Искусство соблазна - Айвори Джудит - Страница 26

В конце концов, это ему должно быть стыдно за себя. Он представил все так, будто она совершила преступление, в десять раз более тяжкое, чем было совершено на самом деле, а потом стал ее запугивать, представляя содеянное ею в самом мрачном свете. Разве это справедливо?

— Вы всего лишь пугали меня, — бросила она ему через плечо. — Я хочу сказать, что вы и не собирались сдавать меня шерифу. Я взяла всего пятьдесят шесть фунтов. Было бы не слишком честно отправлять меня в тюрьму за кражу пятисот. Согласитесь, — в своей эйфории добавила она, — что вам просто было жаль своих пятидесяти фунтов и вы решили свести со мной счеты.

Зачем, зачем она это сказала? Зачем ей вообще захотелось, чтобы он в чем-то ей признавался?

Разумеется, он не собирался ни в чем перед ней каяться. Стюарт прекратил развязывать ей руки.

И чего она добилась? Эмма так и осталась сидеть на стуле с привязанными к ножкам ногами и с руками, не слишком туго связанными за спиной шарфом. Королева на троне!

«Господи, какая же я идиотка!»

Она могла бы продолжать клясть свою невоздержанность на чем свет стоит, ибо Стюарт, употребляя куда меньше слов и куда более действенно, взял вновь единоличную власть в свои руки. Он встал напротив нее и, глядя прямо ей в глаза, сказал:

— Миссис Хотч... — пауза, — кис. Так вас зовут? Судя по документам — да.

Она заморгала и прикусила губу.

— Да.

— Нет, — сказал он, словно хотел опровергнуть ее утверждение, но затем повторил более внятно: — Нет, вы не имели права совать руку в мой личный карман. Нет, я не шучу. Да, я передам вашу пышную задницу шерифу, если вы мне не угодите так или иначе или не выполните то, о чем мы с вами только что договорились. То, что вы сделали, весьма серьезно. Вы меня ограбили.

— Я всего лишь взяла свое, — вздернув подбородок, сказала Эмма.

— Простите, но с точки зрения закона это не так. С точки зрения закона деньги, что лежат в ваших карманах, вон там, принадлежат мне.

— Я выиграла их в суде.

— Нет, это не так. Дело опять в суде, в новой инстанции, и подлежит рассмотрению в свое время.

Она нахмурилась, она чувствовала, гнев и отчаяние.

— Это несправедливо, я не могу позволить себе бороться с вами в вашем суде высшей инстанции.

— Следовательно, вы не можете позволить себе победу.

Эмма ерзала на стуле, пиналась, пытаясь высвободить ноги.

— Вы просто скотина...

— Тихо. Я лишь сделал уточнения. Вы взрослый человек. Я могу вас понять. Возможно, в сходных обстоятельствах и я бы попытался сделать что-то подобное. Я понимаю, ваше разочарование. И все же как человек взрослый вы можете предвидеть последствия ваших действий. Последствия кражи денег с чужого счета, что в случае вашей поимки будет классифицировано как кража с подделкой документов, — тяжкое уголовное преступление и повлечет приговор — лет десять в нашей британской тюрьме.

Эмма дернулась как от шока — собственно, так оно и было. «Поделом тебе», — сказала она себе. Словно время повернуло вспять. Она смотрела сквозь него, но внимала его словам, будто само провидение послало его к ней, чтобы он преподал ей урок, который, видно, не пошел ей впрок в семнадцать лет. А ведь ей казалось, что она усвоила этот урок на всю жизнь. Впрочем, жизнь — мудрая штука, знает, кого и за что наказывать.

«Будь скромнее, Эмма, будь смиренной».

Ей не надо было ничего разыгрывать, она и так чувствовала себя униженной донельзя.

— Но, видите ли, — продолжал Стюарт, — вам ни к чему впадать по этому поводу в такую депрессию. Вам на этот раз повезло, и все скорее всего сойдет вам с рук.

«Как в прошлый раз», — подумала Эмма. Отчего-то настроение у нее не улучшилось. В тот раз понятие «сойдет с рук» оказалось весьма относительным. Она убежала — вся в крови, с простреленным ухом, уверенная, что скоро умрет — разве можно потерять столько крови и остаться в живых? Но это было не самое плохое. Еще десять человек были ранены и затем арестованы. Они с Заком были уверены, что Джоанна где-то совсем рядом, сразу за ними, и вдруг ее там не оказалось. Да, ей удалось выйти сухой из воды, но вся жизнь ее полетела после этого кувырком, превратилась в грязное месиво.

