ваша машина попала туда, в парк?

— Я все рассказала прокурору.

— Так повторите это мне! — зарычал Ларкин.

— Правильно, Дороти, — подхватила миссис Леннокс. — Повторите!

— Я не вижу смысла говорить об этом столько раз, — отрезала Дороти. — Я не знаю, кто вел машину. Не. могу опознать и водителя.

— О чем вы говорите, Дороти?

— Какой водитель? — не на шутку разозлился Ларкин.

— Это было вчера перед сном. — Дороти пришлось — в который раз — повторить свой рассказ. — Я стояла у окна. Моя машина была внизу, на улице. Я не думала, что ее кто-нибудь возьмет. Но тем не менее ею кто-то воспользовался…

— Дороти, о чем вы? — никак не мог понять Ларкин. — А когда я после того осматривала машину, то нашла там кошелек.

— Какой еще кошелек?

— Кошелек, который, очевидно, принадлежал Дафне Аркола. Утром я отдала его прокурору.

— Почему вы не сообщили об этом ночью? Почему ждали утра?

— Я… Ночью я еще не знала, что это так важно.

— Итак, вы говорите, что кто-то брал вашу машину. А вы смирно сидели и ждали, когда ее вернут обратно. Потом вы спустились вниз и осмотрели ее. Найдя кошелек — пустяковую безделицу — вы ничего никому не сказали… Когда это произошло? До ограбления или после? — Тон Ларкина не предвещал ничего хорошего.

— Перед ограблением.

— Что вы имели в виду, когда сказали «перед ограблением»?

— Я, кажется, знаю, что она имеет в виду, — вмешалась миссис Леннокс, видя, что Дороти в замешательстве. — Когда я услышала крики, я побежала к лестнице. Там я увидела Дороти с кошельком в руках. Она шла по лестнице, но было совершенно ясно, что, услышав крики, она не могла спуститься из своей комнаты раньше меня. Видимо, она собиралась подниматься…

— Да, — согласилась Дороти, взглянув на миссис Леннокс. — В этот момент я шла от машины. Я нашла там кошелек и вернулась в дом. Поднимаясь, я услышала крики и не знала, что делать. Потом до меня донеслись ваши шаги, и я спешила на крик.

Наступило подозрительное молчание.

— Так, — решил подвести итоги Ларкин. — Значит, вы были неподалеку от спальни Моаны, когда раздался крик?

— Я поднималась по лестнице.

— Вы шатались вокруг дома и…

— Я ходила смотреть свою машину. Я решила посмотреть… я хотела узнать, кто ее брал.

— И вы не сообщили полиции об этом?

— Нет, а зачем?

— Вы лишь утром поведали об этом прокурору.

— Потому что кошелек принадлежал убитой.

— Дороти, о чем вы говорите? — воскликнула миссис Леннокс.

— И ваша машина, как вы думали, была использована в преступных целях?

— Я ничего не знала об этом.

Кто может подтвердить, что вы находились в спальне все время, пока перед домом не было вашей машины?

— Никто, — спокойно ответила Дороти. — Незамужняя женщина, одна, в спальне, естественно, не имеет алиби.

— Дороти, — холодно проронила миссис Леннокс, — мне кажется, вы пытаетесь доказать, будто кто-то из членов нашей семьи взял машину без разрешения?

— Но ведь кто-то же ее взял!

— Почему вы ничего не сказали вовремя? Почему вы не…

— Сначала я подумала, что мою машину просто угнали, а когда ее вернули… ну, я решила подождать, что же будет дальше. Мне было просто любопытно…

— Это не объяснение.

— А что я должна была делать? — изумилась Дороти.

— Не думаю, что сейчас стоит обсуждать это, — все тем же холодным тоном произнесла миссис Леннокс.

Дороти резко поднялась.

— В сложившихся обстоятельствах, — отчеканила она, — я почти уверена, вы будете счастливы, если я перееду в отель.

— Одну минуту, — прервал ее Ларкин. — Я не удовлетворен вашим рассказом.

— Это я и имею в виду — твердо посмотрела на него Дороти. — Я пытаюсь избавить от лишних затруднений семью человека, которого люблю. Но если у вас, мистер Ларкин, еще возникнут вопросы, вы всегда сможете найти меня в отеле.

И она вышла из гостиной.

