Библия Раджниша. Том 2. Книга 2 - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 60

Фитцджеральд не имел понятия о том, что для суфиев саки означает Бога. Он просто буквально перевел, что саки - это женщина, и когда Омар Хайям говорит: «Саки, наполни мне чашу», он думает, что Хайям просит женщину наполнить ему чашу. А когда Омар Хайям говорит: «Даже вино не так сладко, как твой поцелуй», - он думает о женщине; отсюда и его поэзия становится более романтичной, более красочной. Тот, кто понимает терминологию суфиев, не много найдет в Омаре Хайяме.

Вы удивитесь тому, что в Персии Омара Хайяма не знают как великого поэта. Но во всем мире Омар Хайям - самый важный персидский поэт, и это чудо случилось благодаря Фитцджеральду. Вы не наслаждались бы Омаром Хайямом. Он был математиком; это была первая ошибка, сделанная Фитцджеральдом: он не понял того, что Омар Хайям был математиком. И вот математик пишет стихи - вы понимаете, они не могут быть сочными. Откуда математик возьмет сок? А сверх того, он - суфий, искатель Бога. В его жизни нет места ни для одной женщины; он жил безбрачной жизнью.

Фитцджеральда никогда не волновала жизнь этого человека. Перед тем как переводить его поэзию, ему следовало бы, по крайней мере, понять, мог ли этот человек писать стихи о женщинах. Он был безбрачным математиком! И суфием! Но суфии, оставаясь безбрачными, думают о Боге как о женщине, мечтают о Боге как о женщине, конечно, как о самой красивой женщине, — с Богом ничто не может сравниться. Так что они всю свою сексуальность изливают на образ Бога, на образ возлюбленной. Бог для них не мужчина.

В книге Омара Хайяма - это иллюстрированная книга - Фитцджеральд естественно увидел самые прекрасные картины женщин, разливающих вино. Он подумал, что это была настоящая женщина. Он заглянул в стихи; там говорится о женщине. Суфии очень сердятся: Фитцджеральд делает Омара Хайяма знаменитым во всем мире, тогда как настоящие персидские поэты в мире не известны. Этот же человек совсем и не считался поэтом. Когда вы понимаете, что эта женщина - не настоящая женщина, а Бог, рассматриваемый глазами безбрачного суфия... это галлюцинация.

Религии понимали это: если вы воспрепятствуете сексуальной энергии двигаться ее естественным путем, тогда человек сможет увидеть Бога, встретить Иисуса, разговаривать с Кришной; все возможно. Сексуальная энергия - это как наркотик, самый сильный наркотик, изобретенный природой. Вот почему, когда вы влюбляетесь в женщину, вы начинаете видеть в ней то, что никто не видит. Это ваша проекция, ваш наркотик, ваш химизм, ваши гормоны, создающие вокруг этой женщины галлюцинацию. Женщина - просто объект, экран, на который вы проецируете свою картину.

А когда ваш секс с этой женщиной удовлетворяется, вы будете очень разочарованы. Вы обнаружите, что это не та же самая женщина: вы были влюблены в кого-то другого. Это не та женщина... но вы все-таки знаете, что это та же женщина. Есть какой-то обман, эта женщина обманывала вас. Вас обманула биология, а не эта женщина.

Эта женщина тоже проецировала на вас свое изображение. И когда кончается медовый месяц, кончается и проекция. Теперь она смотрит на вас и находит вас просто обыкновенным мужчиной, в вас нет ничего особенного. Раньше все было особенным: то, как вы ходили, разговаривали, все было каким-то уникальным. Теперь же вы просто орегонец, ничего больше. С обеих сторон великое разочарование. Теперь вы стоите лицом к лицу, смотрите друг на друга без всякой проекции; отсюда и непрерывная борьба. Так и должно быть.

В Индии, где даже сейчас девяносто процентов браков или даже больше, - это устроенные браки, такого рода разочарования никогда не случаются. В устроенном браке вам не дается ни шанса на галлюцинацию. С самого начала вы стоите на земле, нет никакой романтики. Вы не можете даже взглянуть на женщину до того, как женитесь на ней.

