Библия Раджниша. Том 2. Книга 2 - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 52

На кресте он сам чувствует себя потрясенным. Он плачет, обращаясь к Богу: «Ты забыл меня? Ты оставил меня?» - ведь он же видит, что распятие идет, а чуда нет. Он смотрит вверх, в небо... спустится ли Бог на белом облаке, придут ли ангелы, распевая: «Аллилуйя, Аллилуйя».

Но не приходят ангелы, не видно нигде Бога; небо совершенно ясное; ни облачка. А толпа кричит, радуется и танцует. Они веселятся, они говорят: «Посмотрите на дурака! Он собирался спасти весь мир!»

А он испытывает жажду. Он прошел длинный путь, нес тяжелый крест по горячему солнцу - распятие происходило на горе Голгофе, - он испытывал жажду, и на кресте, когда кровь начала истекать из его рук и ног...

Иудейское распятие было самым жестоким способом убийства человека, который применялся повсюду. До смерти человека проходило иногда тридцать шесть, иногда сорок восемь часов. Электрический стул - гораздо менее насильственное приспособление. Вы просто садитесь на него, и вот вас нет - простое выключение. Может быть, вы даже не услышите щелчка. В то время, когда вы слышите щелчок, вас уже нет.

У каждой страны свои способы, но у иудеев был самый мучительный. Смерть - это не мучение; смерть может быть освобождением от мучительной жизни, но на иудейском кресте вы молили бы: «Убей меня, Боже, убей меня; я не могу больше ждать», - ведь вы испытываете голод и жажду, а когда кровь сочится из вашего тела, вы испытываете большую жажду, все большую жажду, ведь вы теряете жидкость. Вы все еще живы, и потрясающая боль... такая медленная смерть. Это не просто смерть. Смерть может быть очень простой: человеку отрубают голову; это не такая уж большая проблема. Для этого не нужно сорока восьми часов... сорока восьми часов умирания.

Он начинает просить воды. И это человек, который ходил, бывало, по воде. Это человек, который обращал, бывало, воду в вино. Это человек, который поднимал из могил мертвых. Он не может остановить своей крови, истекающей из его тела. Он не может заставить кровь течь обратно в тело. Он не может даже устроить себе стакан воды, - а ведь он мог превращать камни в хлеба!

Почему он не может превратить в воду воздух? Почему он не может устроить облака, чтобы они излились на него дождем, а он смог бы напиться воды? На кресте он показал себя абсолютно бессильным.

Но христиане по всему миру продолжают спасать людей. Они даже не понимают, что означает спасение.

На Востоке ни одна религия никогда не провозглашала, что кто-то может спасти вас, кроме вас самих; и Восток знает гораздо глубже о человеческой жизни и ее преобразующих силах. Он тысячи лет работал с человеческой душой. Западу предстоит открыть еще многое, - может быть, это неправильное слово: правильным словом будет переоткрыть - многое из того, что Восток уже открыл задолго до того.

Например, когда Зигмунд Фрейд, Юнг, Адлер и другие великие психологи начала этого столетия приступили к исследованию бессознательного ума, подсознательного ума, сознательного ума, это было переоткрытием, совершенным Фрейдом. Но сам он так никогда и не узнал, что это было переоткрытием, что в Индии мы на протяжении уже тысяч лет знали, что все эти подразделения существуют

Но Запад был потрясен, не мог поверить тому, что существует бессознательное. «Если существует бессознательное, то почему о нем ничего не говорится в Библии. Ведь все, о чем не говорится в Библии, определенно не существует. Бог дал целое послание совершенно обо всем: бессознательный ум там не упоминается».

Юнг прошел немного глубже и обнаружил коллективный бессознательный ум. Но вы удивитесь тому, что Будда говорит не только об этих умах, но и о еще нескольких умах, потому что это только единственный способ... Например, Фрейд идет вниз. Сознательный ум, конечно, приемлем для каждого, потому что мы существуем в нем, но Фрейд идет вниз, находит там подсознательный ум. Это когда вы спите. Пограничная линия между бессознательным и сознательным, как раз средняя часть, которая соединяет бессознательное с сознательным.