Глава 11

Устроившись в номере отеля «Мэдисон», Дороти Клифтон сняла трубку телефона и попросила соединить ее с Чикаго.

— Мне нужен Гораций Леннокс. Гораций Криттендон Леннокс. Да, да, Л-Е-Н-Н-О-К-С! Он адвокат. Я хочу поговорить лично с ним. — Не полагаясь на память, она посмотрела в записной книжке телефон Горация и сообщила его телефонистке. — Я — Дороти Клифтон. Когда вы свяжетесь с ним, пожалуйста, позвоните мне в номер. Мой номер, — она посмотрела на табличку на телефоне, — мой номер триста десятый.

В это время к дежурной телефонистке подошел Отто Ларкин.

— В триста десятом номере у вас новая постоялица, — обратился он к ней. Мне нужен отчет обо всех ее телефонных переговорах. Все, что вам станет известно, сообщите мне в полицию.

— Она только что заказала разговор, шеф.

— С кем?

— С адвокатом из Чикаго.

— Ого! — воскликнул Ларкин. — Вы сможете подключить меня к линии во время этого разговора?

— Простите, но это против правил и против закона. Я не могу этого сделать.

— Ну хорошо, хорошо, записывайте тех, с кем она будет разговаривать.

Он зашел в кабину телефона, опустил монету и позвонил в «Блейд».

— Гарри Элрод на месте? — спросил он. — Это Отто Ларкин. Позовите его.

— Хэлло, Гарри. Слушай, для тебя есть кое-что… Прокурор и шериф пытаются мошенничать. Они нашли машину, которая проходит в деле об убийстве. И скрывают имя владельца этой машины. Но я сам все узнал. Здесь пахнет солидным скандалом. Машина принадлежит Дороти Клифтон, которая остановилась у Ленноксов. Она помолвлена с их старшим сыном и рассказывает странную историю о том, что кто-то ночью брал ее машину, а потом она нашла там кошелек девушки, которую считают убитой. Они призналась также, что находилась на лестнице в тот момент, когда Моана Леннокс обнаружила в своей комнате ночного посетителя. Похоже, эта Клифтон сама ездила на машине. Узнав все это, миссис Леннокс фактически выгнала Дороти из своего дома, и та вынуждена была отправиться в отель… Можешь раздуть эту историю, как тебе заблагорассудится. Ведь «Кларион» ничего не делает для меня. Только не сообщай, откуда ты получил эту информацию.

Гарри Элрод раболепно благодарил его. Весьма довольный Ларкин повесил трубку, вышел из отеля, завернул за угол и уселся в красную полицейскую машину.

А тем временем в своем номере Дороти металась из угла в угол. Потом зазвонил телефон, и ее предупредили, что соединяют с Чикаго. Она нетерпеливо уселась у телефона и вскоре услышала голос Горация.

— Хэлло, дорогая! Я уже знаю, что ты хочешь сообщить. Сейчас ты скажешь, что мать ведет себя, как королева, что, в общем, семья неплохая и что ты скоро собираешься вернуться…

— Гораций! — воскликнула девушка в отчаянии. — Ты должен немедленно отправиться в аэропорт и прибыть сюда первым же самолетом!

— Что, что?

— Первым же самолетом! — произнесла она настойчиво. — Я покинула твой дом и живу теперь в отеле «Мэдисон». Это ужасно!

— Дороти, что случилось?

— Это ужасно все, что произошло!

— Ты не смогла жить в моей семье?

— Дело не только в этом. Я не нашла общего языка с начальником здешней полиции. Боюсь, меня арестуют за убийство. Я пыталась даже скрыть свое настоящее имя и защитить твою семью от газетчиков. Но меня посчитали убийцей и воровкой, и…

— Ты шутишь, Дороти?

— Хотела бы я, чтобы все это оказалось шуткой. Кошмарный дурной сон, Гораций! Ты нужен мне. Прилетай немедленно!

— Не забудь, Дороти, что я начинающий адвокат и только что открыл контору…

— Гораций, — мрачно перебила она, — я испытываю странную симпатию к женщинам, у которых случаются истерики. Я всю себя защипала до крови, пытаясь очнуться от этого кошмара. Помню, как писала на машинке во время практики: «Добрые мужчины придут вам на помощь».

— Они и придут, — успокоил ее Гораций. — Я прилечу первым же самолетом. Успокойся. Сэр Галахэд вместе со мной спешит на помощь к тебе.