Прокурор расследует убийство - Гарднер Эрл Стенли - Страница 10

Селби прочитал телеграмму, удовлетворенно кивнул и произнес:

— Вот человек, который знает свое дело. Аморетт Стэндиш позволила себе полюбопытствовать:

— Вы проверяли, настоящая ли это миссис Брауер?

— Именно.

— А мертвый мужчина — мистер Брауер?

— Не думаю. Женщина утверждает, что это не он, описание тоже не соответствует. Позвоните коронеру и попросите поискать маленький треугольный шрам, упомянутый в телеграмме. Не думаю, что он его обнаружит, но проверить необходимо.

Секретарша взяла телеграмму и покинула кабинет. Селби принялся беспокойно расхаживать из угла в угол. Наконец он уселся за письменный стол и начал сочинять телеграмму шефу полиции Миллбэнка.

«Подтвердите, если возможно. — писал он, — был ли у Брауера друг, возможно пастор, в возрасте между сорока пятью и пятьюдесятью пятью годами, ростом примерно пять футов пять дюймов и весом около ста двадцати фунтов, темные волосы с сединой на висках, маленькая лысина на макушке ближе к затылку, занимается фотографированием, возможно, сделал несколько безуспешных попыток продать сценарии голливудским студиям, интересуется кинематографом. Когда его видели в последний, раз, был одет в черный сюртук, потертые до блеска черные брюки, черные ботинки. Застенчив в манерах, но с четкой дикцией человека, привыкшего выступать с кафедры перед публикой. Имеет портативную пишущую машинку „Роял“. Отвечайте как можно быстрее, дело очень важное, благодарю за помощь».

Селби передал текст Аморетт Стэндиш с просьбой немедленно отослать. Прежде чем он успел выйти из кабинета, зазвонил телефон. Подняв трубку, прокурор услышал голос Брэндона.

— Кое-какие новостишки для тебя, Дуг, — сказал шериф.

— Удалось узнать настоящее имя?

— Пока нет.

— Связался с окулистом в Сан-Франциско?

— Да. Он был очень занят, когда получил телеграмму, и лишь сейчас принялся за прошлые записи. Пока ничего не нашел, думаю, не очень и старался. Пришлось подхлестнуть его. Я сказал, что, если потребуется, мы сможем заставить его просмотреть копии всех рецептов. Он считает, что это широко распространенный тип очков. Однако я попросил, чтобы он составил список всех, кому были выписаны идентичные рецепты в последние годы, и телеграфировал нам.

— Что еще? — поинтересовался Селби. Брэндон понизил голос.

— Послушай, Дуг, — осторожно начал он, — оппозиция хочет попытаться вытащить нас на свет Божий.

— Продолжай, — сказал Селби.

— Джерри Саммервилл, хозяин «Блейд», импортировал звезду криминального репортажа из Лос-Анджелеса по имени Карл Биттнер. Тот приобрел славу в некоторых ежедневных изданиях. Не знаю, во сколько это обойдется и кто все это придумал, но Саммервилл позвонил в Лос-Анджелес утром, так что Биттнер уже в городе. Он расспрашивал коронера и хорошенько прокачал Кашинга.

— Ну и что Кашинг ему поведал, ты знаешь?

— Нет. Биттнер очень быстро обработал его, заявив, что он специальный следователь и вроде бы имеет отношение к твоей команде. Ну, Кашинг слегка и распустил язык. Не знаю, правда, насколько серьезно… Может быть, нам следует припугнуть эту пташку за то, что он выдает себя за официальное лицо?

— «Специальный следователь» ничего не означает, — медленно сказал Селби. — Давай не будем особенно волноваться о том, что делают другие, и сосредоточимся на наших проблемах. Ведь, в конце концов, в нашем распоряжении официальная машина, да и начали мы раньше их.

— Ну, прямо скажем, не намного раньше, — проворчал шериф. — Мы собираем факты, а эти ребята могут ими воспользоваться.

— Мы не обязаны делиться с ними всем, что нам известно, — возразил Селби.

— Как раз об этом я и хотел тебя попросить. Надо бы закупорить источник информации.

— Что касается меня, я целиком — за.

