Прокурор идет на суд - Гарднер Эрл Стенли - Страница 42

— И в основном это ночные поездки?

— Ага. Грузишься днем. Потом получаешь накладную и шпаришь по шоссе в Лос-Анджелес, разгружаешься, получаешь расписку, гонишь обратно всю ночь, а на следующее утро берешь другой груз.

— В ночь убийства, — продолжал Селби, — вы возвращались назад, в Империал-Веллей?

— Нет. Я ехал в Лос-Анджелес с грузом.

— Довольно холодная была ночь, правда?

— Здорово холодная, скажу я вам. Мне так хотелось спать, что я едва мог держать глаза открытыми.

— Что вы в таких случаях делаете? — спросил Селби. — Останавливаетесь у края дороги и чуточку отдыхаете?

— Иногда. А иногда я подбираю кого-нибудь и выясняю, умеет ли он вести машину. Если умеет, отдаю ему баранку и смотрю, хорошо ли он водит. Если он хороший водитель, я начинаю дремать и засыпаю. Ну конечно, я знаю, что не должен этого делать. Считается, что у водителя грузовика имеется специальное разрешение… Но не будете же вы винить парня за то, что он как-то выходит из трудного положения, если ему надо зарабатывать себе на жизнь.

Селби сочувственно кивнул и спустя минуту сказал:

— Итак, в ту ночь вы подобрали попутчика?

— Нет, я его не подбирал.

— Почему? — спросил Селби.

— У меня не было такой возможности.

— Расскажите мне обо всем.

— Хорошо, — согласился Доэйн. — Я не хочу, чтобы вы, парни, затаили что-то против меня. Мне нечего было бы сказать в свое оправдание — во всяком случае, очень мало. Но я не хочу лезть в петлю.

— Продолжайте, — успокоил его Селби. — Вы среди друзей.

Доэйн стал более разговорчив.

— Ну так вот. Я не спал почти сорок восемь часов.

Мне нужно было доставить груз в Лос-Анджелес и вернуться за следующей партией. Стоял адский холод. Не знаю, сколько было времени. Думаю, я был вроде как под хмельком. Я остановился и выпил черного кофе, потом некоторое время ехал, потом снова останавливался и еще пил кофе. Ну, мимо меня пронеслась машина… Я бы не обратил на это внимания, но машина обогнала меня на пару сотен ярдов и остановилась. Из машины вышел бродяга — по крайней мере, у него был такой вид и узел с одеялами… Он стоял и разговаривал с человеком, который вел машину. Когда я проезжал мимо, эти два парня пожимали друг другу руки. Вид у бродяги был как будто надежный, и я сбавил ход, думая, что он махнет мне рукой, чтобы я остановился, но он этого не сделал, и я поехал дальше.

Минуту-другую спустя тронулась и та машина. У нас, водителей грузовиков, есть боковые зеркала, чтобы видеть, что там делается сзади, и я увидел — огни фар снова переместились в центр дороги, а затем машина на большой скорости прошла мимо меня. Я выглянул, чтобы посмотреть, не сидит ли бродяга с тем водителем, но его не было, за рулем сидел только один человек.

Ну, я решил, что бродягу подвезли часть пути, а потом эта важная птица высадила его, поэтому через пару сотен ярдов я остановил свой грузовик и стал поджидать, когда подойдет тот бродяга. А потом я увидел, что та машина впереди меня затормозила и сделала разворот. И тут-то началось — машина рванула и понеслась как дьявол. Я заметил, что у нее номерной знак Аризоны и что это большой «кадиллак». Машина промчалась мимо меня в направлении Лас-Алидаса. Затем вдруг метнулась в сторону, затормозила, огни фар потухли, и я услышала что-то похожее на звук удара. Я продолжал ждать, говоря себе: «Интересно, сшиб он того бродягу или снова сажает его в машину».

Не знаю точно, но, похоже, я на минутку задремал, потому что вдруг увидел, как огни на той машине снова зажглись и она покатила прочь. Ну, дорога там широкая, и я развернулся. Я знал, мне нужно, чтобы кто-нибудь сменил меня на одну-две мили. Поэтому я поехал обратно, но бродяга как сквозь землю провалился. Я впал в ярость и проклинал себя за то, что вернулся. Потом развернулся и снова отправился в Лос-Анджелес. Но бродяги я не видел. Миль через десять я подсадил «проголосовавшего», и он некоторое время вел машину, ну а потом я поехал сам.