Юнг проходит немного глубже и находит, что если пройти в бессознательное глубже, то внезапно обнаруживается глубина, которая не является индивидуальной, которая является коллективной. Это похоже на то, как на поверхности можно видеть множество айсбергов, но если пройти глубже, то там обнаружится, что есть только один айсберг со многими вершинами, выступающими над поверхностью воды, - внизу же только один большой айсберг.

Будда же идет и вверх. Он идет вниз — и дальше Юнга. После коллективного бессознательного ума существует, говорит он, космический бессознательный ум, поскольку коллективный бессознательный ум означает бессознательный ум человечества, - но как быть с животными, и деревьями, и горами, и реками, и звездами? Пройдите немного глубже, и вы найдете космический бессознательный ум.

Будда идет также и вверх. На пути вниз сознательный ум оказывается как раз посредине, там, где находимся мы. Ниже его располагаются подсознательный ум, бессознательный ум, коллективный бессознательный ум и космический бессознательный ум. Он движется также и вверх, куда будущая психология еще только должна отправиться. Он говорит: «Выше сознательного ума снова располагается лестница, ведущая вниз. Точно также, как ниже располагается бессознательный ум, выше находится ум сверхсознательный».

Если отправиться вверх, то выше сверхсознательного ума вы найдете, говоря языком Будды, «сверхсверхсознательный» ум. Потом вы найдете коллективный сознательный ум, а потом космический сознательный ум. Вот тогда вы совершили целое путешествие, вниз и вверх.

До Зигмунда Фрейда люди полагали, что Будда все это только воображает. Но Фрейд ни в каком смысле не был религиозным человеком. Он обладал научным умом: он доказал существование подсознательного, бессознательного. Юнг тоже не был религиозным человеком: он доказал существование коллективного бессознательного. Теперь нужен какой-то другой ученый, который доказал бы существование космического бессознательного,

И он скоро придет, поскольку если это факт, а так и должно быть, ведь если оказалось, что этот человек, Будда, абсолютно прав в четвертом, то нет оснований сомневаться, что он прав и в пятом. И если он прав относительно лестницы, идущей вниз, то почему он не должен быть прав относительно лестницы, идущей вверх?

Но для того чтобы двигаться вверх, вам нужен религиозный ум. Научного ума будет недостаточно.

Научный ум способен двигаться в большей степени по направлению к вещам. А двигаетесь вы по направлению к вещам следующим образом: от сознательного ума вы должны двигаться к космическому бессознательному уму. Вещи, возможно, обладают космическим бессознательным умом, он абсолютно дремлет, но он должен быть. Иначе, каким образом оказывается возможным то, что вы едите пищу, которая мертва, которая есть «вещь», но она питает ваш мозг, ваш ум, поддерживает их функционирование. Где-то какая-то часть вещей, которые вы едите, освобождает некоторую сознательность, некоторое умственное качество для вас. Иначе откуда получаете вы ваш ум?

Говорят, что если вы не будете дышать шесть минут и кислород не будет поступать к вашему мозгу, то мозг начинает разрушаться. Его клетки настолько хрупки, что без кислорода они могут прожить самое большее шесть минут.

Во время второй мировой войны случилось так, что у нескольких людей были сердечные приступы, чисто психологические сердечные приступы: перед ними падала бомба, взрывалась и убивала многих людей. Когда вы видите так много умирающих людей - внезапный взрыв и так много людей умирает, - у вас может произойти психологический сердечный приступ. Вы можете упасть замертво. Вы не умерли, но как среди столь многих смертей можете вы остаться живыми? Вы не можете быть исключением. Вы же не единственный рожденный сын Божий; вы всего лишь обыкновенное человеческое существо, и когда все умирают, то что вы делаете здесь? Само лишь потрясение может прекратить ваше дыхание.

В России во время второй мировой войны оживили много подобных людей. Если человека оживили после того, как прошло шесть минут, он жил потом, но уже никогда не становился сознательным. Он оставался в коме, потому что мозг уже был разрушен, хотя остальное тело и возвращалось к жизни; все остальное начинало функционировать.