В очень культурных семьях сейчас разрешается посмотреть на фотографию женщины. Вот фотография женщины, со всеми фотографическими трюками - и то, если вы попросите... Вы пойдете против традиции, против культуры, вам не полагается просить. Особенно девушке не полагается смотреть на фотографию мужчины, за которого она собирается замуж. И даже после бракосочетания им не полагается видеть друг друга при солнечном свете. Они будут встречаться друг с другом только в темноте ночи. Конечно, они остаются друг для друга загадкой.

В Индии загадка длится дольше, чем где бы то ни было. Днем они не могут разговаривать друг с другом, потому что семьи в Индии объединенные. Они не могут разговаривать перед детьми, потому что это плохой пример для них, они не могут разговаривать перед старшими, потому что это неуважительно. А в доме так много старших, и так много детей... нет никакой возможности.

Вы удивитесь тому, что отец ребенка не может перед другими взять своего ребенка на руки: это неуважительно. Мой отец говорил мне: «Я взял тебя на руки только тогда, когда тебе исполнилось пять». Дедушка же мог брать меня раньше, поэтому я и стал так по-дружески относиться к нему. Естественно, ведь он знал меня, а я его с самого начала. Отец пришел после пяти лет; в течение пяти лет он оставался незнакомцем.

Я спрашивал у матери. Они с отцом не могли ни видеться, ни встречаться. После своего бракосочетания они не видели друг друга годами. Рождались дети, но они не видели друг друга, потому что они встречались только в темноте ночи. Семьи в Индии объединенные, иногда по сорок человек, пятьдесят человек в доме. Такие дома совсем как Ноев ковчег.

Например, мой дедушка привязывал по ночам к своей койке свою лошадь. Я сказал ему: «Запах от лошади такой сильный, что даже если я захочу прийти к тебе, лошадь не даст мне этого сделать». В доме и коровы, и дети, и старшие, в доме все - как индийцы умудряются заниматься любовью — это загадка.

Как они умудряются производить дюжины детей - просто тайна. Все происходит в темноте, без единого слова, сказанного даже шепотом. Что же говорить о любовных ласках до и после. Это невозможно, достаточно только ласки во время! До и после не существует, и сама ласка должна быть быстрой - так что никто и не узнает.

Я гостил со своим дедушкой в доме одного из его друзей, а когда в доме очень близкий гость, то в Индии ему не позволяют спать в отдельной комнате, это считается негостеприимным. Мой дедушка и я спали в той же комнате, где спали друг моего дедушки, его сын и жена сына. И то, что я узнал... Мой дедушка был старым, поэтому время от времени он кашлял; его друг был еще старше и тоже кашлял время от времени. Из-за их кашля мне было трудно спать, поэтому время от времени я просыпался. И время от времени я видел, как сын друга моего дедушки занимался любовью со своей женой... тогда кашлял я.

Этого было достаточно. Этого было достаточно: он отпрыгивал в свою постель. И пока я оставался там, я не позволял ему спать с женой. В тот день, когда мы уезжали, он оттащил меня в сторону и сказал: «Ты шельмец!»

Я сказал: «Что? Почему вы называете меня шельмецом?»

Он сказал: «Ты кашлял как раз в то время... ты спал или нет? Те два старика, я знаю, они кашляют, - но не в точности в то самое время. Я так счастлив, что ты уезжаешь, потому что эти два месяца я не встречался со своей женой, ведь в тот момент, когда я направлялся к ее постели, ты начинал кашлять». А кашель - это такая вещь, что, когда начинал я, начинали кашлять и эти два старика; это как зараза. Один начинает, потом побуждение возникает и у другого.

Остановите сексуальную энергию людей, и она найдет какой-то другой выход. Религии выучили этот трюк: остановите сексуальную энергию - она движется и вызывает движение к Богу. Вскоре это открыли и генералы: остановите сексуальную энергию, и человек готов сражаться, воевать; он жаждет сражаться.

Действительно, любое оружие Зигмунд Фрейд объясняет сексом. Он говорит, что когда вы бросаете нож в чье-то тело, то это сексуальное проникновение. Пуля - это сексуальное проникновение с далекого расстояния. Он слегка помешан на сексе, но какая-то истина в этом есть, ведь оружие изобретено не теми, кто сексуально удовлетворен. Тем это совсем не нужно.