Значит, бродяга исчез? — спросил Селби.

— Да. Но что мне показалось странным, когда я разворачивался во второй раз, так это следы шин того парня там, где он нажал на тормоза. Я остановил машину и увидел пятно на мостовой, похожее на кровь, но странное дело, пятно было не на том месте, где парень нажал на тормоза, и не после него, а до него…

Я понимаю, мне бы следовало сообщить об этом, но вы же знаете, как обычно бывает. Человек сообщает о происшествии, а полиция говорит ему, что он должен давать показания на следствии, и заставляет его присутствовать там, не считаясь с его работой, и он теряет, может быть, пару ездок и ни гроша за это не получает.

В конце концов я решил, что парень с машиной сообщит об этом… а может, он сам поднял того бродягу и отвез в больницу.

И вот сегодня, когда я там проезжал, я остановился у своего любимого ресторана и рассказал официантке, что этой ночью на дороге был убит бродяга и как это произошло. Она ответила, что никаких несчастных, случаев на дороге не было, но какого-то бродягу сбил поезд. Ну, я очень удивился и сказал: «Черта с два он был сбит поездом. Какой-то парень наехал на него случайно, а потом положил тело у железнодорожного пути, чтобы выглядело так, будто его столкнул поезд».

Я ничего больше об этом не сказал, и она тоже. Я влез в грузовик и отправился в Лос-Анджелес, а потом, как только я въехал в город, к машине подошла вот эта девушка. Она стала задавать мне вопросы, проследила, чтобы я сдал груз, а потом заставила меня приехать сюда…

Я не хочу влипать в эту историю и терять время, кто-то же должен заплатить мне!

Селби постарался, чтобы его голос прозвучал как можно спокойнее:

— Все в порядке, я вызову вас в суд как свидетеля и лично прослежу, чтобы вам оплатили потерянное время.

— Когда мне нужно быть в суде? — спросил Доэйн.

— Завтра утром, в десять часов, — сказал Селби. — Я должен вручить вам повестку, так полагается, чтобы вы смогли получить свои деньги.

— А вы не собираетесь наседать на меня за то, что я позволяю иногда вести свой грузовик тем, кто не имеет на это надлежащего разрешения?

Селби успокоил его:

— Такие дела не по моей части. Я даже не буду спрашивать вас об этом. В конце концов, этот человек и не вел вашу машину; я просто спрошу вас, что вы видели, и это все, что вам нужно рассказать.

— Ну, большое спасибо, — сказал Доэйн.

Брэндон вытащил из ящика стола бланк повестки и начал писать.

— Удалось поспать в последнее время? — спросил Селби.

— Совсем немножко, я никогда не высыпаюсь, — пожаловался Доэйн.

— Какой у вас номер лицензии?

— Он у меня записан вот здесь, — сказала Сильвия, передавая Селби листок бумаги.

Тот вынул из кармана пять долларов.

— Ладно, Доэйн, поезжайте в меблированные комнаты «Мэдисон-Сити», возьмите комнату и ложитесь спать. Ни с кем не разговаривайте, никому не рассказывайте, что вы видели и что будете выступать свидетелем. Просто ложитесь спать.

— А мне оплатят поездку, которую я пропускаю? — спросил Доэйн.

— Да, мы все уладим, — успокоил его Селби.

Доэйн вздохнул с облегчением.

Шериф Брэндон вручил ему повестку о вызове в суд.

— Теперь послушай. Ты официально вызываешься в суд по этому делу. И ты непременно должен там быть.

Если придешь — все будет в порядке. Если нет — схлопочешь кучу неприятностей. Понимаешь?

— Конечно, — ответил Доэйн. — Я знаю закон. Сделаю, как надо.

Селби спросил:

— Вы не запомнили номер того автомобиля?

— Нет, потом я, конечно, спохватился — вы знаете, как это бывает. Я просто заметил, что это был номерной знак Аризоны. Догадался по цвету. На шоссе все время приходится следить за номерными знаками, и ты вроде как узнаешь их подсознательно.

— И это был «кадиллак»?

— Точно, большущий «кадиллак». Я уверен. КакоготоКакого-то темного цвета… «Кадиллак»-седан… Я обязательно буду в суде завтра утром, в десять. И с моей лицензией все будет в порядке.