— Значит, так и поступим. Теперь еще кое-что. Мистер и миссис Лесли Смит — чистая фальшивка. Они дали адрес: Блер-Драйв, 3350. Этого номера в природе не существует. В различных уголках штата зарегистрировано по меньшей мере полсотни автомобилей на имя Лесли Смита.

— О’кей, — после небольшой паузы сказал Селби, — значит, твоя задача — проверить все пятьдесят.

— Я потолковал с Кашингом, — продолжал шериф, — и он сказал, что это была пара ребятишек, которые пустились на поиски приключений и воспользовались первым пришедшим им на ум именем.

— Кашинг, возможно, и прав, — возразил Селби, — но расследование дела ведем мы, а не он. Не вызывает сомнения то, что в комнату пастора проникли через один из соседних номеров. Стул, подпирающий ручку, не позволял открыть двери триста двадцать первого номера, обе двери в триста двадцать третий были заперты, поэтому я склоняюсь в пользу триста девятнадцатого.

— Но там никого не было.

— В этом нам надо удостовериться, Рекс. Мне не нравится поведение Кашинга во всем этом деле. Он не сотрудничает с нами так, как надо. Не мог бы ты еще раз поговорить с ним и слегка припугнуть? Да, еще. Я обратил внимание на то, что письмо было напечатано аккуратно и четко, практически профессионально.

— Я как-то не заметил этого, — после секундного размышления сказал шериф. — Но сдается мне, ты прав.

— Напротив, сценарий, обнаруженный в портфеле, напечатан отвратительно: буквы разбегаются, между словами разные интервалы, огромное количество забивок, а пунктуация никуда не годится. Не мог бы ты сверить письмо и сценарий?

Ты полагаешь, их печатали разные люди, но на одной и той же машинке?

— Именно. Это полностью вписывается в версию убийства. Сверив стиль машинописи, мы сможем чуть больше продвинуться в деле. Теперь, Рекс, вернемся к покойнику. Удалось узнать что-нибудь новое? Как насчет ярлыков на одежде?

— Сейчас ведется проверка. Пальто было куплено у одной из фирм в Сан-Франциско. Никаких меток из прачечных. Как только проверю все — вещь за вещью, — дам тебе знать. Держи, сынок, голову выше и не волнуйся. Мы справимся.

Когда Селби повесил трубку, в кабинет проскользнула Аморетт Стэндиш и сказала негромко:

— Там в приемной человек, который заявляет, что должен непременно видеть вас по делу чрезвычайной важности.

— Не может ли он встретиться с одним из заместителей?

— Нет.

— Как его зовут?

— Карл Биттнер. Селби медленно кивнул.

— Впустите его.

Входя в кабинет, Карл Биттнер, казалось, просто источал деятельную энергию. Почти такой же высокий, как Селби, он был лет на пятнадцать старше прокурора. Его узкое, чуть ли не иссохшее лицо с впалыми щеками, острыми скулами и тонкими губами не внушало симпатии.

— Я, — представился он, — Биттнер из «Блейд», работаю по делу об убийстве. Что вы можете мне сообщить?

— Ничего.

Биттнер в деланном изумлении приподнял брови:

— Мне приходилось работать на крупные ежедневные газеты Лос-Анджелеса. Там окружной прокурор более дружелюбен по отношению к нам и делится информацией, которой располагает.

— Значит, вам не повезло, что вы оказались у нас, — ответил Селби.

— Дело в том, — продолжал Биттнер, — что известность, которую приобретает расследование, часто позволяет прояснить туманные обстоятельства. Поэтому окружной прокурор считает весьма полезным сотрудничать с газетами.

— Очень рад за него.

— Вы не разделяете его позицию?

— Нет.

— Если вы нам все расскажете, то значительно увеличите шансы идентифицировать тело.

— Какую информацию вы хотите получить?

— Все, что известно вам, — заявил Биттнер, плюхнулся в кресло, угнездился в нем поудобнее и закурил сигарету.

— До настоящего времени я не располагаю информацией, которая позволяет установить личность покойного.

— Итак, вы о нем ничего не знаете?

— Буквально ничего.

— Не связан ли он каким-либо образом с одной из голливудских актрис?

— А разве он связан?

— Я спрашиваю вас.

— А я вас.

— Не открывает ли ваше расследование возможность предположить, что в данном деле замешана киноактриса?

— Я не могу ответить на ваш вопрос.