— Если вы мне поможете, — продолжал он, — я вас смогу защитить и все будет в порядке. Именно так, как вы надеетесь. Или, скорее, как вы надеялись до встречи со мной. Полагаю, вы не предполагали, что вам придется меня удовлетворить?, Но честно говоря, будет ли это так трудно для вас? Вы кажетесь вполне подходящей для подобной задачи.

Эмма смотрела в пол.

— Если нас поймают, мы оба получим десять лет. Я не вижу тут ничего хорошего.

— Напрасно. Учитесь жить настоящим. До сих пор нас никто не поймал. Вернее, нас не поймали, лишь только вас. Кроме того, есть еще одна большая разница между тем, что произошло сейчас, и тем, что с вашей помощью произойдет. Вы не имели законного права на мои пятьдесят фунтов, а мой дядя действительно должен вернуть мне статуэтку по закону. Он украл то, что мы собираемся вернуть. Разница понятна?

Она видела это невнятное различие, и ей совсем не улыбалась перспектива втолковывать это суду, сидя на скамье для преступников.

Он приподнял ее подбородок. Ему не пришлось слишком сильно запрокидывать ей голову, чтобы их взгляды встретились.

— Вы ведь знаете, как все устроить, верно? Нам ведь ни к чему, чтобы нас поймали, так?

— Наверное. — Она пожала плечами. — Пожалуй, да.

— Хорошо, в этом мы с вами согласны. — Пауза. Они смотрели друг на друга. Казалось, он о чем-то думает. Затем он пришел к какому-то заключению. — Я собираюсь все же довести свою мысль до конца. Полагаю, мне следует это сделать.

Их взгляды встретились и словно сцепились. Его взгляд был спокойным, серьезным, зрачки слегка расширены. Неохотно она опустила глаза вниз и увидела, что он слегка возбужден. У нее недоставало дерзости посмотреть туда раньше, но почему-то она была уверена, что он пребывал в этом состоянии все то время, пока они находились вместе. Сколько они уже пробыли в этой комнате? Пожалуй, минут сорок, не меньше. Она вновь взглянула на него, губы ее слегка дрогнули, рот приоткрылся. В животе вновь что-то словно перевернулось. Что ой подразумевает под словом «мысль» и что значит «довести до конца»?

— Мне кажется, что вы не вполне серьезно отнеслись к тому, что вы со мной сделали, — продолжал он. — Но вам это может сойти с рук. Но не раньше, чем я продемонстрирую, как плохо лезть туда, где вам не место, куда вас не звали, где...

— Нет! — воскликнула она и затрясла головой. — Нет!

— Тихо! Если бы вы были слабой и хрупкой, я бы не стал этого делать. Но вы таковой не являетесь. Кроме того это займет минуты две, не больше. Две минуты вы вполне в состоянии выдержать. Две минуты вы можете пожить с тем, чтобы понять, каково это, когда неожиданно вторгаются в те места, которые вы считаете своими, и ничьими более. Я так живу уже четыре месяца. Спасибо моему дяде и геральдической палате! Спасибо всем этим судам, адвокатам, а теперь еще и вам спасибо! — Он как-то жалобно шмыгнул носом. — Кажется, у меня вообще не осталось ничего неприкосновенного, по крайней мере в том, что касается финансов. Но вы будете удивлены тем, как неприятно чувствовать себя пленником на захваченной территории. Они в курсе, сколько я плачу своим людям, что я покупаю, куда я еду и сколько это стоит, с кем я встречаюсь и кому я за это плачу. Некоторые из этих моментов объяснять посторонним — сущее удовольствие, но я должен! Я должен — таковы последствия того, что порвал с отцом, отдалился от него настолько, что, умирая, он даже не знал наверняка, жив ли его сын. Я должен — ибо таковы последствия моего слишком позднего возвращения на родину, последствия того что мой Дядя успел наложить лапу на мой титул, на мое наследство и пожил-таки в полное свое удовольствие за мой счет! Итак, в течение двух минут вы будете иметь счастье испытать то же, что испытал, что испытываю я! Добро пожаловать в мир последствий, расплаты и вторжения в частную собственность.